Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы - Филип Фармер

— Он собирается убить Инку! — воскликнул Дэвис.

— Или Энн, или обоих, — заключил Фаустролл.

Было слишком поздно ловить его. Если бы даже им это удалось, они бы не смогли его остановить. До того они несколько раз видели его в состоянии безумной ярости. Он вполне мог бы обрушиться на их скальпы своим топором.

— Он не пройдет мимо телохранителей Инки, — сообразил француз. — Думаю, единственное, что нам остается делать, это следовать по нашему плану и уходить ночью. Энн и Ивара там не будет. Нам с тобой придется уходить без них.

Дэвис понял, что Фаустролл крайне расстроен: он сказал «я», а не «мы».

К тому времени викинг достиг третьего этажа и прошел через него.

На мгновение он исчез за полупрозрачной стеной из кишок рыбы-дракона.

— Я чувствую, что вроде бы бросаю его, — сказал Дэвис. — Но что мы можем сделать?

— Мы передумали, что является прерогативой, в самом деле, даже обязанностью философа, — объявил Фаустролл.

— Самое меньшее, что мы можем сделать, это последовать за ним и подвергнуться тому же, что произойдет с ним. Мы даже, вероятно, сможем каким-то образом помочь ему.

Дэвис вовсе не считал так. Но он не хочет позволить этому дурню проявить больше храбрости, чем это делает он сам.

— Прекрасно. Давай, пошли.

Они положили свои пожитки в заплечные мешки и заспешили в город. Вскарабкавшись на разные лестницы и лесенки, они оказались на том этаже, где находилось жилище Инки. Они увидели много суетящихся людей и услышали большой шум. С большого расстояния слышался такой гвалт, какой может поднять только большая толпа. В то же время, они почувствовали запах дыма. Пахло совсем не так, как бывает, когда в жилище горит множество огней, чтобы приготовить пищу. Следуя в направлении шума и отстраняя людей, бегущих к лестницам и лесенкам, они вышли на небольшую площадку.

Строения вокруг нее, в большинстве бамбуковые с половинными стенами, были правительственными учреждениями. «Дворец» Инки был самым большим зданием, высотой в три этажа, но узким. Хотя там имелась крыша, стен было всего ничего. Дальняя его сторона примыкала к главному эшафоту города.

Аромат дыма сделался сильнее, и кругом носилось больше мужчин и женщин. Двое пришедших никак не могли ничего понять в этом шуме и криках, пока Дэвис не уловил слово, означающее на суахили «пожар». И только тогда они осознали, что вся эта буря вовсе не вызвана Иваром. Или, возможно, и вызвана. Дэвис вспомнил о громадном заплечном мешке Ивара. Может, там у него были сосновые факелы и земной сосуд, наполненный лишайниковым алкогольным напитком?

Сильный ветер нес облака на юг, что объясняло, почему запах дыма был таким стойким на нижних уровнях. Было бы опасным подходить ко дворцу. Бамбуковый пол площади теперь быстро горел, и им необходимо было обойти это место кругом. Насколько им было известно, на другой стороне пол тоже загорелся. Возле них работала пожарная команда, энергично поднимая большие ведра с водой при помощи шести лебедок. Через многие открывшиеся пространства между комнатами и этажами Дэвис заметил цепочки людей, передающих ведра с водой из реки.

Все это произошло очень быстро.

Теперь Дэвис различал явственный запах горящей плоти. И он разглядел несколько тел, лежащих в пламени. Несколько секунд спустя сквозь прогоревший пол упал чей-то труп на этаж ниже.

Казалось невозможным, чтобы один человек мог устроить все это разрушение.

— Ну что, и теперь пойдешь? — спросил Дэвис. — Ивар обречен, если он уже не мертв. Нам бы лучше спуститься на землю, пока не попали в огонь.

— Рассудок не всегда превалирует, — отформулировал Фаустролл. — Но с пожаром это бывает.

Они, кашляя, отступили, пока огонь не рассеялся достаточно для того, чтобы они могли увидеть, что происходит. Внешняя сторона здания была от них за несколько ярдов. Рядом была лестница и несколько отверстий в полу, чтобы спускаться через них по приставным лесенкам.

Но они не могли туда добраться из-за толпы, которая их окружала. Путь к основной лестнице и к приставным лесенкам был запружен рычащим, визжащим и дерущимся народом. Некоторые из них падали прямо на головы спасателей на этаж ниже.

— Возможно слезть по балкам внешнего здания! — взвыл Фаустролл. — Давай попробуем сбежать по ним!.

К тому времени и у других появилась та же мысль. Но пространства для всех оказалось достаточно.

Когда Дэвис с французом попали на землю, руки и ноги у них тряслись от усилий, а ладони, животы и ноги были как следует ободраны. Они пробились сквозь толпу и вскоре оказались близко от Реки.

— Теперь пора оценить маленькое парусное суденышко и поплыть вверх по реке, — заметил Фаустролл.

Дэвис поглядел на скелетообразное здание и на народ, суетящийся вокруг и все еще выходящий из него. Бригада, орудовавшая ведрами, к этому времени завершила свою работу, хотя всего несколько минут назад он поспорил бы на что угодно, что весь город обречен. Дым исчез, за исключением нескольких струй.

У них с Фаустроллом вещи все еще были при себе. А на рыбачьем судне, стоящем на якоре за несколько ярдов от берега, хватало шестов, сетей и копий. Вполне достаточно.

Когда они вперевалку добрались до лодки, они увидели какого-то мужчину со смуглой кожей, темноволосого, с близко посаженными глазами, лежащего на полу лицом кверху. Его челюсти медленно двигались.

— Жвачка грез, — определил Фаустролл. — Он сейчас где-нибудь среди инков Перу, в мозгу его видения страны, которую он когда-то знал, но по-настоящему она никогда не существовала. Или, может быть, он летает быстрее света среди звезд, где-нибудь на краю безграничного.

— Ничего такого великолепного, — с отвращением возразил Дэвис. Он указал на вздыбленный пенис мужчины. — Он грезит о том, что лежит с самой прекрасной женщиной в мире. Если у него есть для этого воображение, в чем я сомневаюсь. Эти люди — невежественные и грубые крестьяне. Высшая точка их мечтаний — легкая жизнь без всяких обязательств, без хозяев, которых надо слушаться, масса еды и пива, и чтоб каждая женщина была рабой их любви.

Фаустролл взобрался на борт.

— Ты просто описал рай, друг мой, то есть, мир Реки. Если не принимать во внимание хозяев, которых надо слушаться, и того, чтобы каждая женщина была рабой любви, ты так причудливо описал ту часть человечества, которая носит вельветовые облегающие штаны. Избавься от хозяев и согласись, что многие женщины будут тебя презирать, но зато есть много других, которые не будут, и ты получишь невообразимый мужской идеал жизни в загробном мире. Однако, не так уж скверно. Определенно шаг вперед от нашей родной планеты.