Князь Святослав - Николай Кочин

Цимисхий велит собрать всех имеющихся в наличии послов, нарядиться как можно величественнее и идти навстречу войску Святослава. Это были парламентёры, желающие вступить с князем в переговоры.

Им велено было сказать, что василевс ищет способа помириться с князем и установить благоденствие народов. Если же князь, верный заветам рыцарства, хочет непременно военной победой добиться мира - василевс согласен вступить с ним в поединок, чтобы единоборством решить исход борьбы и прекратить бессмысленные и бесконечные кровопролития. Пусть лучше погибнет- который-нибудь из правителей, чем истекают кровью воины. Иоанн был почти искренен, вызывая на единоборство. Оно давало ему половину шансов на победу. И во всех случаях избавляло от позора. Кроме того, он на силу свою и ловкость очень надеялся.

В случае отвержения Святославом предложения - дело всё же принимало бы выигрышный оборот. Само время переговоров, которое приостанавливало битву, дало бы возможность Цимисхию маневрированием выправить положение на поле боя. И расчёт оказался верным. Увидя послов, Святослав прекратил сечу. Он выслушал посланников внимательно. Он не боялся единоборства, но уже научился во всяком предложении царя видеть коварный замысел. И он велел сказать Цимисхию:

- Царь даёт мне совет, принять единоборство. Напрасное беспокойство. Я сам знаю лучше моего врага, что мне полезно. Если же Иоанну Цимисхию жизнь надоела, то в его власти находится много средств, ведущих к смерти. Пусть выбирает он любое.

И когда послы удалились, Святослав увидел собранные и выправленные ряды греков и самого василевса, воодушевляющего войско. С левого крыла отрезал от города русских сам Варда Склир с конницею. С правого крыла, поднимая пыль, окружал русских военачальник Пётр. И тогда случилось то, чего Святослав всё время опасался. Пока он совещался с послами, Цимисхий выправил своё положение и даже больше: Святослав был окружён.

Глава 41

Ночь терзаний

Теснимые конницей русские были прижаты к стенам крепости. Деваться было некуда. Тогда Святослав поднял меч и, изнемогая от усталости, повёл войско в наступление, чтобы выйти из кольца, проложив путь к воротам города. И тут началась ещё более ожесточённая сеча. Отрезанные от города конницей Склира, русские рассеялись по полям, отбивая непрестанные атаки со всех сторон. Каждый дрался до последних сил, и даже раненые, могущие держать щит и копье, продолжали сражаться.

Забухали бубны в колоннах ромеев, завыли рожки, загремели литавры. В этом адском грохоте ромеи стремились расчленять войска русов по частям, и истреблять. Искусный Варда Склир старался подальше от города отогнать русское войско, чтобы обречь его на полное уничтожение. Гибель повисла над русами. Святослав кликнул клич и приказал полководцам собраться теснее вокруг него. Войско было оттеснено к стене.

- Други, - воскликнул князь, - теперь деваться нам некуда. Или погибель нас ждёт или слава. Соберите последние силы и разите врага. Может быть пробьёмся к воротам и затворимся в городе. Храбрость умножает собственные силы и ослабляет пыл противника. Стыдно воину думать о дурном конце своём, даже будучи на волосок от смерти.

Раздались громкие крики русских дружинников. Они ринулись вперёд как лавина, расстроили ряды ромеев и оттеснили их к царскому шатру. Потом, прикрываясь щитами, сплотились, стали пробивать дорогу к городу. Боясь гнева василевса, а также опасаясь упустить случай, Варда сам стал впереди сражающихся, понукая всадников, обещая высокие награды, подбодряя тех, которые не обнаруживали стойкости и угрожая тем, которые выказывали малодушие. В страхе он наблюдал, как русские воины, несмотря на свой изнурённый вид, бросались с рёвом на всадников, кололи их лошадей копьями, добивали мечами выбитых из седла, проявляя изворотливость и ловкость. С ужасом увидел Варда, как предательская нерешимость овладела конницей и она начала пятиться. Наконец её ряды разорвались, русские бросились в брешь и раздвинули конницу у самых ворот. Но конница образовала две сплошные стены, как только щиты были убраны. Воины Святослава, измученные в сражении ощетинились копьями, чтобы таким испытанным образом не дать продвинуться всадникам в город. С обеих сторон наступило напряжённейшее ожидание. С городской стены это наблюдали женщины вместе с княгиней Ириной.

- Что же смотреть на гибель мужей со стены, - сказала княгиня, - постыдно нам наблюдать, как мужья наши исходят последними силами. Пусть тяготы их будут разделены нами.

- Добро, добро, - сказали жены дружинников, - станем ополчаться.

Они надели кольчуги, шлемы, вооружились мечами и копьями. А в это время к Святославу подкрался ловкий всадник и ударил его мечом по голове. Шлем защитил его. Но князь упал с лошади и переломил себе ключицу. Это сразу вызвало замешательство в рядах русов. Дружинники окружили Святослава и искромсали мечами напавших.

Многие думали, что князь убит. Но в это время из ворот города хлынул поток вооружённых женщин. Крик ликования пронёсся по рядам русских войск. Преодолевая боль, князь поднялся, сел на коня и опять повёл войско вперёд.

Видя приток новых сил в войске Святослава, о которых никто не подозревал, ромеи заколебались. Их обуял суеверный страх. Видя оборачивающееся к нему и отступающее войско, Цимисхий решил броситься вперёд и смертью искупить позор поражения, казавшийся ему неотвратимым.

Но тут наступило событие, которого никто не мог предвидеть: поднялась буря. Она подошла с моря, и несла облако песку. Песок летел на русских. Буря час от часу становилась всё злее и она, вдобавок, набросала под ноги русов целые косы песку. В песке вязли ноги, от песка слезились глаза. Произошла заминка. Ромеи могли спокойно отступать. Вскоре грянул гром, разодрало небо оранжевой полосой пополам. Серые тучи, плавающие до сих пор только по краям горизонта, нависли над полем боя и стали изрыгать ужасающий ливень. Святослав приказал уйти за ворота городских стен. Поле боя опустело. Только трупы убитых, омываемые дождём, валялись от городских ворот до греческого вала. В сумерках раздавались надсадные стоны забытых раненых.

Наступила ночь. Дождь продолжал хлестать, а молнии - извиваться. И когда на миг освещалось поле боя, из бездны тьмы выхватывались груды бесформенных тел вместе с доспехами.

Иоанн Цимисхий сидел в шатре, укрывшись одеялом и вздрагивал при каждом раскате грома. С ним рядом находился духовник, монах, с мрачным, иссечённым морщинами лицом. Воображение василевса было потрясено: откуда взялись у князя новые силы? Лгут лазутчики! Отвага русских, их неожиданный натиск казался сверхъестественным. И это так пугало и его и всех приближенных, что только чуду, вмешательству потусторонних сил приписывал Иоанн своё спасение.

- О, великий василевс, - шептал духовник, припадая головой к коленям. - Бурю и дождь послал нам всевышний, чтобы усмирить варваров и предотвратить великие бедствия. Все видели в это время юношу на белом коне, гарцевавшего среди нашего войска. Он одобрял ромеев, и чудесным образом рассекал упрямых русов и расстраивал их ряды. Никто в стане не видел этого юношу ни раньше, ни после. Его очень долго искали, когда хотели разгадать, кто он и достойно наградить. Кто он?

- Кто же он? - повторил за духовником в ужасе василевс, боясь, что зубы его застучат.

- Это был, о, повелитель вселенной, великий мученик Феодор Стратилат. Сегодня же день его празднования. Это он, праведник, явился христианам на помощь. Сказывали, государь, что в Царьграде накануне этой ужасной битвы одна юная девица, посвятившая себя богу, видела во сне Богородицу, говорящую огненным юношам, её сопровождающим: «Позовите ко мне мученика Феодора». Воины привели храброго вооружённого юношу. Тогда Богоматерь сказала ему: «Феодор! Твой царь Иоанн, воюющий со скифами, в крайней опасности. Поспеши к нему на помощь. Если опоздаешь, то он погибнет от меча варваров, а с ним и всё царство его». О, василевс, ты видишь, сами всевышние силы за тебя.

Этот таинственный, тревожный шёпот священника при тусклом мерцающем свете лампады и его костлявая рука, суетливо мелькающая и кладущая кресты и тоскливый вой ветра за шатром и сознание того, что лишь вмешательство небесной силы предотвратило катастрофу царства - всё это вселило в царя неодолимый страх. Чтобы не закричать от душевной боли, он закрыл глаза и стал твердить слова молитвы и благодарить Богородицу. Дерзкий скептик в юности, он стал на троне неисправимо суеверным.

Священник не внёс мира в смятенную душу василевса и понимая это, про себя умолял бога, чтобы гнев царя не обрушился на его седую голову. Цимисхий пошевелил рукой, и священник тут же удалился.

Царь сбросил с плеч одеяло и поднялся. Эта ужасная мысль, что понадобилось вмешательство бога, чтобы обуздать варваров, не давала ему покоя. Откуда такая сила и смелость у невежественного народа?! Притом же у язычников, обречённых на адские муки за идолопоклонничество, за непризнание Христа, за греховное многожёнство? И что ещё в таком случае может принести завтра? Русские вновь предпримут атаку и тогда не удержаться усомнившимся в своих успехах ромеям. Дух самого царя и то подорван. Чутье полководца предсказывало ему ненадёжность своего положения. Он набросил плащ и вышел из шатра.