Горькая брусника - Наталья Медведская

   Автобус подбросило на кочке, и мне показалось, что крупные ромашки на ее наряде качнули головками.

   - У вас в селе совсем нет девушек? Почему именно мне нужно опасаться маньяка? - возмутилась я.

   Пазик спускался по серпантину горной дороги, время от времени его подкидывало на ухабах и рытвинах так, что звенели оконные стекла.

   - Потому что колдуны и ведьмы своих не трогают, только приезжих, - ехидным голосом сообщила "хламида". Ее лицо просветлело, оживилось, в глазах загорелся неподдельный интерес.

   "Боже! Да она счастлива, что присутствует при появлении будущей жертвы маньяка и будет очень разочарована, если я останусь в живых".

   Прежде миловидное лицо женщины показалось мне неприятным и злым.

   С первого сиденья к нам повернулся лысый мужчина в камуфляжной форме.

   - Бабы, прекратите ее пугать! А ты не верь про колдунов . - это выдумки старух. Да, какой-то псих убивает девушек, милиция его ловит и поймает. Не ходи одна в безлюдных местах и будешь в безопасности.

   - Не буду, - пообещала я. - К тому же нет причины меня убивать, я уже не девственница.

   "Камуфляж" смущенно крякнул. Бабка с кошелкой, сидящая напротив меня, возмущенно заквохтала:

   - Тьфу! Нашла чем хвастаться.

   Я, конечно, соврала, чтобы обезопасить себя. Вдруг до маньяка дойдет слух о моей порочности. Пусть он исключит меня из кандидатур на роль жертвы. Как-то так получилось, что никто из знакомых парней и мужчин не покусился на мое целомудрие. Ну не везло мне, в школе почему-то нравились именно те мальчишки, которых я совершенно не интересовала, а липли те, кто и даром был не нужен. Ключевое слово нравились, не могу похвастаться, что была хоть в кого-то влюблена до беспамятства. Да я с детского сада всегда была к кому-то не равнодушна. Легкая влюбленность жила во мне неизменно, как инфекция, но из-за взрывного темперамента объекты обожания постоянно менялись. Многие мальчишки в школе даже не подозревали, что на короткое время становились героями моих грез. Кажется, мне нравится само состояние возвышенной влюбленности. Переходить к физическим контактам пока совсем не хочется, или просто я еще ни разу по-настоящему не влюблялась. В институте меня, тем более, никто не заинтересовал: певуны и плясуны не мой тип мужчин. Честно говоря, даже не знаю: кто бы мог мне приглянуться. Я не привереда. Немного вредная, признаю, бываю взбалмошной и не серьезной, это да, но не заносчивая. Чего нет, того нет.

   - Вот она нынешняя молодежь, ни стыда, ни совести, - пробурчала пухленькая, круглолицая бабулька напротив меня, отрывая от мыслей о моей не востребованности у мужчин.

   - Скажите, где можно в селе снять комнату, - обратилась я к пышной даме в сарафане. Она больше других вызывала у меня доверие добродушным улыбчивым видом.

   - В гостинице сейчас наверно мест нет, но у нас многие сдают комнаты приезжим. Через Вереево пролегает несколько туристических маршрутов: к озерам, в горы, к водопадам и дольменам, - ответила она, улыбаясь и сверкая парой золотых зубов.

   - Ой, я читала о ваших дольменах. Три громадных сооружения в лесу, - вспомнила я.

   - Точно. Рядом с селом три. А так намного больше. - И, помедлив, добавила: - И все-таки будь осторожна.

   Автобус снова подбросило на ухабе, я чуть не прикусила язык. Бабуля порылась в кошелке, достала румяный поджаристый пирожок и впилась в него на удивление крепкими зубами. В салоне автобуса умопомрачительно запахло сдобой и ванилью. Я проследила взглядом за кулинарным изделием, чуть ли не заглядывая бабке в рот, и шумно сглотнула слюну. Совершенно не подумала взять с собой пару бутербродов, решив, что смогу перекусить в кафе автостанции или во время стоянки автобуса. Мне не повезло, водитель выбился из графика и сократил время стоянки. С раннего утра у меня во рту не было и маковой росинки, а время уже приближалось к одиннадцати. Почти обед! Бабуля поправила платок на голове и снова запустила руку в кошелку. Я заинтересованно замерла в ожидании.

   - То не дольмены, а каменные могилы, - заявила вдруг бабка, копаясь в кошелке. - Святые места для живых не предназначенные. - Она выудила кружок домашней колбасы и смачно откусила приличный кусок.

   Живот у меня предательски заурчал.

   - Бред и суеверие, - возмутился "камуфляж".

   - Сам ты бред, - огрызнулась бабка. - Я доподлинно знаю, у нас в Вереево живут две молодые ведьмы и колдун, а у самого леса старая ведьмачиха. В соседнем же хуторе древний колдун поселился. - Старушка бодро схрумкала колбасу и достала еще один пирожок, вызвав у меня непроизвольный стон.

   - Это ты про Фому говоришь, - догадался мужчина, - так он же травник - не мели чепуху, обзывая так лекаря. А кого ты в нашем селе нарекла колдуном?

   Женщины тихо переговаривались между собой.

   - Аглая и Варька настоящие ведьмы, а Леший их полюбовник, - ответила бабка, вытерла жирные пальцы носовым платком и снова стала шарить внутри кошелки. Ее гладкие, полные совсем не старушечьи щеки подрагивали в такт движения автобуса.

   "Неужели она не наелась", - промелькнуло у меня в голове.

   Старушка выудила из недр лукошка детскую бутылочку с молоком и выпила ее в три глотка. Меня разобрал смех. Бабка покосилась в мою сторону и пояснила:

   - Козье молоко.

   - Ну Ленька-Леший может и околдовал кое-кого в деревне, допускаю, что и Варька-краса дорогу девкам перебежала. А что тихоня Аглая сделала? Почему ты ее в колдуньи записала, - заинтересовался "камуфляж".

   К моему большому облегчению старушка закончила трапезу и перестала изощренно мучить меня.

   - Люди видели: Варька с Агнешкой бегали по лесу и оборачивались в кошек.

   - Бред, ну полный бред! Девки дурака валяли, а вы их сразу в ведьмы записали. Я еще пойму, почему Феодору кличут колдуньей, она на этот персонаж и смахивает, но девчат так обозвать, - мужчина звонко засмеялся.

   Спавший на заднем сиденье автобуса молодой подвыпивший мужчина проснулся и внес свою лепту в разговор.

   - Бабка Феодора точно колдовка. Я на спор мимо ее хаты с дулей в кармане прошел, так она сразу заявила мне: "Бездельник, будешь дули крутить - век не женишься". Все сбылось. Прокляла она меня. Мне уже тридцатник, а я невесту так и не нашел.

   - Не проклятие не дает тебе жениться, а водка. Какая девушка захочет в мужья выпивоху, - усмехнулась дама в сарафане и поправила пышную прическу.

   - Паха, подтверди. - Мужчина толкнул, спящего на соседнем сиденье друга. - Ты свидетель, все видел, подтверди, что бабка Феодора - ведьма.

   Павел заворочался, почмокал губами и громко захрапел. Бабулька с кошелкой ядовито произнесла:

   - Алкаши проклятые.

   - Не-а, бабка, я может, и люблю выпить, а Паха нет. Его сморило с одной бутылки пива. А Феодора - все одно ведьма.

   Автобус трясся на ухабах со скоростью двадцать километров в час. Густой лес подступил вплотную к щебеночной дороге. Пассажиры стали горячо ругать местную власть. Я поняла, что к интересующей меня теме больше никто не вернется, и стала рассматривать в окно проплывающие мимо деревья и кустарники. В сплошной зеленой стене мелькнула прогалина, и на ней возник неясный силуэт мужчины, вызвавший у меня внезапный озноб.

   "Напугала-таки старуха", - рассердилась я за свой глупый испуг.

***

   В гостинице действительно мест не оказалось. Но симпатичная дежурная, не старше меня, подсказала адресок.

   - Бабушка Поля сдает комнату девушкам туристкам. Очень милая и невредная старушка. Выйдешь из гостиницы, повернешь направо. Через три перекрестка, свернешь налево на улицу Озерную, тебе нужен дом номер восемнадцать.

   Я поблагодарила девушку и отправилась на поиски временного места жительства. Через два квартала урчащий живот напомнил о себе. В ближайшем магазинчике я купила немного "Докторской" колбасы, нарезной батон и бутылочку питьевого йогурта. Решив, что квартира от меня не убежит, уселась на симпатичную лавочку, полускрытую от дороги зарослями дикого винограда. Колбасу я умяла за пять минут. Насытившись, к йогурту приступила не так плотоядно. Успела сделать пару глотков, когда услышала на дороге странное цоканье. С бутылочкой в руке я вылезла из своего укрытия и чуть не попала под копыта огромного коня. Громкий крик ужаса мое горло издало машинально. Животное шарахнулось в сторону, женщина, сидящая в седле, завизжала на несколько тонов выше меня, так что заложило уши. Мне даже стало завидно. Рука, держащая йогурт дрогнула, содержимое бутылочки живописными розовыми каплями украсило мою белую футболку.

   - Какого черта вы выскакиваете на дорогу! - заорал на меня мужчина, сидящий на черной лошади. Повернувшись к визгливой женщине, сразу сменил тон и заботливо поинтересовался: - Эля, с вами все в порядке? Придерживайтесь дороги, не захватывайте тротуар.