До последнего вымпела - Вячеслав Коротин

   Было видно, что Ухтомский далеко не удовлетворён разъяснениями Клапье де Колонга, но продолжать спор на глазах командующего ему не хотелось. На выручку пришёл Вирен:

   - Простите, Константин Константинович, но о минной опасности вы ничего не сказали. В Артуре эскадра вела, извините за высокопарность, ежедневную и еженощную битву за внешний рейд. И, в конце концов, проиграла эту битву: погибли на минах "Петропавловск", "Гремящий" и "Выносливый", подрывались и надолго выходили из строя "Севастополь", "Победа", "Баян", "Разящий". Ещё несколько миноносцев и "Гиляк" были потеряны на минах после прорыва основной части эскадры из Порт-Артура. А ведь постоянно на рейде дежурили и вступали в бой с противником корабли от крейсеров до землечерпалок и портовых буксиров.

   А что будет на этих временных базах? У нас есть канонерки и миноносцы для охраны подходов к ним? Вопрос риторический - нет, и не предвидятся. Японцы, узнав о нашей суете в некой бухте, а то, что они об этом узнают в ближайшее после начала работ время, у меня нет ни малейших сомнений, не преминут спокойно и аккуратно поставить несколько минных банок на ближайших подступах. Что чревато серьёзнейшими для нас неприятностями - довести до Владивостока броненосец или крейсер с минной пробоиной может стать невыполнимой задачей.

   - А что предложили бы вы, Роберт Николаевич? - прогудел сочным басом командующий флотом, - Но, только следуя из установки, что Гензан нужно брать обязательно и это не обсуждается.

   - Понимаю, что не обсуждается, - свежий шрам на щеке Вирена стал малиновым, сигнализируя о том, что адмирал занервничал, - Не проще ли "брать уголь с собой"? Я понимаю, что угольщики тихоходны и будут тормозить эскадру. Но ведь не существенно тормозить - их парадный ход в девять узлов всего на узел меньше крейсерской скорости любого боевого корабля.

   А есть ещё вариант: переделать под эскадренные угольщики пару вспомогательных крейсеров. С их вместительными трюмами и мощными машинами снимаются вообще все проблемы.

   Я понимаю, что они нужны в океане на коммуникациях, но разве ради мобильности целой эскадры не стоит просто уменьшить число вспомогательных крейсеров всего на две единицы?

   Рожественский поспешил на помощь своему начальнику штаба:

   - Хорошо, но, на мой взгляд, основная суть этих стоянок не в угле - три сотни миль до Гензана даже малые миноносцы пройдут без особых проблем. Разве что подводные лодки не смогут, но им-то уголь как раз и не нужен. Главная задача этих баз укрывать транспорты на ночь, чтобы не подставлять под удар японских миноносцев войсковые перевозки в темное время суток. Что же касается минной опасности, она, безусловно, существенна. Но, опять же, на мой взгляд, не безнадежна. Поскольку мы будем действовать днем, то нам ничто не мешает самим заминировать подходы к гаваням, оставив только узкие проходы до глубокой воды, найти входы в которые ночью будет просто невозможно. Тогда японцы при попытке мин накидать скорее сами на наших минах подорвутся. А поскольку проходы будут узкими даже в ежедневном их тралении никаких проблем возникать не должно - это в Порт-Артуре над нами все время довлел неприятельский флот, а здесь, даже если таковой и появится, то это уже ему придется ходить по нашим минным полям. Да еще и в районе, где у нас явное преимущество в силах. Единственная проблема - понадобится много мин, но и операцию мы будем готовить не один день, а мина - это не какой-нибудь ствол морского орудия, который надо точить месяцами. Так что, я надеюсь, что какую-то часть удастся получить с других флотов, а некоторое количество нам смогут дать и заводы.

   А насчёт вспомогательных крейсеров, используемых в качестве быстроходных угольщиков... У нас, Роберт Николаевич, на них особые виды: на днях приходят две восьмидюймовые пушки с "Храброго". Сами знаете, чего нам с вами стоило убедить Адмиралтейство отдать на Тихоокеанский флот эти орудия... И вот, в течение недели они прибудут сюда. Значит ещё спустя месяц "Громобой" станет полноценной боевой единицей, крейсером, которому японцам нечего противопоставить в океане. Он станет хозяином восточного побережья Японских островов. Автономность этого крейсера очень приличная, но если при нём и под его защитой будут находиться ещё и пара быстроходных вспомогательных крейсеров...

   Адмирал вдруг осёкся. Голова слегка закружилась, в глазах заплясали мелкие радужные искры...

   - Зиновий Петрович, вы себя хорошо чувствуете? - забеспокоился Клапье де Колонг, глядя на побледневшее лицо командующего.

   - Всё нормально, Константин Константинович, - слабым голосом отозвался Рожественский, присаживаясь в кресло, - вероятно постоянный недосып сказывается. Продолжите мою мысль, пожалуйста, вы же полностью в курсе этого плана.

   - Ваше высокопревосходительство, может всё-таки пригласить врача? - обеспокоено вмешался Энквист.

   - Вздор! - командующий не привык, чтобы его распоряжения оспаривали. - Всё пройдёт. Продолжайте совещание.

   Чувствовалось, что начальнику штаба, да и остальным адмиралам, было бы спокойней продолжать именно в присутствии хоть какого-нибудь медика, а ещё лучше - в отсутствии самого Зиновия Петровича. Но все знали и о его непреклонном, даже вздорном характере, поэтому возражать не решились. Даже Вирен, известный своими упрямством и занудливой дотошностью.

   - В присутствии быстроходных угольщиков, - продолжил Клапье де Колонг, тем не менее, встревожено оглядываясь на Рожественского, - "Громобой" сможет провести у океанского побережья противника около месяца. Представляете какую панику у судовладельцев торгующих с Японией это вызовет? И ведь он будет не один. "Терек" и "Кубань", которых мы собираемся выделить вместе с ним в отряд, и сами вполне грозные для торгового флота боевые единицы. Броненосный крейсер именно обеспечивает устойчивость отряда - японцы не посмеют ловить нашу группу бронепалубными крейсерами. А броненосные им отвести из пока ещё Японского моря мы не позволим. Так что... Зиновий Петрович! Зиновий Петрович, что с вами!?

   Начальник штаба флота повернулся к своему начальнику, чтобы тот подтвердил сказанное, но обнаружил, что адмирал бледный как бумага, вдавил свою бороду в грудь и совершенно безучастен к происходящему. Остальные присутствующие тоже только сейчас обратили внимание на Рожественского.

   - Врача! Немедленно врача!! - Вирена, непонятно какими силами вынесло к двери, каковую он чуть ли не протаранил, пытаясь поскорее распахнуть.

   События понеслись бешеным галопом: буквально через пару минут прибежал врач и бесцеремонно выставил ошарашенных адмиралов из зала, в котором проходило совещание, флаг-офицер командующего уже летел в госпиталь в экипаже с такой скоростью, каковую не наблюдали на улицах Владивостока никогда ранее. Обыватели только успевали шарахаться из-под копыт. Удивительно, что никого по дороге не сбили.

   - Главного врача! Немедленно!! Командующий умирает!!! - лейтенант Свенторжицкий орал так, что звуки его голоса, казалось, должны достигнуть самых отдалённых закоулков Владивостокского военного госпиталя.

   В общем уже через двадцать минут трое докторов присоединились к своему коллеге в штабе флота. Адмиралы, не расходясь, стояли возле дверей зала совещаний и нервно переговаривались.

   - Не кончилось бы совсем худо, - мрачно бросил Клапье де Колонг. - У Зиновия Петровича ведь ещё на Бонине микроинсульт был, а тут ещё и раны, и вся эта нервотрёпка в бою и после...

   - Ладно вам, Константин Константинович, Бог не без милости, - Ухтомский пытался казаться бодрячком, - ещё походим под флагом нашего адмирала.

   - Нет, господа, - Вирен как всегда был въедлив и занудлив, - мы когда-нибудь планировать войну научимся? Ведь одного адмирала потеряли в бою - Иессена, Фелькерзам уже во Владивосток пришёл еле живым, дай Бог, чтобы выжил. Зиновий Петрович был плох, и после ранения, и после всего этого нервного напряжения похода и боя. И что? В результате мы тут с вами вчетвером остались. Сплошь контр-адмиралы. И ни одному из нас флотом командовать не по чину. А кто будет этим заниматься?

   - Да ладно вам, Роберт Николаевич, сгущать краски - не в осаждённом Артуре всё же находимся.

   - Да. Не в Артуре и не в тех условиях, что были год назад, Павел Петрович. Но, чёрт побери, нам данное положение дел далось не задаром. И не мне вам объяснять, чего стоил, в том числе и нам с вами, тот факт, что сейчас во Владивостоке находится наша эскадра. И что практически половина вражеского флота на дне моря, а не на его поверхности.

  Глава 8.

   Адмирал Того мрачно рассматривал с мостика "Сикисимы" корабли шедшие в кильватере. Зрелище не обнадёживало. Называлось всё это по-прежнему "Соединённый Флот", но сила его уменьшилась более чем вдвое: потоплены в бою три броненосца и остался только один современный. Количество броненосных крейсеров, уменьшилось до пяти и то, "Идзумо", искорёженный русскими снарядами и чудом добравшийся до родного порта, до сих пор находится в ремонте. "Якумо", и без того бывший самым тихоходным среди своих собратьев, имеет повреждения в машинах, и с трудом держит пятнадцать узлов. Почти все орудия главного калибра расстреляны в сражении, и заменить их просто нечем. Хорошо, что запасных стволов хватило на замену полностью уничтоженных пушек.