Стихотворения - Петр Ершов

1835

ТИМКОВСКОМУ. НА ОТЪЕЗД ЕГО В АМЕРИКУ[64]

Готово! Ясны небеса;В волнах попутный ветр холмится,И чутко дремлют паруса,И гром над пушкою дымится.Бокал! Бокал! Пускай струяСребристых вод донских пред намиГорит жемчужными огнямиИ шумно плещет чрез края.Ударив дружно руки в руки,Мы усладим прощальный часИ горечь долгия разлуки,Судьбой положенной для нас.К чему роптать? Закон небесныйНас к славной цели предызбрал,И он же нам в стране безвестнойТу цель в рассвете указал.Какая цель! Пустыни, степиЛучом гражданства озарить,Разрушить умственные цепиИ человека сотворить;Раскрыть покров небес полночных,Богатства выспросить у горИ чрез кристаллы вод восточныхНа дно морское кинуть взор.Послушать тайные сказаньяЛесов дремучих, скал седыхИ вырвать древние преданьяИз уст курганов гробовых;Воздвигнуть падшие народы,Гранитну летопись прочестьИ в славу витязей свободыКолосс подоблачный вознесть.В защиту правых, в казнь неправымГлагол на Азию простерть,Обвить моря, орлом двуглавымИ двинуть в них и жизнь и смерть.Такая цель! Мой друг, ужели,Себе и чести изменив,Мы отбежим от славной целиИ сдержим пламенный порыв!Ужель, забыв свое призваньеИ охладив себя вконец,Мы в малодушном ожиданьеДадим похитить свой венец?Нет! нет! Пока в нас сердце дышит, —Пока струится жар в крови, —Ничто, ничто да не подвижетСвятой и доблестной любви!Сомненья робкие подавим,Явим величье древних дней,И козням зла противпоставимВсю силу твердости своей.Великим трудностям — терпенье;Ошибкам — первые плоды;Толпе насмешливой — презренье,Врагам — молчанье и труды.Желанье славы есть уж слава;Успех достойно превознесть;Но кто ж дерзнет исхитить правоГероя падшего на честь?Но кто ж дерзнет клеймом бесчестьяЕго паденье запятнать,И в то же время низкой лестьюУспех злодейства увенчать?Влеченью высшему послушны,Мой друг, оставим малодушныхС их целью жизни мелочной,С самолюбивым их расчетом —Изнемогать под вольным гнетомИ смыться темною волной.Не охладим святого рвенья;Пойдем с надеждою вперед.И если… пусть! Но шум паденьяМильоны робких потрясет.

1835

ЖЕЛАНИЕ[65]

Чу! Вихорь пронесся по чистому полю!Чу! Крикнул орел в громовых облаках!О, дайте мне крылья! О, дайте мне волю!Мне тошно, мне душно в тяжелых стенах!Расти ли нагорному кедру в теплице,И красного солнца и бурь не видать;Дышать ли пигаргу[66] свободно в темнице,И вихря не веять и тучи не рвать?Ни чувству простора! Ни сердцу свободы!Ни вольного лёту могучим крылам!Все мрачно! Все пусто! И юные годыКак цепи влачу я по чуждым полям.И утро заблещет, и вечер затлеет,Но горесть могилой на сердце лежит.А жатва на ниве душевной не зреет,И пламень небесный бессветно горит.О, долго ль стенать мне под тягостным гнетом?Когда полечу я на светлый восток?О, дайте мне волю! Орлиным полетомЯ солнца б коснулся и пламя возжег.Я б реял в зефире, я б мчался с грозоюИ крылья разливом зари позлатил;Я жадно б упился небесной росоюИ ниву богатою жатвой покрыл.Но если бесплодно страдальца моленье,Но если им чуждо желанье души, —Мой гений-хранитель, подай мне терпенье,Иль пламень небесный во мне потуши!

1835, октябрь

ПЕСНЯ ОТРОКА

(из либретто оперы «Страшный меч»)[67]

В небе морок, в сердце горе!Что мне делать? Как мне быть?Я пойду ль на сине мореС ним кручину разделить.Там на береге зеленом,Над широкою волной,Поклонюсь ему поклономИ спрошу его с тоской:«Море! Море! Ты волнамиВесь мир божий обтекло;За какими берегамиВечно на небе светло?»

1835

ПЕСНЯ СТАРИКА ЛУКИ

(Из драматической повести «Фома-кузнец»)[68]

Вдоль по улице широкойМолодой кузнец идет;Ох, идет кузнец, идет,Песню с посвистом поет.Тук! Тук! Тук! С десяти рукПриударим, братцы, вдруг.Соловьем слова раскатит,Дробью речь он поведет;Ох, речь дробью поведет,Словно меду поднесет.Тук! Тук! и пр.Полюби, душа Параша,Ты лихого молодца;Ох, лихого молодца,Что в Тобольске кузнеца.Тук! Тук! и пр.Как полюбишь, разголубишь,Словно царством подаришь;Ох, уж царством подаришь,Енералом учинишь.Тук! Тук! и пр.

1835

«Вступая в свет неблагодарный…»[69]

Вступая в свет неблагодарныйИ видя скорби, я роптал;Но мой хранитель светозарныйМне в утешение сказал:«Есть два сопутника меж вами,Они возьмут тебя в свой кров,Они усыплют путь цветами,Зовут их — дружба и любовь».И я с сердечною тоскоюПошел сих спутников искать…Один предстал ко мне с тобою,Другого, может, не видать.

1835

СЕМЕЙСТВО РОЗ[70]

Элегия на смерть двух девиц-сестер, которые утонули в Неве. Одна из них была уже помолвлена

Видали ль вы в долине сокровенной,В тени склонившихся над озером берез,Могильный холм — приют уединенныйСемейства мирного пустынных милых роз?Волна прозрачная, любуясь их красою,Лелеет на груди трепещущей своей,И резвый мотылек — любимый гость полей —Летит к ним отдохнуть полдневною пороюВ сиянье радужных огней.Вечерний ветерок, играя их кудрями,Когда свершается торжественный закат,Несется медленно над светлыми полямиИ веет сладкий аромат.Забытые в глуши, под ясным неба сводом,Любимцы солнцевы — из крова своегоОни любуются блистательным восходомИ тихим шелестом приветствуют его.Заря вечерняя, светило дня скрываяЗа рубежом далеких синих гор,Встречает их прощальный взор,Дарит улыбкою последней, догорая.И в час безмолвия таинственных ночей,Родными ветвями соплетшися игриво,Они покоятся счастливоНа лоне матери своей…Не страшны бури им: в сени гостеприимнойОни защищены от бурь и непогод.Затмится ли когда небес лазурный сводГрядами тучи дымной;Промчится ли борей[71] сердитый по лесам,Прольется ль молния огнистыми струями,Отгрянет ли перун[72] по мрачным небесам, —Березы мирными обнимут их ветвями,И дождь скользит по их верхам.Счастливы розы те в беспечности невинной!Но всех счастливее из милых роз одна:Царица области пустынной,Как упоительна, как роскошна она!Какою негою пленительною дышит!Каким огнем уста ее горят!Какой с кудрей ее струится аромат,Когда зефир главу ее колышет!Не ей ли по ночам, в густой тени ветвей,Когда луна течет в порфире позлащенной,Поет столь нежно соловей,Любовью упоенный?Не ей ли при заре, когда восток горит,Когда прохладою предутреннею веет,Певцов воздушных царь и свищет и дробит,И в страстной песни млеет?То ей! То розе молодой!Она задумчиво певцу любви внимает,Склонясь прелестною главой:И грудь волнуется, и лик ее пылает!Не тщетно любит соловей:Глас сладостной любви для милой розы внятен,И счастливый певец любви и красных днейДля сердца нежного красавицы приятен.Но здесь ли на земле под гибнущей лунойИскать негибнущего счастья?Кто в жизни не видал грозы над головой?Кто, счастливый, избег от грома и ненастьяИ не скорбел печальною душой?Где тот счастливейший, кто в жизни в непогодуУмел торжествовать средь бури роковой,Кто укрепил бессильную природу,Не изнемог в борьбе с враждебною судьбой?Восставшие из тленья,Всечасно ратуя с природой и с собой,В груди мы носим смерть и веру в провиденье.Готовый в путь, оснащен легкий челн,Маяк горит на пристани востока,Ум — кормчий за рулем, и мы средь ярых волнВ необоримой власти рока!Сначала новый путь пленяет новизной,Приятны нам картины юной жизни,И мы плывем с веселою душойВ родимый край отчизны!Но длится жизни путь; наш кормчий уж устал,Склонясь на руль, беспечно засыпает;И жизни цвет в мечтах неясно исчезает.А челн вперед… Вдруг бури дух восстал,Завеса черная маяк во тьме скрывает,О твердую скалу гремит косматый вал,И ветер рвет бессильные ветрила.Проснувшийся пловец спешит схватить кормило —Но поздно! Челн бежит на ряд подводных скал,И море челн разбитый поглотило!..Вот наша жизнь! Блажен, кто с юных летОт тихой пристани очей не отвращаетИ с теплой верою средь горестей и бедВсе к ней, все к ней стремленье направляет,Он весело плывет чрез бурный океан,Маяк горит, в очах его светлея,Редеет сумрачный туман,И берег родины все ближе и виднее…Вот пристань… И пловец, отбросив легкий челн,Целует тихий брег страны обетованнойИ, кинув светлый взор на волны окегада,Ложится отдохнуть от плаванья и Волн.О розы милые! недолго вы блистали,Недолго путника вы радовали взор!Еще снега не скрыли ближних гор,А вы уже увяли!Где светлый ваш хранитель-ангел был,Когда на озере громады собирались,Когда в лесах сердитый ветр завылИ стаи воронов с далеких гор слетались?Зачем оставил вас? Зачем своим крыломВо время бурного движения природыНе скрыл от бурь и непогоды,Не отвратил ниспадший с неба гром?

. . . . . . . . . .Скончалась ночь. Восток холодным пламем пышет;В безоблачной выси скликаются орлы;Но буря все сильней дыханьем бурным дышит.Огромные валыСтадами тучными на озере пасутся;Под бурей двух стихий могильный холм дрожит;Древа столетние, как гибки лозы, гнутся,И с вихрем по полям зеленый лист летит.Дрожа от холода, с поникшими главами,Три розы милые сплетаются ветвями.Но тщетно все! Час гибели пробил!И ветер яростный тяжелыми крыламиДве розы юные безжалостно сломил!..Исчезло все, что сердце здесь любило,Что путника ласкало жадный взор!И солнце светлое, поднявшись из-за гор,Холодный гроб красавиц осветило!Но волны озера не скрыли их в водах:Шумя прозрачными крылами,Они несли сирот на пенистых хребтахИ окропляли их жемчужными слезами.Они плывут!..Повито трауром, как факел погребальный,Светило дня бросает луч прощальный,Как бы преследуя, в последний их приют.Но силы бури не слабеют:Леса шумят, песок летит,Вран черный жалобно кричит,И волны озера белеют.Они плывут! За валом валБежит шумящею грядоюИ вот, как запад догорал,К пустому острову прибило их волною,И ветер белыми песками закидал!..О, что с тобой, певец весенних дней?Кому твои серебряные трели?Ты должен поменять волшебный блеск полейНа мрачные леса, на гробовые ели.Никем не знаемый, ты станешь изныватьВ немой глуши уединеньяИ в песнях жалобных лесам передаватьТвою тоску, твои мученья.Но кто придет послушать песнь твою,Кто затаит в груди пленительные звуки?И голос твой замрет в порывах тяжких муки,И ветер разнесет их бледную струю!Наутро стихну ли порывы грозной бури;Спокойно озеро; не тронется листок;И царь светил восходит на восток,Лия пурпурный блеск и пламень по лазури;Сверкает искрами песок;Горит алмазами кудрявая береза,И темный бор златым осветился венцом.Но на холме береговомЦветет одна сиротка роза!Спасенная под гибельной грозойКрылом хранителя, отнынеОна одна своей пленительной красойМанит взор путника, заблудшего в пустыне,И украшает холм родной!

1835