До последнего вымпела - Вячеслав Коротин

   Теперь Эссен уже мог гарантировать адмиралу, что Василий действительно самая подходящая кандидатура... А ведь когда он предлагал должность лейтенанту, всё это было чистой воды авантюрой и блефом. Буквально до вчерашнего дня.

   - Господа! - начал разговор командир "Пересвета" со своими старшими артиллерийским и штурманским офицерами, лейтенантами Черкасовым и Тимирёвым, - Я прошу вас меня простить, что не назначил исполнять обязанности старшего офицера кого-то из вас. Простить и понять меня: вы оба, хотя бы на период войны, до зарезу нужны мне на своих должностях. Такого артиллериста как вы, Василий Нилович, я не найду нигде, а броненосец должен стрелять и, чёрт побери, попадать. Вы же, Владимир Сергеевич, знаете Японское море и его окрестности как никто.

   - Николай Оттович, да полноте, какие обиды? - Черкасов совершенно искренне удивился. - Вы командир, вам и решать, кому и кем быть на корабле. Даже странно слышать. И обидно. Я на самом деле хочу быть у своих пушек. Уж во всяком случае, до победы над японцами.

   Тимирёв в душе был не столь категоричен, но за компанию поддержал своего коллегу. Да и комплимент командира был ему приятен.

   - Благодарю вас за понимание, господа, - с внутренним удовольствием продолжил Эссен, - надеюсь, что лейтенант Белозёров, в роли исполняющего должность старшего офицера устроит всех. Так?

   - Так точно, Николай Оттович! - чуть ли не дуэтом ответили офицеры. Но лица их напряглись.

   - "Так точно!", говорите? - командир ехидно посмотрел на лейтенантов. - Вы что, в самом деле думаете, что я не знаю об обстановке на броненосце. Вы в самом деле довольны "хозяином кают-компании"? Хотите, чтобы Андрей Алексеевич им остался?

   Лейтенант Белозёров был действительно самым старшим из оставшихся в строю лейтенантов броненосца. Особой любовью и уважением офицеров и матросов он не пользовался и раньше, а после назначения исполняющим должность старшего офицера, развернулся вовсю... Сначала "взвыли" матросы. Тихо взвыли, в своей среде. Мелочность и дотошность "старшого" довели дружную команду, чуть ли не до белого каления. Понятно, что на флоте должен быть порядок, но ты ведь не проверяй белыми перчатками чистоту только что установленных вентилятора или шлюпбалки, пойми, что люди только что закончили тяжелейшую работу, дай дух перевести...

   Офицеры тоже очень быстро почувствовали амбиции нового хозяина кают-компании. И характеризовали его одним словом: "Дорвался".

   Действительно, если слишком долго ждать возможность сделать следующий шаг по карьерной лестнице - можно "перегореть". И ничего хорошего из этого не выйдет, ни для тебя самого, ни для твоих подчинённых. Неплохой в начале службы офицер Белозёров, годами ждал и нервничал, а это никому не улучшит характера...

   - Если честно, Николай Оттович, то я бы предпочёл видеть старшим офицером кого-то из мичманов или даже механиков, - осмелел Черкасов.

   - Согласен с Василием Ниловичем, - присоединился Тимирёв, - не сочтите нас ябедами, но действительно Белозёров создал невыносимую обстановку и на броненосце, и в кают-компании. Если наше мнение для вас что-нибудь значит...

   - Я понял вас, господа. И не случайно завёл разговор на эту тему именно с вами. Мичман или механик, это конечно слишком... Я подумал о Соймонове. Что скажете?

   - Вася!? Ой, извините, Николай Оттович, - Черкасов слегка смутился, столь откровенно высказав свои эмоции, - лейтенант Соймонов - вполне подходящая кандидатура. И, по-моему, лучшее решение проблемы.

   - Не стал бы так категорично, как Василий Нилович, утверждать, - без особого восторга присоединился к мнению артиллериста Тимирёв, - но в качестве временно исполняющего должность старшего офицера - лейтенант Соймонов лучшая кандидатура. Если, конечно, не пришлют кого-нибудь постарше. Уважение команды и кают-компании он, несомненно, заслужил. Но вот как получится у Василия Михайловича в новом качестве... Не знаю.

   - Мне этого достаточно, господа, - Эссен почувствовал внутреннее облегчение, - Можете быть свободны. Благодарю за искренность.

   Последующий (он же последний) разговор на эту тему был уже не очень сложным - слишком тщательно и презентабельно Эссен "позолотил пилюлю".

   - Спешу вас поздравить, уважаемый Андрей Алексеевич, - командир "Пересвета" просто лучился доброжелательностью, - вы теперь командир корабля.

   - Простите, Николай Оттович, не совсем вас понимаю. - Белозёров был буквально ошарашен, - Какого корабля?

   - "Бедового". Только что пришёл приказ о вашем назначении. Понимаете, в бою погибло и было тяжело ранено так много командиров кораблей, что на эскадре, после прибытия, идёт натуральная чехарда. Чагина с "Алмаза" отправили командовать "Александром Третьим" вместо тяжело раненого Бухвостова, Баранова с "Бедового" - на "Алмаз", ну а вас, как одного из самых заслуженных лейтенантов - на миноносец.

   Эссен, естественно, не распространялся, чего ему стоило устроить данное назначение, но цель, в конце концов, была достигнута - приказ пришёл.

   - Благодарю вас, кому прикажете сдать дела?

   - На днях возвращается лейтенант Соймонов - ему и сдадите.

   - Соймонов? Странно... Нет, ничего плохого о Василии Михайловиче сказать не могу, но он ведь самый молодой лейтенант на корабле. И это утвердили?

   - Это оставили на моё усмотрение. Я решил так. У вас будут какие-нибудь серьёзные возражения? Я внимательно выслушаю.

   - Да нет, какие возражения, просто... Неужели все флотские традиции и законы уже не действуют?

   - Вы про ценз и право старшинства? Нет, не действуют. И не могут они сейчас действовать. Сейчас, после той бойни в Цусимском проливе и необходимости продолжать войну, многое традиционное отходит на второй план, любезный Андрей Алексеевич. И не мне вам это объяснять. Вы же прекрасно понимаете, что любой из вас, прошедших этот бой, для командира корабля гораздо ценнее и дороже, чем десять кавторангов с Балтики или Чёрного моря. И это поняло, в том числе, и командование. И я поддержал ваше назначение командиром миноносца, как мне ни жалко было лишиться такого превосходного офицера. Удачи вам на новом месте службы в качестве командира.

   Должность командира корабля, пусть и небольшого, это, конечно, значительно более привлекательная перспектива, чем самое хлопотное, хоть и весьма почётное место на флоте - быть старшим офицером броненосца. И та, и другая должности соответствуют чину капитана второго ранга, но, будучи командиром миноносца, хлопот имеешь гораздо меньше, а жалование, кстати, повыше.

   Так что Белозёров сдавал дела Василию ничуть не обиженным, а даже наоборот - с облегчением, и тон общения с его стороны был вполне дружелюбным и слегка покровительственным:

   - Удачи в новой должности, Василий Михайлович. Честно говоря, я вам не завидую: это снаружи "Пересвет" выглядит вполне презентабельно, а знали бы сколько проблем в его "потрохах"! Не хватает всего. Каждую бухту провода приходится выбивать с боем, каждый мешок для угля...

   - Так я и не ждал лёгкой службы, - откровенно ответил Соймонов. - И прекрасно понимаю, что само делаться ничего не будет, придётся попотеть. С сегодняшнего дня влезаю в вашу шкуру, зная, что проблем и неприятностей будет немало. И благодарю вас за всё, что вы сделали на корабле к моему возвращению.

   - Да уж, поработать пришлось, - Белозёров оценил вежливость своего преемника и ответил благожелательной улыбкой, - но основные трудности у вас впереди - на днях прибывают офицеры и матросы с Чёрного моря для пополнения нашего экипажа. Сильно подозреваю, что ожидаются трения в кают-компании между ними и "старожилами", прошедшими через походы и сражения. А матросы... В стране-то ведь чуть ли не революция и как бы эти черноморские бездельники не притащили на эскадру социалистическую заразу. Я, честно говоря, с большим напряжением ждал этого и очень рад, что избавляюсь от необходимости решать грядущие проблемы такого плана.

   В общем, простились офицеры вполне доброжелательно, а то, что лейтенант Белозёров не особенно ушёл от реальности, рисуя картину ближайших проблем для Василия, тому пришлось убедиться достаточно скоро.

   Даже при очень хороших отношениях с сослуживцами стать главой кают-компании броненосца, на котором под два десятка офицеров (а скоро будет больше) в двадцать четыре года, это испытание. Однако "глаза боятся, а руки делают". Не сказать, что было легко, но особых конфликтов не возникало, и гасить их не пришлось. Вот с материальным обеспечением дела обстояли действительно очень тяжело: порт физически был не способен снабдить возвращающиеся к жизни корабли всем необходимым, разве что с питанием всё обстояло прилично, а вот любую "железку" из ведомства адмирала Греве приходилось буквально выдирать с мясом и кровью. И всё это через ревизора и старших специалистов броненосца - Василий борта не покидал и не виделся с женой уже вторую неделю, с самого прибытия во Владивосток. На берег отправлялись обычно Денисов, Черкасов или даже Эссен. Но и самому Николаю Оттовичу, несмотря на его мёртвую деловую хватку, зачастую не удавалось добиться желаемого результата.