Иностранные инвестиции. Российская история - Наталья Курысь

И только 3 июня 1898 г. Положение о государственном промысловом налоге[100] окончательно отвергло сословное начало в торговле и промышленности. «Право производства всех видов торговли и промышленности обусловливается выборкою промысловых свидетельств, которые сами по себе никаких сословных преимуществ не предоставляют»[101]. Таким образом, право на занятие торговлей и промышленностью лишь в самом конце XIX в. стало независимым от права приписки к купеческому сословию.

Данное Положение вводило ограничения для занятия торгово-промышленной деятельностью определенным категориям русских подданных: духовенству, государственным чиновникам и членам их семейств и т. д., а также в крупной промышленности – и для иностранцев. Несмотря на то, что частные заводы и фабрики могли быть учреждаемы частными лицами, товариществами и компаниями[102], согласно Положению, иностранцы не допускались к приобретению недвижимого имущества, необходимого для создания предприятий. Этот принцип был законодательно закреплен постфактум в «условиях деятельности» иностранных акционерных обществ в России. Большая часть остальных ограничений касалась разных видов горного промысла, добычи золота, каменного угля, нефти и т. д.[103] Эти условия также нашли свое отражение в акционерном законодательстве об иностранных компаниях, о чем мы поговорим ниже. Специальные ограничения для деятельности иностранцев были вызваны соображениями военной безопасности государства. Так, ст. 265 Устава о промышленности[104] устанавливала, что собственниками и содержателями, а также управляющими пороховых заводов, могут быть лишь русские подданные. Но в частных заведениях для приготовления капсюлей к охотничьему оружию «собственниками и содержателями, а также управляющими оных могут быть как русские подданные, так и иностранцы»[105]. Но, тем не менее, исключительной заслугой Положения о государственном промысловом налоге 1898 г. являлась отмена сословного начала в торговле и промышленности. Прогрессивные ученые конца XIX в. высказывали надежду на то, что «XX век покончит с пережитками дореформенного порядка и осуществит в жизни принцип, который положен в основу закона 1 января 1863 г., что каждый человек имеет право свободно заниматься всеми дозволенными промыслами на всем пространстве Империи»[106].

Иностранные капиталы, как таковые, в рассматриваемых законодательных актах никак не выделялись и попадали под юрисдикцию страны их приложения. Законы акцентировали внимание лишь на их владельцах. Но веяния времени и пореформенные изменения требовали заострения внимания правительства на этом вопросе. Возникновение его в поле зрения чиновников было связано с реформированием акционерного законодательства в начале 60-х гг. XIX в. Тогда, в связи с заключением специальных конвенций с Францией, Бельгией, Италией и Австрией о правовом положении в России учрежденных за рубежом компаний, в очередной законопроект об акционерных обществах был добавлен пункт о том, что иностранные акционерные компании «пользуются… в России всеми их правами, сообразуясь с законами Империи»[107].

Необходимо отметить, что наши законы об иностранных акционерных обществах были созданы под прямым влиянием французского права, как и первые железнодорожные концессии. Необходимость законодательного регулирования бурно развивающейся акционерной формы предпринимательства возникла во Франции и Бельгии, начиная с середины XIX в. Именно французский закон от 30 мая 1857 г. избрал принцип признания акционерных иностранных обществ по отдельным государствам, причем условием такого признания ставился принцип взаимности, т. е. предварительное или одновременное признание иностранным государством французских акционерных обществ[108]. Посредством специального императорского декрета (ч. 2 Закона) признавались акционерные общества почти всех европейских стран. Тот же принцип признания акционерных обществ по отдельным государствам под прямым воздействием французского права был принят и русским правительством. На его основании были заключены конвенции с ведущими европейскими державами.

Вопрос о деятельности в России иностранных компаний (согласно толкованию, принятому в рассматриваемое время, – компаний, учрежденных в других странах в соответствии с их законодательством[109], а в современном понимании – предприятий, полностью принадлежащих иностранным инвесторам, их дочерних предприятий и филиалов иностранных юридических лиц) впервые возник в 1863 г., при обсуждении в Государственном совете проекта образования Англо-Русского банка. Предполагалось, что акционерная компания для организации этого банка будет основана в Англии. Сам же банк должен был действовать в России. В этой связи Государственный совет усмотрел две проблемы, требующие решения.

Первая из них заключалась в установлении самого порядка возникновения и деятельности в России иностранных компаний. Поскольку такие компании учреждались по законам других государств, не исключалась возможность, что они дадут «повод» этим государствам «к каким-либо политическим… притязаниям» к стране, где действуют эти компании «под видом заступничества за интересы своих подданных»[110]. Однако было признано, что подобные притязания могут быть направлены «сильною державою к слабой», что не отражало взаимного положения Англии и России. Следующее опасение – о возможности Англии с образованием Англо-Русского банка влиять на хозяйственные дела и общественное мнение России и была отвергнута как не имеющая оснований. В политическом отношении образование Англо-Русского банка не вызывало возражений. Вместе с тем было признано, что иностранные компании могли действовать в России лишь с особого разрешения правительства.

Вторая проблема, подвергшаяся рассмотрению, – это выяснение экономического значения для России иностранных капиталов в целом. Во многих инстанциях было признано желательным скорейшее образование банка, а также исключительная польза для России иностранных капиталов. Но были и разногласия, которые положили начало дискуссии, длившейся многие десятилетия, о пользе и вреде иностранных инвестиций для экономического развития страны. Этот вопрос будет рассмотрен подробнее ниже. Тем не менее, Государственный совет одобрил организацию Англо-Русского банка, хотя банк так и не был создан вследствие отказа от этой идеи самих учредителей. Вместе с тем, были одобрены общие принципы правительственной политики по отношению к иностранным капиталам вообще и к иностранным компаниям в частности.

Фактически только в 80-х годах ХIХ в. в России начала регулироваться деятельность иностранных акционерных компаний. При этом иностранные предприниматели, помещая свои капиталы в России, создавали обычно акционерные компании. А последние являлись той формой промышленной организации, в которой «индивидуальность» не играет столь существенной роли, как в единоличных предприятиях. И уже внешняя форма организации иностранного капитала в нашей стране сама по себе в дальнейшем содействовала образованию синдикатов в России[111], которые, наряду с трестами, являлись основным видом объединения в различные организации наиболее значимых отраслей промышленности в начале ХХ в.[112] Появление иностранных акционерных компаний в большинстве своем относится к 1860-м гг. Их права в то время ничем не определялись. Как уже было отмечено, в 1863 г. подписана первая конвенция о правовом положении в России учрежденных во Франции компаний, причем ее текст почти дословно повторял аналогичный закон, принятый во Франции в 1857 г. Затем такие же конвенции (все на началах взаимности) были заключены с Бельгией и Германией (1865 г.), Италией (1866 г.), Австрией (1867 г.), Англией (ранее 1874 г.), Грецией (1887 г.)[113], а позднее – со Швейцарией (1903 г.), СевероАмериканскими Соединенными Штатами (1904 г.), Соединенным королевством Великобритании и Ирландии (1904 г.)[114] и некоторыми другими странами. В 1878 г. значение первых конвенций было разъяснено Министерством иностранных дел. В разъяснении указывалось, что за иностранными обществами в России признавалась лишь их правоспособность в качестве юридических лиц. Что же касается их дееспособности, то для производства операций в России они должны были испросить и получить Высочайшее разрешение. Такое разрешение давалось в форме утверждения так называемых «условий деятельности» данного общества в России, с опубликованием этих условий в Собрании Узаконений и Распоряжений Правительства. Последнее было вправе отказать в таком разрешении, выдвинуть требование изменить статус компании в части, относящейся к операциям в России, и определить условия ее деятельности в стране. Таким образом, к иностранным компаниям в России применялся разрешительный порядок деятельности. Но он не был полностью претворен в жизнь, и вплоть до 1887 г. множество иностранных компаний действовали в России без всякого разрешения. Тем не менее, именно с этого времени, а не с 20-х гг. ХХ в., как указывала Н. Г. Семилютина[115], разрешительный порядок становится определяющим в деятельности иностранных предприятий на территории России. Уже в начальный период, как мы увидим позже, разрешительный, или иначе – концессионный[116], порядок создания и деятельности конкретных предприятий отвечал всем условиям: наличие нормативного акта, устанавливающего орган, уполномоченный на выдачу требуемого разрешения, основания, на которых такие разрешения выдавались, и контроль за тем, чтобы хозяйственная деятельность организации не выходила за рамки разрешенной.