Вне зоны доступа - Келли Хармс

Ренальдо слишком мал, чтобы представлять опасность для куриц. Скорее курицы могут представлять для него опасность.

– Дьюи что, какой-то любитель куриц? – поинтересовалась я.

– Можно и так сказать, – согласилась она.

– Если это так, я рекомендую тебе воспользоваться книгой «Динозавры, которых мы едим: о физиологии и филогенезе куриц вследствие их отношения к ящерам юрского периода». Временами там бывает скучновато, но последние пятьсот страниц просто захватывающие. – Джессика снова рассмеялась. Что она нашла таким забавным, я никогда не узнаю. Но пока она не перестает смеяться, мне в общем-то и все равно.

– Хм. Пока ситуация не станет по-настоящему отчаянной, я собираюсь пойти немного более тривиальным путем, – призналась Миа. – Например, буду носить милые топы и проводить много времени за тем, что нам обоим нравится делать.

Я на секунду замолчала.

– Что ж, в твоем плане тоже есть смысл.

– Джессика, а у тебя есть план? – спросила Марла. – Что будешь делать после клиники?

Завтра в центре реабилитации освободится место, и у моей сестры будет немного времени для исцеления – настоящего исцеления, с помощью специалистов и лечения. Я понимала, что это выходит далеко за рамки традиционного употребления слова «исцеление» – на самом деле ее раны превратятся в блестящие шрамы. Еще она будет получать прогрессивную терапию и фармакологическую поддержку. И, судя по брошюрам, будет рисовать на пленэре и много гулять на природе. Все это сработает.

Джессика закусила губу.

– Мы с Пейдж вчера говорила допоздна. Мы решили вместе работать над тем, чтобы убедить нашу маму принять участие в моей семейной терапии в клинике. Это рискованно. Но независимо от того, согласится она или нет, я собираюсь остаться с Пейдж этим летом, на год отказаться от учебы и работы, а затем попытаться восстановиться в колледже в Боулдере, чтобы сдать последние несколько зачетов.

– Ей нужно получить высшее образование, – добавила я. – Для ее будущих начинаний.

Джессика кивнула.

– Я бы хотела этого, – согласилась она. Прошлой ночью я спросила Джессику, не хочет ли она, чтобы я взломала архив университета и немного исправила сведения о ее недавней оплошности. Она отказалась, а я почувствовала облегчение. – И к тому времени у Пейдж будет ее собака. Так что и у нее впереди есть надежда.

Это была правда. Четвертая собака – для меня.

Теперь у меня было время завести собаку, потому что я не собиралась возвращаться в Pictey. Вернее, собиралась, но в другом качестве и на удаленной основе. С благословения Кэррин у меня будет команда из шести программистов, работающих на удаленке, и одного местного специалиста по самоубийствам, которые помогут мне разработать новую программу распознавания суицидальных намерений для США. Проект будет называться ИРА. В честь Иры Флатоу из программы «Science Friday» на Public Radio International, моего краша среди знаменитостей.

Хотя я и не получала удовольствия от перемен, преимуществ у этой затеи было много. Мне больше не нужно было ходить в офис, не нужно было жить в долине и раз в день проходить самоотчет о тревожности. А еще я буду выполнять основную часть своей работы вечером, когда моя команда программистов с разных уголков планеты будет приниматься за дело, так что я смогу присутствовать на сеансах Джессики в клинике, а затем отвозить ее на прием позже, пока она снова не почувствует себя в безопасности рядом с машиной. И у меня будет достаточно времени, чтобы изучить лучшие методы общения с собаками и ухода за ними. Я находилась в списке ожидания на собаку совершенно особой породы, и я очень серьезно относилась к этой ответственности.

Моя собака будет служебной. Специалисты в больнице, куда меня доставили, познакомили меня с уважаемым заводчиком и опытным тренером. Мы будем работать вместе, чтобы вырастить собаку, которая сможет обнаруживать нарушения дыхания, подавать сигнал о помощи и даже спасать мою жизнь в случае опасной панической атаки. И как только у меня будет такая поддержка, мне не придется тратить каждое мгновение жизни на то, чтобы избегать всего, что может вызвать приступ паники. Например, чувств.

– Как ты назовешь собаку? – спросила Марла.

Я на мгновение задумалась над этим.

– С разрешения Мии, конечно…

Она кивнула с улыбкой и слезами на глазах.

– Майк, – угадала она.

– Майк Второй. – Я почувствовала, как у меня сжалась грудь, но совсем не от нехватки воздуха. От чего-то другого, больше похожего на надежду.

– Я не хотела красть твою жизнь, Миа, – осторожно проговорила я.

– Теперь я это знаю, – отозвалась она.

– Но когда я это сделала, твоя жизнь оказалась намного сложнее, чем я думала, – признала я.

Марла обняла свою дочь.

– Не все трудное в жизни стоит того, – ответила она, и в ее голосе послышалась улыбка.

– Но большинство вещей стоят, – добавила моя сестра, и я поняла, что она – та надежда, которую я почувствовала. – Например, выживание.

Миа

Июль

Мамин телефон зазвонил через пару недель после того, как Джессика отправилась в клинику на лечение. Все три собаки сошли с ума от этого звука, как и от множества других ужасных вещей, таких как блендер, почтальон и звук, который я издавала каждую ночь, натыкаясь голенью на каркас кровати.

Ренальдо бросился ко мне, когда страшный телефон атаковал наш дом, и я подняла его одной рукой. К моему большому облегчению, он сразу же перестал лаять, и одно его гибкое ухо вернулось в расслабленное положение. Офи страшно заревновала и начала бегать вокруг моих ног, пытаясь подставить мне подножку, ее тявканье заглушало звук телефона, из-за чего мне трудно было найти трубку. Гигантский щенок мамы Банана еще не начала лаять, и мы научили ее не вскакивать каждый раз, когда она что-то слышит, но энергия должна куда-то деваться, и теперь, когда она слишком перевозбуждается, она немного мочится. Мы запираем ее, когда уходим, и она ведет себя хорошо, но ее нужно содержать на кухне, когда мы дома, потому что машина для чистки ковров, которую мы заказали в отчаянии, приедет не раньше следующей недели, а если мне еще раз придется пытаться замыть очередное пятно от мочи на ковре, одновременно пытаясь удержать двух других собак от удовольствия помочиться в двух дюймах от первого пятна, пока запах еще чувствуется, я, вероятно, сама начну мочиться на ковер.

Итак, Офи тявкала, Банана покорно сидела на полу, немного писаясь на кухонную плитку, а Ренальдо лизал мне лицо, и я подумала: «что, черт возьми, мы наделали?», но это была одна из тех счастливых мыслей, которые озвучивала мама, когда и Банана, и Офи хотели спать в ее постели, Банана сворачивалась у ее ног, а собака Джессики постоянно пыталась положить