Зачарованная - Люсинда Эдмондз

– Я говорю, что у нее есть шанс поправиться, но мы решили, что лучше прояснить ситуацию именно сейчас.

Джаспер постучал карандашом по столу, а Себастиан спросил:

– Может быть, мы смогли бы слегка оттянуть начало нашего дела, хотя бы на полгода? Это дало бы Мадди немного времени для восстановления формы.

Продюсер некоторое время молча смотрел на собеседника, а потом, скорее утверждая, чем спрашивая, произнес:

– Ты любишь эту девушку?

– Да, но это к делу не относится. Просто я уверен, что именно Мадди должна исполнять роль Тины.

– Извини меня, Себастиан, – возразил Джаспер, – но то, что ты любишь ее, имеет к делу как раз большое отношение. Ты меня обманул, а теперь просишь отсрочить осуществление наших планов на шесть месяцев. Штука в том, друг мой, что я уже арендовал для записи студию и театр, и если я поступлю так, как ты меня просишь, я потеряю кучу денег. Я уже не говорю о том, что в ее положении нельзя дать никаких гарантий. Трудно сказать, сможет ли Мадди играть главную роль в твоем мюзикле.

– Но ты же согласен, что у нее прекрасный голос.

– Конечно. Но вокруг полно девушек с прекрасными голосами, у которых нет проблем твоей подруги. За ленчем я уже говорил вам, что хочу сделать звезду из той, кто будет исполнять эту партию. От этого зависит успех постановки. Честно говоря, Себастиан, ты меня ставишь перед выбором: либо надеяться, что Мадди вовремя поправится, либо из-за отсрочки потерять свои деньги. Откровенно скажу, я не готов ни к тому, ни к другому.

Себастиан пристально смотрел на Джаспера, начиная понимать, каков будет итог разговора. Наконец он решился задать последний вопрос:

– Итак, твой ответ…

– Нет, Себастиан. В этом городишке полно продюсеров, которые послали бы тебя к черту после того, как ты себя вел подобным образом. Но я поверил в то, что твой мюзикл принесет успех. Я готов забыть о том, что произошло, и продолжать работу с другой девушкой в роли Тины. – Джаспер пожал плечами. – Короче, согласен ты или нет, но я хотел бы узнать о твоем решении завтра до пяти часов. А теперь извини меня, пожалуйста…

Он встал и пошел к двери.

– Позвони мне до пяти, Себастиан. У твоей подружки еще будут возможности в будущем. Я уверен, что она не хочет, чтобы ты принес себя в жертву. До свидания.

В скверном настроении Себастиан пошел в ближайший бар, заказал большой бокал виски и сел за стойку.

Мадди была права по всем статьям! Господи, какой же он наивный. Любовь к ней просто ослепила его, он забыл о реальном мире, в котором все беспокоятся только о себе и о том, как заработать побольше денег. Себастиан даже поморщился, вспоминая, как жесток он был, когда дал Мадди надежду на то, что она получит роль Тины.

А теперь, черт возьми, что он должен ей сказать? Что Джаспер не хочет иметь с ней дела, и они отдадут роль Тины другой девушке? Нет, это просто невозможно!

Себастиан взял еще виски. Что для него важнее всего в жизни? Мадди. Даже его собственная карьера не так важна, не стоит она и мизинца любимой женщины. Он не допускал мысли о том, что можно жить без нее.

У него было единственное желание, чтобы Мадди, не дожидаясь полного выздоровления, вышла за него замуж.

Себастиану было ясно, что в этой ситуации нечего решать и нечего думать. В его жизни будут другие продюсеры и постановки на Вест Энде, но никогда не будет другой Мадди.

Глава 66

– Как ты мог, Саша, Как ты только посмел!

Саша сидел на кухне и держал чашку с кофе, с нескрываемым любопытством наблюдая, как Николь мечется из угла в угол, дрожа от гнева и отчаяния, ломая руки. Насладившись этим зрелищем, он молча пожал плечами, а его жена взорвалась от негодования.

– Ты ублюдок! Ты это сделал, так как знал, что иначе я могла бы избавиться от него или рассказать всему миру, что мой муж не может как следует переспать с женой и сделать ей ребенка. Я не хочу его, понимаешь, не хочу!

Голос Николь достиг самой верхней точки и стал даже вибрировать от ярости. Саша хладнокровно возразил:

– Так ты же и сейчас можешь от него избавиться. Если, конечно, готова сказать этим людям, что убила своего еще не родившегося ребенка, чтобы он не мешал твоей блестящей карьере.

Николь резко остановилась и вперила в мужа горящий ненавистью взгляд.

– Ты же меня просто ни во что не ставишь!

– Да, – все так же спокойно кивнул он.

– И все же ты готов ломать эту комедию, будто ты отец моего ребенка, жить со мной под одной крышей, и все ради того, чтобы я не ушла от тебя?

– Да. У нас есть договор. Мы останемся вместе, пока я не получу эти проклятые бумаги. Если ты сейчас подашь на развод, для меня все будет кончено. Но теперь, даже если бумаги и придут, я намерен остаться с тобой, пока не родится ребенок. После этого можешь делать все, что захочешь.

– Ах, какой заботливый «отец»! Но у тебя ведь есть и еще какая-то причина? – тихо спросила она, задыхаясь от душившего ее гнева.

– Да. Ты лишила Мадди возможности танцевать, и я подумал, что мне выдался неплохой шанс сделать то же самое для тебя. Может, ты хоть на короткое время почувствуешь, каково было ей?

Николь решительно вскинула голову:

– Я не могу больше тут оставаться. Сейчас же отправляюсь в дом моей матери.

– Куда хочешь! Мне плевать. Но будь, пожалуйста, осторожна. Я уверен, что ты бы не хотела, чтобы пресса вдруг обнаружила, что мы стали жить отдельно вскоре после того, как стало известно, что ты ждешь нашего первого ребенка.

– Надеюсь, ты уже решил, кто будет твоей новой партнершей, пока не будет меня? – язвительно спросила Николь.

– Нет еще, – Саша пожал плечами. – Мы с Антоном обсудим это завтра. Вполне возможно, что я буду партнером твоей матери в новом балете «Симфония для двоих». Кажется, это твой отчим написал специально для нее?

– Ты грязная скотина!

– Ах, Николь, ну что ты так ругаешься! Вспомни, кто сказал мне, что уезжает в Америку, где ждет новый партнер? У тебя нет никаких оснований обвинять меня в том, что я вынужден буду искать себе новую партнершу.

– Ты об этом пожалеешь, Саша! Я тебе обещаю. Я найду способ отплатить за то, что ты разрушил мою жизнь и карьеру.

– Николь, ты меня удивляешь! Для большинства женщин беременность – это самый счастливый период их жизни. Мне, к счастью, удалось удержать тебя от поступка, о котором ты жалела бы всю жизнь. Вот увидишь, я стану самым заботливым отцом в мире, – теперь он уже открыто смеялся, явно наслаждаясь ее бессилием.

Николь, лишившись на некоторое время дара речи, с яростью смотрела на него. Наконец, так и не найдя новых оскорблений и подходящих угроз, она бросилась в свою спальню и быстро собрала чемодан и сумку. Внутри у нее все клокотало от гнева. Хлопнув дверью, она сбежала по ступенькам и остановила первое попавшееся такси.