СЛВ 2 (СИ) - Сергеев Артем

Потом без сил упал на стул и горечью подумал, что всё-таки я туповат, если ничего, кроме этих беспомощных надписей, на ум мне сейчас не приходит. Нет плана, нет понимания, нет решимости, одни сомнения. Вот Арчи, тот в таких условиях да с такими силами, так разошёлся бы, так разрезвился, что мало бы никому не показалось, в этом я был уверен.

Прикинул, что мог бы делать мой друг на моём месте, и растерянный взгляд удачно упал на револьвер, который всё-таки притащил мне Кирюха.

— Точно! — вслух подумал я. — Будет вам карманная артиллерия, не хуже, чем у Лары!

Револьвер очень хотел быть быстрым, точным и смертельным, и я ему в этом помог от всей души, тут наши желания совпадали, и намазюкал руны на стволе и рамке подобранным с пола кусочком шоколада. Пули не отставали, но желания у них были немного разными, поэтому пришлось повозиться. Одна мечтала бить как паровой молот, чтобы сшибать слона с копыт, другая пронзать всё на своём пути, чтобы добраться до сути, третья жечь напалмом неправедных, а четвёртая подруливать в полёте, чтобы выискивать этих самых неправедных и случайно не попасть в ребёнка. Пятая и шестая немного обалдели от яркости желаний своих товарок, и присоединились к первой и второй.

Я им помог всё тем же шоколадным стилусом, а потом пришлось заняться патронами в двух подсумках. Зачаровывал пули я очень быстро и вдруг с усмешкой подумал, что теперь точно не пропаду, на хлеб с маслом всегда заработаю и, скорее всего, даже на икорку с коньяком. А вот правильное написание рун и смысл слов, да и вообще смысл всего этого буду держать в тайне. Ну, кроме Арчи и Лары. Не надо лишать людей и всех остальных разумных, то есть магов из их числа, смысла существования, пусть работают. Пусть ищут удачные сочетания и правильное начертание, пусть занимаются делом, да и зависти поменьше будет. Зависти следует избегать, уж очень это лютое и неугомонное чувство, я знаю. Следует быть потише и посуровей, понесговорчивей. Чтобы ни у какой гниды в погонах, особенно если она по службе постоянно ходит в штатском, не возникло мысли использовать тебя в своих мерзких делишках.

Единственно, кое-какие базовые охранные слова и рунные сочетания я им покажу, для амулетов и прочего, жадничать не стоит, народу нужна простая и дешёвая защита. Придумаем какую-нибудь сказку про найденные в мятежном монастыре и тут же уничтоженные древние тетради, в которые довелось заглянуть одним глазком, сойдёт. Дурные попы во всём виноваты, ага.

Я наконец управился с оружием и патронами, и лихо щёлкнул барабаном, вернув его на место. Сквозь металл мне было ясно видно, в каком гнезде какая пуля сидит, и можно было выбирать тип боеприпаса, просто вращая барабан. Вроде бы очень удобно, но я по опыту знал, что иногда выбирать не приходится, и тогда палишь в белый свет, как в копеечку, но лишним не будет, это точно, что-нибудь да попадёт в строку.

В коридоре раздался глухой, уверенный топот множества ног, и я невольно встревожился. Конечно, умом я понимал, что здесь меня никто уже не достанет, но ещё не верил в это, уж очень непрекращающаяся боль в правом боку предостерегала от самонадеянности, не давала впасть в головокружение от успехов. Да и чёрт его знает, какие у них козыри на руках, в самом деле, нужно быть готовым ко всему.

Держа в руках невольно придававший уверенности револьвер, я ещё раз осмотрелся по сторонам, не пропустил ли чего. И с некоторым удивлением обнаружил, что я здесь уже не один, а нахожусь под прицелом множества маленьких глаз. На меня смотрели с огромной надеждой и верой, с желанием помочь и услужить, но в основном как на пришедшего непонятно откуда старшего брата, которому можно поплакаться и пожаловаться на свою печальную участь, и который поможет и защитит.

— Точно! — очень уверенно и деловито заявил я всем собравшимся в моей камере домовым. — Друзья! Братья мои по разуму! Объявляю тайный сбор открытым!

Глава 34, в которой находится место решительным действиям

Но мне не дали спокойно открыть сходняк, за дверью раздались сначала неуверенные, а потом и прибавившие в злобности и растерянности голоса. Сначала недоумённо пошептались, потом раздались несколько гулких ударов в даже и подумавшую дрогнуть дверь, а потом и заорали.

— Эточегой-то тут? — сладким злобным тенорком вопрошал своих сопровождающих тот самый монах, пыточных дел мастер. — Это как понимать? Ну-ка, покажите мне тех двоих, что вора в камеру совали, чтобы я знал, с кого мне отчёту потребовать, да с пристрастием!

В дверь ударили несколько раз, сначала кулаками, потом каблуками тяжелых сапог, но она даже и не шелохнулась.

— Тащите таран! — распорядился какой-то лопух, но его тут же оборвал мой знакомый монах.

— Какой таран, дурья твоя башка? — он даже взвыл от бестолковости подчинённого. — Где ты тут с ним развернёшься? Кувалду тащите, да самую великую, на самой длинной ручке! Все кувалды тащите, что найдёте, идиоты!

Я невольно похолодел и тревожно посмотрел на дверь, прикидывая, как скоро меня отсюда выкурят. Ещё раз попытался дотянуться до них, но эти долбаные амулеты закрывали своих владельцев наглухо, я их почти не видел, а уж заставить их уснуть сейчас мог бы только с помощью Лары. Сила их покровителя превышала мою, да и убеждённость в собственных силах, практически фанатизм, повышала её в разы. Плюс был минимум у одного магический дар, точно был, и довольно сильный.

Но вот с миром я мог взаимодействовать свободно, а значит, берём этот флаг в руки.

— Ты устоишь? — вслух спросил я дверь, — а то давай ещё что-нибудь нарисуем.

Дверь, конечно, думать не могла, но одно её затаённое желание я угадать смог. Угадал и улыбнулся, вот уж что точно мне в голову сейчас бы никак не пришло. Я снова встал со стула и с удивлением обнаружил в своих руках заточенный плотницкий карандаш с широким плоским грифелем.

— Спасибо, — поклонился я неведомому бородатому помощнику, и вывел на дверном полотне надпись: «Абсолютная упругость».

Рисовал долго, несколько тревожных минут, боясь опоздать, но потом отошёл вглубь камеры и невольно залюбовался делом рук своих. Руны это вам не буквы, получилось очень красиво и сложно, такого я ещё не видел. Выдал на них как можно больше силы, руны вспыхнули и продолжили мерцать в темноте красивым неоновым светом.

Дверь неожиданно чуть надулась и изменилась в самой структуре своей, такого я тоже ещё не видел.

Мои действия не остались незамеченными, и в коридоре тревожно завозились, а потом знакомый голос вкрадчиво попросил меня: — Тёма, ну отзовись, отзовись, ну что ты как маленький!

Я молчал, и тогда тенорок усилил напор.

— Ты что, ты что, в прятки решил со мной поиграть, да? — пыточных дел мастер злился и усиливал напор, — Тёма, я ведь тебя зубами загрызу, слышишь?

И вот это мне уже совсем не понравилось. Сидеть в осаде и надеяться только на крепость двери было тухлым занятием. Чёрт его знает, что они могут там придумать после кувалд, надо было или как-то нападать, или отвадить их от моей двери самым решительным способом.

Но на ум ничего не приходило, а домовые замерли в ужасе вдоль стен, ожидая от меня чуда. Опозориться перед ними был самым последним делом, и я принялся судорожно думать с самым важным и самоуверенным видом.

Думай, голова, думай, шапку тебе куплю. Вот что там Лара говорила про квалификацию и технику? Ага, а что, если так…

Я начертил на полу вдоль стены с дверью ровную линию на всю камеру, и заштриховал её с нашей стороны знаком диэлектрика. А с другой стороны написал — «Проводник», и на стене тоже. Потом справа и слева от дверного проёма начертил два знака фазы, и между ними рунами, как сумел, цифры двести двадцать и слово вольт. Подумал, переправил на триста восемьдесят, вернее будет. А на стене, справа и слева от двери, знаки ноля. Хреновый из меня электрик, но будем надеяться, что им хватит. Но чего-то в схеме не хватало, чего-то миру здесь было непонятно и я, хлопнув себя по лбу, дописал в условия пятьдесят Герц и двести Ампер. Подумал немного и стёр один нолик у силы тока, борясь с трусливым желанием стереть и второй. Но зато теперь миру всё было понятно.