Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков - Александр Кац

В это время Апостолы поручают Варнаве идти в Антиохию. Варнава, «муж добрый и исполненный Духа Святого и веры», плодотворно благовествует в Антиохии и делает ее второй столицей христианства. В 45-м г. н. э. Варнава приглашает в Антиохию Павла и вторично вводит его в братство христиан. «Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться христианами» (Деян. 11:26). Новая церковь получает здесь свое имя, начинает существовать отдельно от иудаизма и становится сама собой.

Антиохия — полумиллионный город, третий по численности после Рима и Александрии, «столица Востока», резиденция римского наместника Сирии, город с четырехвековой историей и невообразимым смешением рас, народов, обычаев, культов, верований. Основные языки Антиохии — греческий и сирийский. Наиболее многочисленные группы населения — греки, сирийцы и евреи. Античные авторы — Ювенал, Тацит, Малала, Ливаний пытались дать понятие о степени растления жителей Антиохии, называя их диким скопищем шутов, шарлатанов, мимов, чудотворцев, колдунов, обманщиков и жрецов, праздной и склонной к мятежам чернью, а саму Антиохию — городом скачек, танцев, процессий, торжеств, вакханалий, безумной роскоши, вредных суеверий, фанатичных оргий и всех мыслимых и немыслимых видов разврата.

Официальная религия — многобожие — становилась все более и более несостоятельной, а бессодержательные языческие обряды — все менее удовлетворяющими души людей. На фоне этой веселой, беспутной и распутной жизни иудейские общины с вкрапленными в них христианами представлялись для многих островками спокойствия и порядка. Поток прозелитов нееврейского происхождения усиливался. Мешанина культов и этносов, либерализм взглядов антиохийцев и общий греческий язык способствовали религиозной пропаганде. Миссионеры Кипра и Киринеи, а затем Варнава с Павлом просто вынуждены были в таких условиях проповедовать слово Божие как евреям, так и грекам. Кастовый принцип, господствующий в иерусалимской общине, здесь был нарушен с самого начала. Христианами становятся как евреи, так и язычники греки и сирийцы. Однако все старейшины антиохийской церкви евреи. Это — Симеон, по прозвищу «Нигер», Люций Киринеянин, Менахем. Новообращенные язычники еще не занимают высокого положения, так как не блистают риторикой и знаниями. Это низшие классы общества, простой люд и рабы.

Далекий Иерусалим остался городом Божьих нищих. Вся касса иерусалимской общины шла на пропитание бедных. Еврейский коммунизм породил нищету, и антиохийская церковь, привлекшая богатых прихожан, оказывает материальную поддержку христианам Иудеи.

От грекоговорящей антиохийской церкви отделяется секта христиан-сирийцев, говорящих по-сирийски и называемых ныне маронитами. Как это часто бывает между родственными движениями, отношения греческой и сирийской церквей рано приобрели соперничающий, а затем враждебный характер.

Варнава и Павел своей благотворной деятельностью сумели создать в Антиохии барьер против общей безнравственности. Со временем Антиохия станет родиной столпников и отшельников.

Итак, спустя 8–10 лет после гонений на эллинистов и бегства их из Иерусалима иудейская община Антиохии количественно и качественно изменяется. Собственно еврейская часть общины распадается на ортодоксальную и христианскую. С внешней стороны к иудейской общине примыкает многочисленный слой «богобоязненных» — полуязычников-полуиудеев, верящих в единого Бога и Мессию, признающих моральный кодекс иудеев, участвующих в молениях, но находящихся при этом вне синагог за отказ выполнить ритуал обрезания, нарушение запретов на пищу и других иудейских правил. Именно этих людей вовлекает в христианство проповедь Варнавы. Павел и Варнава требуют от язычников лишь веры в Иисуса Христа и освобождают их от непонятных иудейских правил. Это был порыв революционного духа, свидетельствующий об уме и смелости Павла и Варнавы — евреев, воспитанных в строгих фарисейских традициях.

Значение этого шага можно в полной мере оценить, если помнить, как живой Иисус презрительно относился к иноверцам: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24). Этот сложный богословский вопрос Павел решил однозначно, и задолго до написания Евангелий. Если проанализировать суть доктринальных споров Павла с Апостолами, то можно сказать, что именно точка зрения Павла, смело эллинизирующего христианство, послужила основой последних глав всех Евангелий, где воскресший Иисус напутствует учеников нести свет Его учения всем народам. Да и самих споров между Павлом и Варнавой, с одной стороны, и Петром и Иаковом, с другой, не было бы, если бы в то время существовало прямое указание воскресшего Христа об отношении к язычникам. Какими бы прекрасными и святыми людьми ни были бы Апостолы, их кастовое мировоззрение не позволило бы христианству стать мировой религией.

Из Антиохии Варнава и Павел планируют и осуществляют миссионерские поездки по Малой Азии, Греции, Италии, островам и побережью Средиземноморья. Начинается эллинистический этап развития христианства, вовлекающий огромные разноплеменные массы людей низших сословий и рабов Римской Империи. Всего Павлом совершено три путешествия, которые длились около двадцати лет. Два из них закончились в Иерусалиме. Павел и его спутники — Варнава, Иоанн Марк, Сила, Тимофей посещают десятки городов и портов, подолгу живя в некоторых из них. Они проповедуют в синагогах, на улицах, в частных домах, в языческих храмах. Приход Павла в город обычно начинался с проповеди в синагоге, где по традиции мог выступать любой прихожанин. Многие слушатели, уверовав, присоединялись к Павлу. Иногда же проповеди принимали драматический оборот, и Павлу приходилось спасаться от разъяренных иудеев.

«Деяния» содержат описание 5–6 таких случаев, когда Павла побивают камнями, просто избивают, арестовывают, либо он спасается бегством. Если проанализировать тексты «Деяний», то можно понять, что конфликты начинались тогда, когда Павел затрагивал интересы местных авторитетов — законников, привыкших к послушной пастве. Пламенные речи Павла подобно метеоритам врывались в тихую, благостную атмосферу синагог, эмоционально взрывая традиционный порядок служб. У руководителей синагог всегда находились фанатичные сторонники, требовавшие, как минимум, изгнания из храма этого чужака-еретика.

Возможно, что причиной конфликтов была одержимость, присущая характеру Павла, то мощное эмоциональное поле, которое он привносил с собой в доселе тихие еврейские собрания. При этом взрывы ярости обрушивались почему-то только на его бедную голову, тогда как Варнава, Сила, Тимофей, также участвовавшие в этих диспутах, оставались неприкосновенными. Понятно, что после общения с иудеями-ортодоксами и пережитых, мягко говоря, неприятностей, Павлу особенно легко было проповедовать язычникам грекам. Незакомплексованные греки оказались более благодарной и, что особенно важно, намного более многочисленной аудиторией, чем иудеи. На основании «Деяний» трудно сказать, какой процент иудеев пошел за Павлом. Возможно, что половина членов общин, возможно, менее половины. Об этом в «Деяниях» говорится много раз, но всегда расплывчато: «Многие Иудеи и чтители Бога, обращенные из язычников, последовали за Павлом и Варнавою…» (Деян. 13:43); «…уверовало великое множество Иудеев и Эллинов…» (Деян. 14:1). Как бы то ни было, но центры иудаизма становились в то время и центрами христианства. Сбывалось пророчество Захарии — эллинский мир хватался за одежды евреев и просил: «…введите нас в Иерусалим…» (Зах. 8:23). Это была непризнанная христианским миром историческая заслуга еврейского народа. Самое интересное, что евреи никогда не гордились тем, что они создали христианство. Например, среди множества довольно регулярных публикаций в еврейских издательствах о знаменитых представителях этой нации можно встретить философов, ученых, писателей, Нобелевских лауреатов, но никогда в них не упоминаются имена Иисуса, Апостолов, Павла, Варнавы. А ведь именно эти личности запустили новые часы в истории человечества. Сам Павел на суде синедриона с гордостью подчеркивал свое иудейское происхождение. А почему бы евреям не погордиться своим великим соплеменником? Ведь гордятся же они пророками Исайей и Иеремией! Разве у такой личности, как Павел, калибр меньше?

Попытка Павла проповедовать слово Христа среди ученых греков в Ареопаге закончилась полной неудачей. «Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время» (Деян. 17:32). Философия стоиков была резко враждебной христианству.

Иерусалимский собор, заслушавший в 51 г. н. э. отчет Павла и Варнавы об обращении язычников, устами Апостолов Петра и Иакова, Брата Господня, одобрил деятельность этих великих миссионеров, освободил язычников-прозелитов от иудейского обряда обрезания, обязав их лишь в самом необходимом: «Воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавлены и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите» (Деян. 15:29). Таким образом, обрядовая формула приема в христианство для греческого мира была предельно упрощена. Иерусалимский собор как бы официально признал Павла Апостолом и разделил сферы влияния Павла и Петра: «Мне вверено благочестие для язычников, как Петру для обрезанных» (Гал. 2:7).