Порознь - Наталья Аллунан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ваши люди следили за Скиннером? — звенящим от бешенства голосом напрямик спросила Скалли.
Доггет не ответил, но все и так было ясно. Скалли повернулась и решительно зашагала к вертолету.
Господи, воистину, опаснее дурака может быть только дурак старательный и упорный. «Не забывай, что это и к тебе относится», — напомнила она себе, но легче не стало.
— Агент Скалли! — Доггет, разумеется, и не думал отставать. — Агент Скалли, куда вы?
— Ваши люди сейчас в больнице? — на ходу уточнила Скалли.
— Да, — гордо подтвердил Доггет. — Они контролируют все здание.
Скалли остановилась, посмотрела этому идиоту прямо в глаза и спокойно спросила:
— Откуда вы знаете, что это ваши люди?
Доггет резко стал ниже эдак на голову, ничего не сказал и рысцой устремился к вертолету.
Когда они взлетали, Скалли померещилось какое-то странное дрожание воздуха над пустыней.
Будто над горячей крышей — очень большой и очень горячей. Только солнце уже несколько часов как село, и крыш в округе днем с огнем не сыщешь. Ей даже почудилось, что звезды сквозь это дрожание горят не столько холодным белым, как каким-то желтым светом. Но сейчас было не до изысканных атмосферных явлений. Пилот резко повел машину вверх, дрожание почти пропало из поля зрения. Прежде, чем оно исчезло окончательно, внутри у Скалли почему-то все сжалось, в ушах почти наяву прозвучал голос Молдера — он звал ее, звал, надсаживаясь из последних сил. Крик затих, морок растворился, остался только грохот пропеллера, тревога за Скиннера и Гибсона и неприятный, чужой запах одеколона агента Доггета.
Боль…
Теперь она уже почти не отпускает. К ней невозможно привыкнуть — каждый раз она другая. Вот сейчас, когда кто-то невидимый в очередной раз продрал раскаленной проволокой его оголенные нервы, сквозь вспышку невыносимой боли теплым комком толкнулась надежда. Рыжая, бешеная надежда. Так близко… совсем рядом… Скалли!!! Скалли! Куда же ты?..
В больницы их встретил лысоватый помощник Доггета — как его, Джонс, Смит? Кажется, все-таки Смит. Этот Смит вальяжно и неспешно шагнул навстречу летящей на предельной скорости Скалли, открыл рот, чтобы что-то сказать, увидел еще поспевающего в кильватере Доггета, закрыл рот и принял туповато-уставной вид.
— Где мальчик? — сходу набросилась на него Скалли.
Смит взглядом испросил разрешения у Доггета и великодушно ответил:
— В палате на этом этаже. Дверь в конце коридора.
— Наши люди контролируют все входы и выходы, — сообщил еще один из людей Доггета. — С мальчиком постоянно находится мистер Скиннер. В коридоре тоже дежурят наши сотрудники. В палату не заходил никто, кроме медсестры — она посещает больного каждые двадцать минут. Если бы в больницу проник посторонний, мы бы уже знали об этом.
— Вы в этом уверены, агент Доггет? — Скалли адресовала этот вопрос ему, потому что с этими болванчиками разговаривать не было никакого смысла.
Доггет старался держаться невозмутимо, но Скалли показалось, что в его глазах промелькнула тревога. Он начальственным взглядом отодвинул Смита с дороги и шагнул к дверям отделения. Скалли поспешила за ним, на ходу вытаскивая пистолет. Доггет мрачно обернулся на щелчок предохранителя.
— На случай, если кто-нибудь захочет вцепиться вам в горло, — добродушно пояснила Скалли, — Я вас прикрою.
Дверь в конце коридора была закрыта. Наглухо. Доггет постучал.
— Мистер Скиннер!
Тишина.
— Мистер Скиннер! — снова позвал Доггет. — Мистер Скиннер, вы там? Откройте дверь!
Никакого ответа.
Агенты переглянулись. Скалли с пистолетом встала за косяком, Доггет плечом вышиб дверь.
Палата была маленькая, на одного. Кровать и этажерка с медицинскими мониторами посередине. Стул у кровати. Окно. И никого.
Скалли пулей вылетела в коридор.
— В палате никого нет! — на бегу крикнула она бесполезным охранникам в коридоре.
Доггет был в ярости. Лучшие из лучших, отборные агенты ФБР, его люди, члены его спецотряда вид имели виноватый и растерянный. Спасибо, хоть вслух не божились, что мимо них ни одна мышь. Доггет подошел к окну, рванул занавеску.
— Да это окно вообще не открывается! — заорал он. — Как могли два человека исчезнуть из помещения, если не через дверь и не через окно?!
В этот момент он неприятно напомнил сам себе замдиректора Керша. В следующий момент всем присутствующим пришел в голову ответ на его вопрос. Ответ настолько простой, что догадался бы и ребенок. Все посмотрели на потолок. Надежный, прочный, подвесной потолок.
Скалли металась по коридорам, заглядывая во все двери. Мелькали больничные пижамы, капельницы, растерянные лица медсестер и недовольные медики.
— Я ищу пациента, мальчика, на вид — около десяти-двенадцати лет, волосы темные. Возможно, он еще в здании, — как заведенная, громко повторяла она.
Снова палаты, капельницы, пижамы. Большинство персонала просто испуганно шарахалось в сторону, завидев оружие в ее руках.
— Агент Скалли! — шепотом позвал кто-то.
Она резко развернулась, взяла говорившего на мушку.
Это был Скиннер. Или, по крайней мере, он выглядел как Скиннер. Он выглядывал из очередной больничной двери, беспокойно бегая глазами по сторонам. И говорил шепотом. Не вполголоса, а именно шепотом. Именно это насторожило Скалли больше всего — имитация голоса не всегда удавалась пришельцам.
— Он здесь, — просипел Скиннер. Скалли продолжала держать его на прицеле, — Гибсон, — пояснил он. — Я не знаю, кому здесь можно верить.
— Как вы сюда попали? — настороженно спросила Скалли.
— Через люк в потолке, — объяснил Скиннер. — Быстрее, нас могут увидеть!
Однако проход он не освободил — так и стоял в дверях. То есть мимо него в палату было не пройти. Не пройти, не приблизившись к нему вплотную или хотя бы на расстояние вытянутой руки. Скалли, не опуская пистолета, шагнула влево, пытаясь разглядеть палату за широкой спиной Скиннера. Скиннер расправил плечи. Скалли качнулась вправо и тут же снова шагнула вперед влево. Скиннер повторил ее движение, но она успела разглядеть сидящего на больничной койке Гибсона — мальчик весь дрожал и отчаянно мотал головой.
За ту секунду, что понадобилась Скалли, чтобы заглянуть через его плечо, Скиннер, который не был Скиннером, вдруг оказался рядом. Перемещался он с нечеловеческой быстротой. И хватка, которая сомкнулась на горле Скалли, тоже была нечеловеческой.
В глазах моментально потемнело от боли. Скалли лягнула Охотника по колену, но тому все было нипочем. Хватка продолжала сжиматься. Еще немного, и хрустнет гортань. Скалли собрала последние силы и ударила снова — повыше. Охотник с лицом Скиннера взревел и швырнул ее через всю комнату — одной рукой, которой держал ее
