Поцелуй Однажды: Глава Мафии - Ольга Манилова

до нее обрывками. — Иди сюда. Подойди сюда! — он ударяет кулаком по ржавому капоту. От отчаяния у него трясутся руки.

Она идет и идет, но останавливается посередине пути.

— Немного осталось, — сипит Карелин и вытирает рот рукой. — Я умоляю тебя.

— Мне страшно, — шепчет она, как в машине несколько минут тому назад.

— Я знаю. Я защищу тебя. Даже от себя. Еще два шага.

Медленными шагами она доходит до Романа. Он порывается прикоснуться к ее лицу, но словно не решается. Хватая его холодную руку, она проводит ею по своей щеке.

Молнией Карелин подхватывает ее и упирает спиной в переднюю дверцу машины. Поцелуи рванные и бесформенные, Кира пальцами задевает кожу его лица. Желает разгладить усталость прикосновениями.

— Прости. Прости, что здесь… и так все. Прижмись ко мне.

— Хорошо. Пожалуйста… Все равно.

Он укачивает ее, и, закрывая глаза, Кира упирается лбом в его подбородок.

— Даже если не все хорошо будет, мы справимся. Мне нужно меньше фильтровать разговоры свои. Привычка такая.

— Мне тоже, — шепчет она. — Просто… не уходи никогда. Возвращайся всегда.

Он стискивает ее так крепко, что Кира цепляется за карманы его пальто.

Когда Рома поднимает ее лицо на себя, она старается дотянуться до чернявых волос, чтобы погладить.

Глядит в ее глаза, и будто не моргает.

— Будешь мне женой. Непослушной, обезбашенной негодяйкой. Про фильмы рассказывать. Стреляться… можешь в меня. И у меня еще денег на бриллианты хватит. Будешь?

Она смотрит на него укоризненно.

— Еще не поженились, а ты уже тренькаешь семейный бюджет на роскошь.

— Роскошь — это когда девчонка тебе «да» отвечает. А все остальное это хуйня на постном масле.

— Какие обороты у вас пошли, лорд Карелин, — шепчет она.

Он крутит ее прядь между пальцев, и снова глаза на нее поднимает.

— Буду, — шепчет Кира. И он упирается любом ей в переносицу.

— Только иногда будешь делать, как я говорю, — вполголоса дополняет Карелин.

— Я люблю тебя, — она целует его в холодные губы, а потом в щеку, — я люблю тебя, и поэтому я не буду делать, как ты говоришь. Лишь потому что ты так хочешь, умник.

Он улыбается и за плечо девушку обнимает, разворачивая их обоих.

— Хорошо, миледи. Бюджет на бриллианты только что уменьшился.

Кира ржет, и носом шмыгает. Он ее еще в лоб целует, и она намеренно уворачивается. Вот же… А кто джип в овраг скинул, чтобы попонтоваться?

Она стоит, прислонившись спиной к задней двери, пока Рома пытается завести украденное ими авто.

Когда он высовывается обратно, звука мотора что-то не слышно.

Его мафиозное святейшество задумчиво чешет себе волосы на башке.

Кира старается не прыснуть от смеха, и строит суровую мину, когда Рома подозрительно посматривает на девушку.

— Она свое уже отслужила, — тянет Кира.

— Корыто, — пыхтит Карелин и даже ударяет невинное колесо ногой.

Она берет его за руку и ведет к кромке шоссе.

— Пошли, сейчас социализировать тебя будем.

Никто тормозить не спешит, хотя очевидно неработающий автомобиль рядом с ними должен уменьшать эффект от внушительной фигуры Романа.

Наконец-то! Суровый дачник со знаком инвалидности на лобовом стекле проявляет к ним милость. Слава богу, у Киры в кармане обнаруживаются какие-то купюры, и она сует в морщинистые руки всю пачку. Его мафиозное святейшество явно расстроен, что дачники на ВАЗах не принимают пластиковые карты.

До полигона они бредут еще минуть пять. При высадке из авто перепутали, где именно тот начинается и приняли за взлетное полотно полопавшийся асфальт вьезда в какой-то заброшенный детский лагерь.

Но найти его несложно. За первым же поворотом просматривается припаркованный вертолет на равнине.

Лопасти уже гоняют морозный воздух, когда пилот подводит их к вертушке. Его напарник выскальзывает из салона, чтобы пожать Карелину руку и кивнуть Кире.

Девушка заходит внутрь первой, и пилот захлопывает за Ромой дверь.

Когда они выравниваются в воздухе, он показывает ей экран своего телефона.

Сообщение отправлено с номера Тимура.

«Где моя сестра, кусок дерева? Будешь поленом, если она сегодня не вернется».

Переглянувшись, они смеются. Потом Кира наблюдает, как Рома пишет ответ ее брату. Она держит его за локоть, а он поглаживает ее коленко, возвращая телефон в карман.

А затем он слегка наклоняется, и распахивает вертолетные двери настежь — сначала с его стороны, а потом с ее.

Студеный ветер сталкивается с самим собой посередине салона и тут же успокаивается. Пилот выравнивает вертушку, и Карелин знаком показывает ему, что все по плану.

— Страшно? — кивает он ей снизу вверх.

Кира мотает головой, заглядывая Роме в глаза.

— В полете же безопаснее с полностью открытыми дверьми.

Он кивает и улыбается, закидывая руку ей на плечо.

ЭПИЛОГ

Хлопает дверь, и Кира прячет бумагу под плетеную корзину.

Корзину на столешнице из итальянского кварцевого камня. Потому его мафиозное святейшество дотошно выбирал материалы для ремонта самостоятельно. Кира же никогда не подписалась бы на кухонную поверхность, как в мавзолее.

Рома проходит на кухню-гостиную, снимая часы на ходу. Задумчивый.

Они незначительно изменили планировку новых апартаментов, хотя во многом она идентична сохранной квартире этажом ниже.

Только хоромы снабжены длинным, неуютным коридором, так как занимают всю жилую площадь этажа. Все квартиры выкуплены и соединены в одну.

У Киры даже есть собственный кабинет. Там она вечерами строит коварные планы по переделке обоев в холле. Ну почему, почему она согласилась на этот бледно-зеленый оттенок?

— Как он? — выдыхает Кира, оборачиваясь к мужу.

Он вскидывает на нее короткий взгляд, цепляет вниманием и открытую настежь морозилку позади.

— Плохо все.

Что-то не так с ремешком на его запястье, и Карелин пробует избавиться от часов еще раз.

— Ты… ты серьезно? — мешкается она. — Бога ради, да что приключилось с ним?

— Ты знаешь, мне уже самому становится интересно.

Пораженная его ответом, она снова оборачивается. Направляется к нему со вздохом, заметив безуспешную борьбу с часами.

— И раньше тебе интересно не было? Рома, это твой лучший друг!

— Знать что с ним происходит обязан, а как бы не очень интересно было.

Он смотрит на ее макушку, и взгляда не отводит, когда девушка поднимает голову.

Она вытягивается на цыпочках, всовывая ему в ладонь