Петуния Дурсль и совиная почта (СИ) - Хаджибаева Полина

После визита дяди Гарри мама с папой закрылись в спальне, и там Дадли очень терпеливо и долго рассказывал жене всю правду своей прошлой жизни. Девочки, тоже пребывающие в шоке, но скорее приятном, чем страшном, перечитали все листки, вложенные в конверт, посмеялись над билетом на поезд, который отправляется с платформы девять и три четверти первого сентября ровно в одиннадцать часов утра, а потом отправились спать, так как было уже далеко за полночь. В то время родители все еще разговаривали.

Утром двадцать шестого августа мамочка Марго целых три часа крутила педали велотренажера под оглушительно громкую музыку, а затем устроила генеральную уборку всего дома, разобрав даже завал в гараже, устраиваемый на постоянной основе Дадли. Так она просила у своего организма прощение за пиво и жареную рыбу, а также успокаивала расшатавшиеся нервы. Способ оказался действенным, ведь она гораздо быстрее приняла тот факт, что младшая из ее ненаглядных двойняшек — колдунья.

— Это все так… волшебно, — воодушевленно вздохнула Магнолия, смотря в окно, за которым очень быстро мелькали столбики на шоссе.

— Это еще что! Держись, племянница, у тебя есть целые сутки, чтобы удивляться! — Дядя Гарри был откровенно счастлив.

Лили, сидевшая рядом с Мэгги, крепко ее обняла:

— Ты будешь приезжать ко мне в гости, пока Петуния в школе? А то я в этом году останусь совсем одна…

Питти уже знала, что Ал тоже в этом году поступает в Хогвартс. Может быть, они даже будут одноклассниками. Она тоже обняла двойняшку, уже по ней скучая, ведь они впервые расстанутся больше чем на час.

Сегодня было тридцать первое августа, днями ранее дядя Гарри отправил сову к директору МакГонагалл, рассказав, что все объяснил Дурслям и Петуния точно приедет на учебу. А пару дней назад пришло письмо с просьбой встретиться с доктором Эллиот Хардрок для консультации. Даже дядя Гарри почесал голову — он не знал, что понадобилось некому Хардроку от маленькой Питти, но спросить у МакГонагалл не осмелился. Они условились, что встретятся с доктором у Гарри дома, куда пригласили семейство Дурслей, за одно желая познакомить их с некоторыми другими членами большого волшебного семейства.

Лили уже разболтала кузинам, что с ними ужасно хотят встретиться дядя Рон, родной брат ее матери Джинни, и его жена Гермиона Грейнджер, которая тоже была из семьи чистых магглов. У семьи Грейнджер-Уизли было двое детей, но Питти не запомнила их имен. Так же у Поттеров гостил некий Тедди Люпин, Лили сказала, что он им "как брат", но не стала объяснять подробности.

Дорога от Бакса до Лондона заняла поразительно мало времени. Питти была уверена, что и тут без волшебства не обошлось. Вскоре машина замедлилась, лавируя по запруженным лондонским дорогам, и подъехала к гряде типовых многоэтажных построек архитектуры начала девятнадцатого века. Здания были из благородного кирпича, высокие, с витражными стеклами, с легким готическим флером, но совершенно не отличались друг от друга, что создавало какое-то ощущение дешевизны.

Все вышли из автомобиля и остановились у узкой длинной лестницы, ведущей к подъезду одного из домов. Мэгги уже поставила левую ногу на первую ступеньку, когда дядя Гарри попросил не спешить. Он дал Дадли маленький кусочек бумаги (теперь Питти знала, что это называется "пергамент"), на котором мелким почерком было что-то написано. Дадли пробежал по ней взглядом, передал жене, та тоже прочла, вложила в руку Мэгги, стоящей к ней ближе, а та уже отдала записку сестре.

— Все прочитали? — уточнил Гарри, забрав пергамент у Питти. Он тут же сжег его, ловко достав волшебную палочку и что-то шепнув. — А теперь закройте глаза и повторите про себя то, что увидели в записке.

Петуния последней зажмурилась, и то только после того, как улыбчивая Лили медленно моргнула орехово-карими глазами, давая понять, что все хорошо. Питти повторила про себя: "Квартира Поттеров находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12".

— Вау! — Услышала она голос сестры вместе со скрипящим звуком, будто кто-то катил по щербатой мостовой ржавую тележку.

Открыв глаза, девочка увидела, как между двумя узкими постройками вырастает еще одна, такая же, разве что на лестнице лежал голубой коврик с надписью "Welcome". Казалось, соседям не приносило никакого дискомфорта то, что их жилье отодвигают в сторону.

— Вау, — повторила Питти за сестрой.

— Папа слишком знаменит, чтобы жить в простом доме. — Лили пожала плечиками.

— Да, — смутился Гарри, — к тому же, не пропадать же дому. Он достался мне по наследству. Добро пожаловать к Поттерам! — сказал он чуть громче, чтобы побороть стеснение.

Петуния, поднимаясь по крутым ступенькам к тяжелой деревянной двери, вдруг осознала, что ни разу не гостила у Поттеров. Она даже никогда не спрашивала у папы, почему они не ездили к ним. Теперь она лишь надеялась, что Мэгги не будет скучать без нее и почаще будет навещать дядю, тетю и Лили, а так же всех этих неизвестных новых родственников, которые так хотят с ними познакомиться.

Вытерев ноги о голубой коврик, который начал хихикать, словно его щекочут, гости вошли в узкую темную прихожую. Их уже встречала Джинни в кухонном фартуке и с улыбкой на все веснушчатое лицо. Ее огненные волосы были небрежно собраны в высокий пучок, который покачивался при любом движении.

— Мои хорошенькие! — Она обеими руками загребла в объятья двойняшек.

— Привет, тетя Джинни, — хором сказали девочки.

Лили проскользнула мимо них на лестницу наверх и заливисто оповещала о том, что долгожданные гости прибыли. Марго и Дадли с еле скрываемым любопытством оглядывали обстановку. Все здесь было в стиле прошлых веков, но довольно уютным и симпатичным.

— Какие милые обои, — сказала Маргарет, заметив, что Джинни смотрит на нее.

Стены были нежно-лиловыми в мелкий узор жемчужного цвета. На полу блестел начищенный паркет теплого деревянного оттенка, а в конце узкого коридора была невероятной красоты резная дверь с огромной медной ручкой.

— Да, мы тут многое изменили, — ответила Джинни гостье. — Тяжело сделать уютным такой узенький готический дом, еще и потолки под тринадцать футов*.

— Ничего себе! — Марго задрала голову и поняла, что невестка не врет: ровный белый потолок был высоко-высоко над ней.

— Итак, — мать семейства Поттеров начала экскурсию, — здесь лестница на второй, третий этажи и чердак, под лестницей гостевая ванная комната, прямо — дверь на кухню, она у нас в полуподвале, там всегда прохладно, имейте в виду. Кстати, наденьте тапочки. — Джинни взмахнула волшебной палочкой, и под общий восторженный шепот табун пушистой домашней обуви выстроился перед гостями. Питти достались нежно-зеленые, а Мэгги — золотистые с белым мехом. — Магнолия и Петуния, вы будете спать на третьем этаже в комнате Лили. Для Дадли и Маргарет у нас есть гостевая спальня. Девочки, надеюсь, вы не против провести ночь в походных мешках? У нас не было средств и времени сотворить лишние кровати…

— Конечно! — отозвалась Мэгги.

— Мы не против! — одновременно с ней ответила Питти. Они уже заходили в просторную темноватую кухню, в дальнем конце которой ярко горел камин, а возле него стоял самый длинный обеденный стол, виденный девочкой в жизни.

— Надеюсь, вы еще не ужинали? Я запекла баранью ножку, любимое блюдо моего брата Рона. Они скоро появятся. — Джинни глянула на часы над камином.

Питти увидела, что на часах нет цифр, вместо них там были разные надписи, а на стрелках красовались имена всех родственников семейств Поттер-Уизли-Грейнджер. Сейчас четыре стрелки показывали на надпись "В пути".

— Кстати, — самой себе сказала Джинни. Она подошла к часам, взмахнула палочкой, и на них в мгновение ока появилось еще четыре стрелки: Дадли, Марго, Магнолия, Петуния — все они показывали на надпись "в гостях".

— Обалдеть, — прокомментировала Мэгги.

Громкий топот ознаменовал появление на кухне Лили. За собой она тянула незнакомого девочкам парня, на вид ему было около восемнадцати. Серьезное лицо было ослепительно прекрасным, волосы парня, перекинутые на правую сторону и закрывающие один глаз, были неоново-зеленого цвета, а глаза черными и глубокими, словно сам космос. За ними в кухне тихонько появились Ал и Джеймс. Последний облокотился о косяк двери и сложил руки на груди.