Особо дикая магия - Эллисон Сафт

– Вернулись, значит, – говорит она.

– Да, вернулся. Я… Ну, кто я такой, вы знаете. А вы, должно быть…

– Как я уже сказала вчера вечером, моей матери дома нет. Извините за рубашку. – И она поворачивается, чтобы уйти.

– Эй, постойте! – Он рысью спешит за ней и хватает за локоть. Она оборачивается так круто и с таким упреком в глазах, что он, споткнувшись, отступает на шаг. – Извините…

Ее молчание – довольно красноречивый ответ. Мэгги хватается за руку так, словно он ее обжег. Грязь размазалась по ней от локтя до запястья, задела прядь волос, избежавшую суровой хватки черепаховой заколки. Вся ее недавняя сдержанность воина вдруг улетучилась. Теперь она выглядит опустошенной и пугливой.

– Прошу вас, мисс Уэлти. Мне необходимо это ученичество.

– Правда? – Он различает в ее отклике то же презрение, с каким Мад произнесла: «Если тебе чего-то хочется, это еще не значит, что ты имеешь полное право это что-то получить».

В нем вскипает досада. С чего вдруг все вознамерились думать о нем самое плохое?

– Послушайте, я выйду и встану с другой стороны ограды, если так вам будет лучше. Но нельзя ли нам поговорить минутку?

Мэгги поджимает губы, словно взвешивает ценность каждого дюйма пространства, которое разделит их при соблюдении названного условия.

– Хорошо.

Слава богу. Уэс облегченно выдыхает.

– Я понимаю, вы ничего мне не должны и у вас есть все основания сомневаться во мне, но клянусь: я справлюсь. Я не оплошаю. Пожалуйста, позвольте мне остаться здесь до возвращения вашей матери. Если она откажет мне, я должен услышать это от нее сам. – Молчание тянется так долго, что он не выдерживает: – Платить за жилье я вам не смогу, но буду помогать во всем. Работать по дому, бегать по поручениям – что угодно. Я все сделаю. Пожалуйста.

– Поезжайте домой, мистер Уинтерс.

Но ему же нельзя. Как бы ему сделать так, чтобы она поняла?

Ладно. Если ей нужны причины помимо его амбиций, он откроет ей душу. У него, перепачканного грязью и собачьими слюнями, уже не осталось достоинства, чтобы его ронять. Уэс вытаскивает из кармана бумажник. Внутри жалкая кучка денег и снимок его семьи, еще тех времен, когда был жив папа. Даже сейчас ему больно видеть, как они все вместе строят смешные гримасы. В центре папа с мамой смотрят друг на друга влюбленно, как на свадебных фото. Уэс с широкой улыбкой, похожей на оскал, держит Эди, усадив ее к себе на бедро. Кристина чмокает его в щеку, Коллин между ними что-то вопит, а Мад – ну, это же Мад. С намеренно несчастным видом держится чуть в стороне, но ласковый блеск в глазах выдает ее.

Все они выглядят такими счастливыми.

Уэс судорожно сглатывает, борясь с внезапным приливом горя, и показывает фотографию Мэгги.

– Это моя семья. Мой папа умер, и… – И что? Никаких слов не хватит, чтобы закончить фразу. «Теперь у нас вообще нет денег. Теперь мы еле держимся. Теперь весь мир потускнел, и мне кажется, я никогда не стану таким же настоящим мужчиной, каким был он». – Те из моих сестер, которые уже подросли, работают. И наша мама тоже. Но сейчас у меня нет ни образования, ни связей, чтобы получить работу, которая прокормила бы их всех, поэтому мне нужен только шанс. Настоящий. Я просто пытаюсь дать им то, чего они заслуживают.

Мэгги долго смотрит на снимок, насупив брови. А когда поднимает глаза на него, ее взгляд жесткий, оценивающий, будто она пытается заглянуть ему в самую глубину души. От этого Уэс чувствует себя диковиной из бродячего зверинца. Он впервые замечает, насколько у нее большие глаза. Она похожа на очень серьезную сову.

– Ладно, – она отдает ему фото. – Заходите.

– Правда? – Он не может удержаться. Ухмыляется, как дурачок. Даже унизительные сборы вещей не портят ему настроение. – Вы даже представить себе не можете, как много это значит!

Мэгги выхватывает у него один из чемоданов, и Уэс понимает, что ни на какой другой отклик на его воодушевление он может не рассчитывать.

Он входит следом за ней в дом и чуть не ахает, увидев, насколько он велик. Его встречает двойная лестница, с элегантным изгибом взбегающая к центральной площадке. Над ней висит люстра, сверкающих хрусталиков на которой больше, чем на какой-нибудь богачке, отправляющейся в оперу. По одну сторону прихожей – устланная ковром комната с бархатными креслами и книжными шкафами от пола до потолка. По другую – кухня, где старинные медные кастрюли и сковородки висят над кухонным столом, расположенным посередине помещения.

Уэлти-Мэнор роскошнее, чем любой виденный Уэсом дом, однако и внутри он выглядит так же печально, как снаружи. Запыленные эркерные окна пропускают достаточно света, чтобы были видны вьющиеся в его лучах пылинки. Деревянные перила тусклые и поцарапанные, на темной обивке мебели скопилась собачья шерсть, на кухонном столе неустойчивыми стопками составлена посуда. Лишь несколько уголков дома выскоблены дочиста. Полы, похоже, подмели совсем недавно, течь в раковине законопатили. Если здесь и царит беспорядок, то отнюдь не оттого, что его не пытаются устранить.

Мэгги уже волочет один из его чемоданов вверх по ступенькам. Он следует за ней так близко, как осмеливается – сначала по лестнице, затем по узкому коридору с оплетенными паутиной светильниками на стенах. Она открывает последнюю дверь справа и пропускает его вперед.

Уэс еле сдерживается, чтобы не опозорить себя воплем восторга. Спальня громадная. Ему одному еще никогда не доставалось столько места, ведь он всегда делил комнату с кем-нибудь из сестер. Попахивает плесенью, но уж с плесенью он как-нибудь справится. Он бросает чемоданы у изножья кровати, половицы выкашливают облако пыли. Уэс чихает так громко, что Мэгги морщится.

– Прошу прощения, – шмыгнув носом, исправляется он.

Она подходит к окну и воюет со щеколдой. Окно поддается, открывается на несколько дюймов, осыпая подоконник чешуйками облупившейся краски. Свежий воздух вливается в щель со вздохом. Кажется, что здесь много лет никто не бывал, но Уэс видит, что комната пустовала не всегда. Несколько учебников по алхимии валяются, забытые, на полке над письменным столом. В открытом шкафу висит юбка в складку. Внутренности Уэса скручиваются узлом. Сколько других побывало здесь до него?

И сколько добилось своего?

– Можете остаться здесь до ее возвращения, – говорит Мэгги, – но на вашем месте я бы не трудилась распаковывать вещи, если не хотите забыть что-нибудь впопыхах, когда она выставит вас вон.

– «О, маловерные…» Я умею быть весьма убедительным. – В ее скептическом