Возвращение Прославленных (СИ) - Цы Си

— Нет-нет, я без тебя никуда не пойду, — успокоил его Итиро.

И все улеглись спать. Гутторсмены, как всегда, полезли к себе в нору, а Итиро устроился наверху.

Глубокой ночью Стурла проснулся от того, что кто-то его осторожно толкал в плечо. Он открыл глаза, рядом, стоял Итиро. Парень шёпотом, одними губами, сказал:

— Собирайся.

И тихо поднялся наверх.

Стурла вскочил, стараясь не шуметь, натянул одежду, схватил шлем и вылез наружу. Когда из-под скатерти показалась его голова, Итиро прислонил к губам палец и прошептал:

— Мы сейчас пойдём на улицу. Ты только не бойся и не кричи, что бы ты ни увидел.

Стурла кивнул и пошёл за Итиро на двор. Там они подошли к сараю. Как только Итиро открыл дверь, то Стурла действительно, чуть не заорал от ужаса, но схватился за бороду и удержался.

Да и как тут будешь спокойным? Перед ним, стоя на крыльце, покачиваясь, близко-близко, стоял драугр. Тот самый висельник с верёвкой. Из его пустых глазниц капала какая-то жижа, одежда висела лохмотьями. А на шее висел зуб ящера.

— Я поджидал его ночью, — объяснил Итиро.

Стурла непонимающе уставился на друга.

— Ты же сам сказал, — объяснял Итиро, — что Чёрную Песто может разбудить любой живой. Но это значит, что мёртвые могут снять с неё твой тол, и она не проснётся. Поэтому я дождался драугра и попросил об одолжении. Мы договорились с ним об обмене: мы отдаём ему зуб дракона, а он достаёт нам браслет. Он с зубом успокоится в могиле, а мы получим тол.

Стурла почесал голову. В идее Итиро была логика. И процессия двинулась к пещере. Так они и шли цепочкой: сначала Итиро, потом тащил ноги драугр, замыкал странное шествие маленький Стурла. Когда процессия шла мимо кладбища, к ним вышли другие драугры. Сначала они злобно зашипели, но, увидев на шее висельника зуб ящера, молча потащились за компанией.

Когда шествие спустилось к отмели, и Стурла обернулся, за ним стояла целая толпа драугров. Но они смотрели только на висельника с зубом.

А нёкки уже поджидали визидаров. Злых водяных чудовищ стало так много, что казалось, вся отмель усеяна камнями. Итиро вновь поджёг воду и нёкке опять расступились. Они плевались, визжали, кидали друг друга в огненную дорожку. Но тут за визидаров неожиданно заступились драугры. Они первыми вошли в воду, оберегая от нёкки Стурлу, Итиро и висельника. Пока те добирались до пещеры, водяные демоны кидались на толпу, пытаясь пробраться к визидарам. Но драугры ловко их хватали и разрывали на части.

Тройка вошла в пещеру. И двинулась к старухе. Итиро размышлял, как объяснить драугру, что снять браслет надо аккуратно. Но тот, не останавливаясь, двинулся к спящей, схватил Чёрную Песту за руку и сдёрнул зазвеневший браслет. Итиро обомлел, приготовившись к смерти, Стурла замер от ужаса. Но Песта только перевернулась на другой бок и продолжила спать дальше.

Драугр протянул браслет Стурле и выплыл в коридор. Все драугры уже собрались там. Каждый из них хватался за зуб ящера, потом касался кровавой стены и исчезал. Последним за зуб взялся висельник. Он обернулся к визидарам, и те увидели, что на секунду взгляд умершего стал живым и ясным, а на лице появилась улыбка. Он хотел что-то сказать, но не успел. Его утянуло в стену.

— Наконец, они обрели покой, — вздохнул Итиро.

— Но как же мы выберемся обратно? Ведь снаружи нас ждут нёкки? — спросил Стурла.

Но когда друзья вышли из пещеры, все нёкки были мёртвыми. Драугры их посбрасывали в кучи. И эти кучи постепенно каменели, превращаясь в причудливые валуны.

Добравшись до берега, Стурла обернулся, но там, где была пещера, теперь виднелся лишь выступ, хотя, кажется, на одном из камней, если приглядеться, можно было увидеть изображение злобного Гарма.

Когда визидары возвращались домой, Стурла рассматривал свой тол.

— Смотри, — сказал он Итиро, — здесь на каждом знаке что-то написано. Друзья склонились над браслетом.

На колокольчике было выведено: «Аurum».

— Золото! — перевёл Итиро.

На топорике: «Аrgentum».

— Серебро, — улыбнулся Стурла.

А на шлеме было написано: «Аrena».

— Что бы это значило? — удивился Стурла.

— Я такого слова не знаю, — пожал плечами Итиро.

Стурла махнул рукой, на которой был надет браслет и громко сказал:

— Аурум!

И тут же везде вокруг них заблестел мелкий золотой песок. Итиро и Стурла стали его собирать. Кое-где попадались даже большие самородки. Они набрали целый карман золота.

Довольный Стурла распрямился и, взмахнув браслетом, пропел:

— Аргентум!

Серебра было вокруг гораздо меньше. В основном оно блестело под одним огромным камнем. Всё, что увидели волшебники, они собрали.

— Представляешь, у нас теперь будут деньги, чтобы продолжить поиск ремесленников! — радовался Стурла.

— А ты знаешь, куда нам надо отправиться дальше? — спросил Итиро.

— Знать-то знаю, и даже имя знаю визидара, но точного адреса у меня нет, — нахмурился Стурла.

— Как же так? — удивился Итиро, — а я думал, что каждый ремесленник знает другого по цепочке.

— Я думаю, так и было. Но мы много раз переезжали и, возможно, адрес потерялся. Но мать мне говорила, что когда мы добудем наш тол, то надо будет отправляться в Танзанию. Искать Тафари.

— И всё?! — развёл руками Итиро, — как можно найти человека по имени в целой стране?! Мы на это можем год потратить.

— Ну, теперь у нас хотя бы есть деньги на такие поиски, — сказал Стурла, ему сейчас мало что могло испортить настроение, тем более такие мелочи, о которых говорил Итиро, — давай проверим, что обозначает слово «арена»?

Он взмахнул рукой и крикнул:

— Арена!

Тут же вокруг них мягкими голубоватыми переливами засветился весь песок.

— Ух, как красиво! — выдохнул Итиро, оглядывая сверкавшую дорожку.

— Оказывается, имелся ввиду обычный песок, — разочарованно сказал Стурла. — А я надеялся на бриллианты. Но как это заклинание может нам пригодиться?

— Поверь, впереди нас ждёт долгая дорога. Пригодится, в конце концов, когда-нибудь, и это, — похлопал его по спине Итиро.

…Когда они зашли домой, Дэгни их уже ждала. Стурла молча высыпал на стол золото и серебро. Жена, всплеснув руками, спросила:

— Откуда столько добра?

— Сначала поедим, — устало сказал гном и плюхнулся на стул.

Герои долго молча ели, а потом стали рассказывать о своих приключениях. Дэгни внимательно слушала, а когда они закончили, взяла в руки браслет мужа.

— Хорошая вещь. Нужная. Вам очень пригодится, — качнула она косами.

— Дэгни, ты же понимаешь, что всё это значит? — медленно спросил её муж.

Она встала, подкинула в печь дров. Отряхнула фартук и, наконец, ответила:

— Это значит, что тебе пора в дорогу?

Дэгни помолчала, а потом, глядя как языки пламени лижут чугун чайника, добавила:

— Мы же оба знали, что это когда-нибудь случится. Но я с тобой не пойду. Ты же знаешь, у меня больные ноги. Они не для долгих дорог. И потом наше хозяйство. Кто за ним присмотрит?

— Может, ты отправишься к детям? — предложил Стурла.

— Нет, — покачала головой Дэгни, — я останусь здесь. Как настоящая жена викинга — беречь огонь очага. И ждать от тебя вестей. А когда ты мне напишешь, просто приеду к тебе, куда позовёшь.

Стурла задумался. Он сел на скамейку у окна и долго смотрел, как в небе носятся чайки. Иногда были слышны их пронзительные крики.

— Вот так живёшь-живёшь, — вздохнул он, — и вроде хорошо всё и отлажено. Привыкаешь к проблемам, и даже перестаёшь их замечать. Но мучает внутри какая-то тревога. Тоска по тому, чего не сделал… Мой отец, славный был визидар, всю жизнь прожил на этой ферме. И ещё мальчишкой он хотел побывать на том берегу фьорда. Там. На горе, которая называется Шапка тролля, — Стурла кивнул на высокую скалу с противоположной стороны залива, — жизнь его подошла к концу, а он так туда и не добрался. Всё было некогда да недосуг. Отец поведал мне об этой мечте уже перед смертью, когда тяжело заболел. Он сказал, что жалеет только о том, что таки не взглянул на свой дом с той стороны. Мне было двенадцать. Но после рассказа отца я не спал всю ночь. А с утра подошёл к его постели, молча взвалил его на плечи и потащил. Мать плакала и бежала рядом. Сначала она приказывала мне остановиться. Потом умоляла. А после причитала, что мы не дойдём. Но я отправил её домой, сказав, что точно не передумаю и не сверну. Тяжело ли мне было? Сейчас не стыдно сказать, что очень тяжело. В начале пути, пройдя милю, я и сам стал сомневаться — дойду ли, смогу ли дотащить отца? Но потом приспособился. Иногда мы делали остановки, и тогда отец глядел на Шапку тролля и улыбался. Когда мы прошли полпути, он сказал мне: «Молодец, Стурла. Никогда не останавливайся. И всегда иди до конца, что бы ни случилось. Ты славный воин, сын, и настоящий визидар. Хочу сделать тебе подарок…» Он снял с себя шлем. Вот этот, — Стурла показал себе на голову, — И отдал мне. Когда на очередном привале я положил отца на землю, то понял, что он умер. Его душа вылетела где-то по пути, когда он прижимался к моей спине. Да так тихо, что я даже не заметил. Отец лежал, раскинув руки. Вокруг качалась трава, небо отражалось в его глазах, но улыбка навсегда осталась на его лице. Я растерялся. Что теперь делать? Наверное, надо вернуться назад? Но потом опять взвалил отца себе на спину и понёс…