НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ - Сергей Кравченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 9
Привычка к милосердию
Как нам воспитать в себе милосердие, этот знак отличия человека от плотоядной обезьяны? А вот как. Прежде всего, нужно проявлять милость к падшим, к лишенным самого насущного и дорогого — свободы.
Д.О. взывает:
— Посещай иноков в монастырях, больных — в больницах, отшельников — в кельях, зэков — в темницах. Подавай им милостыню, собирай передачки, вообще, отстегивай материальной помощи, сколько можешь. Увидишь нищего, скорбного душой и телом, обнюхай, не пьян ли, не от политуры ли со скипидаром валяется, не анаши ли обкурился? Тогда поднимай, тащи в дом свой, напои и накорми, согрей, приодень со всей любовью и чистой совестью. Помолись за грешника. «Теми молитвами Бога сотворишь к себе милостива, и свободу от грехов получишь».
То есть, если чуешь, брат, что грех твой вот-вот хлынет через край, брось все, заряжай карманы мелкой купюрой и гони в нищенские места. Самые верные точки это вокзал, базар, городская свалка, другие зоны для отбросов. Там хватай не самого противного кадра, работай с ним по заповеди. А лучше, пусть твои подчиненные с ним возятся.
Приодень, подкорми болезного, дай ему похмелиться, спаси бесплатной дозой от ломки сатанинской, и пусть валит. Чтоб ноги его больше здесь не было! Это такая публика, что прикормишь, — не отобьешься, всю заразу мусорную к тебе натащат.
Ну, и тюрьма, конечно, никуда у нас не девается. Это самая недвижимая российская недвижимость. Тут воистину божьи люди сидят. Правда, с их посещением труднее. Но у нас можно все, что не запрещено надписью на денежной купюре.
В качестве примера стопроцентного милосердия по Сильвестру приведу недавний случай в нашей местной зоне для особо обездоленных.
Незадолго до описываемых событий в серьезной банде забрезжила посадка по крупному делу. То есть, хвост стопудовых улик торчал из банды в направлении ГУВД. И никак этот кометный след отсечь не получалось. Ни с той, ни с другой стороны. Приходилось сажать и садиться. Не пахану, конечно, но хоть кому-то из банды, чтобы дело закрыть. И выпал жребий на самого шестерочного молодца. На юнгу малолетнего, — только что из фраеров, едва переступившего возрастной барьер. Ему удобнее всех было отдыхать. Срок получался детский. К тому же, он пока и вовсе не сидел, а это у нас непорядок.
Стали уговаривать пацана. Он ни в какую. Типа, за кого вы меня держите? Как на мерседесах кататься, так иди сюда, кореш, протри стекла, а как страсти за общак принимать, так снова я?
Тут прокашлялся пахан.
— Ты, сынок, не беспокойся, мы тебя с полным почетом устроим. Мамашу твою, пьяницу, без бутылки не оставим. Девку тебе сохраним в целости, отобьем уды любому. Ну, и тебя будем посещать с гостинцами. Отсидишь быстро, с повышением авторитета!
Пацан еще пытался хныкать, как вы меня на строгой посещать будете, но пахан цыкнул и побожился посещать непременно или век воли не видать.
Отправили парня в санаторий.
Пошел срок. И вот, — рассказывает знакомый охранник, — пришло на зону письмо из Главного Управления Исполнения Наказаний Министерства Юстиции Российской Федерации по нашей южной, не скажу какой области. На бланке с огромным орлом было написано, что в целях повышения культурного уровня вверенного контингента в зону направляется гастрольный ансамбль одноразовой песни «Явка с повинной», только что созданный при областной филармонии. Художественный руководитель — товарищ Такой-то.
У ментов в зобу дыханье сперло. Фото товарища Такого-то висело на доске почета УВД с объявлением о федеральном розыске; фамилия — читалась крупными буквами на сотнях картонных папок, из которых можно было составить целый судейский архив. Да вот беда, не было бензина, чтобы довезти эти папки до суда!
Через несколько дней в исполнительном учреждении возникла идиллическая картина не слабее «Тайной вечери» Леонардо да-Винчи. В красном уголке зоны несколько наемных музыкантов в окружении девичьего кордебалета наяривали песни Высоцкого, Танича, Круга и Розенбаума. А прямо в камере, на опустевших нарах восседала теплая компания в лице пахана Такого-то, радостного юноши с детским сроком, нескольких боевиков — «монтеров сцены» и накрашенной девки — «гримерши» с доставкой на дом.
Вот это был вечер!
Вот это было милосердие!
Вот это было Слово!
Вот это была Вера!
Что тут добавить? Почти нечего. Разве что вот, без комментариев:
«А родителям твоим покойным память твори, делай церквям Божьим приношение на панихиду и литургию; и дома поминки делай, нищим милостыню раздавай,и сам от Бога помилован будешь».
Глава 10
О приношениях
Как делать эти приношения, чтобы получить максимальную пользу? «К церквям Божьим подходи с верой, без гнева, без зависти и злобы, в смиренной мудрости, кротости, в чистоте телесной, с приношением, со свечками, просфорами, с фимиамом и ладаном, с каноном и кутьей и с милостынею». Делать это надо по любому поводу: и за здравие, и за упокой, и к праздникам. Причем следует разносить дары не только по ближним церквям, но и во все доступные монастыри.
И вот, пришел ты, разгрузился. Теперь можно три желания отоварить. Осторожно подходи к алтарю. Это такое возвышение, типа стола перед иконостасом. Впрочем, алтарем называется у нас и вся отгороженная фанерными Царскими Вратами восточная часть любой церкви. Через эти ворота будто бы нет-нет, да и является Христос. Сам алтарь-стол символизирует старинный иудейский ритуальный камень, на котором резали жертвенную скотину — баранов, козлов, военнопленных и непослушных детей.
Приближаешься ты, значит, к алтарю. Очи держи долу. Переключай фары на ближний свет. По дороге вспоминай Евангельское слово: «Если на тебя твой братан что-нибудь имеет, или счетчик на тебя капает, или ты не поделился с кем, или открысил неположенное из общего котла, клади свои дары перед алтарем и рысью беги к кредиторам. Помирись со своими, разберись с чужими, расплатись по долгам или как-то сделай, чтобы не было кредиторов вовсе. Потом набери новую порцию даров и тащи опять в церковь».
Тут, правда, придется попотеть, профильтровать дары. Фокус в том, что Бог не фраер, он берет только «праведное имение твое», а приворованным брезгует, прямо давится. На такой случай Евангелие рекомендует «сильным», то есть, деловым, политикам, силовикам, блатным, следующее: «Лучше не грабить, чем милостыню подать из награбленного. Вернуть ограбленному его хабар приятнее, чем раздать милостыню неправедную. Богу приятна милостыня от праведного стяжания и добрых дел».
Бог, понимаешь, смотрит, как ты гоп-стопничаешь, рэкетируешь ларечников, получаешь подъемные на «ангажированное голосование» в Думе, и не торопится молнией жарить. Дай-ка, думает, посмотрю, куда этот гаденыш бабки сплавит. И лучше тебе их пропить в кабаке, чем светиться с ворованным перед алтарем.
Это соображение особенно важно для людей, забывчивых во грехе. Вот, допустим, ты — народный избранник. И пришел 7 ноября в храм помолиться о всепрощении и согласии. Чтобы смягчились нравы подопечного русского народа. Чтобы «агнец возлег с волком», коммунист помирился с правозащитником, студент обнял мента.
И уже взлетела твоя мысленная мольба под синий купол бутафорского неба, уже Господь обратил на тебя внимание, и любопытные Серафимы выглянули из-за колонн. Смотрят, не нарадуются. Хоть один Человек милосерден еси! Вот — русский, а достоин писаться с большой буквы «Че». Как Че Гевара!
И ты тоже чувствуешь небывалое вдохновение. Задираешь голову в зенит, крестишься широко и четко.
Но вот же черт! Рукав у тебя от крестного знамения задирается, и в свете тысячи свечей вспыхивает предательской искрой взяточный «Роллекс», полученный за пустяковое лоббирование, вредное для родной природы и православия в целом.
Что тут начинается! Серафимы с кудахтаньем разлетаются по своим чердакам. Верховой старик на облаке заходится астмой. Подготовленные для тебя благословение и наградные документы обращаются во прах...
Тщательнее нужно готовиться к медосмотру, дорогой товарищ начальник!
Или хоть часы носи по-божески, на левой руке.
Глава 11
Сожительство со Святым Семейством
Мы тут с вами занимаемся «Домостроем». То есть, возводим коттедж в лесопарковой зоне, расставляем на природе гаражи, конюшни, бани и мангалы. Городим «огород» — строим забор тысяч на сто итальянского кирпича. Мы тут будем жить.
Но жить мы хотим не просто так, а с фишками, приколом. Наши фишки, объявленные в предисловии, — древнерусский быт, средневековый интерьер, натурпродукт. Прикол — православное благочиние.
По приколу известно, что у Бога тоже есть свой дом. Не в дирижабле за облаками, а здесь, на земле. Это церковь. На ней так и написано «Дом мой — домом молитвы нареченный».