Полуночные поцелуи - Жанин Бенедикт

Доктор Майрон

Было опубликовано дополнительное зачетное задание. Пожалуйста, заполните его завтра до полуночи, чтобы получить дополнительные 5 баллов к вашему среднему баллу по экзамену. Если вы…

Глава 24. Новичок в любви

Отис

— Ты готов к тому, чтобы тебя поблагодарили? — Грета мурлычет. Она откладывает ручку, отодвигается от кухонного стола и поворачивается на стуле лицом ко мне. Я подражаю ей, наши колени соприкасаются, и электрический восторг пронизывает меня.

Зажав свои ноги между моими, она кладет руки мне на бедра, проводя ими по грубой ткани моих джинс, пока не достигает моей промежности. Я вздрагиваю, мысли об определении цен и темпах инфляции ускользают от меня.

Я возлагал большие надежды, когда она попросила меня помочь ей с экономикой. Несмотря на то, что мне нужно было сделать свою собственную домашнюю работу, и я был измотан тренировками и просмотром игровых лент, я примчался, когда она написала мне «Репетитор вечером?»

Я действительно не могу позволить себе тратить время впустую на этой неделе, но киска есть киска, и независимо от того, насколько я предан попаданию в НФЛ, получив сообщение от нее после радиомолчания из-за моего признания, я перестроил свои приоритеты на день.

Если бы я знал, что репетиторство означает настоящее обучение, я бы не торопился. Я бы поужинал со своими соседями, подольше вымыл голову в душе и, возможно, набросал бы конспект своей курсовой работы, которая должна быть сдана в понедельник.

Текст оставлял много места для воображения, и, учитывая нас, я предположил более грязный подтекст, думая, что она наконец-то удовлетворит мою школьную фантазию. Но нет. Она всерьез просила меня о помощи.

То, что меня вызвали по несексуальной причине, было приятным сюрпризом. Конечно, я не мог не чувствовать себя ущемленным, когда она успешно постигла новый набор теорий и применила их к собственным проблемам, задаваясь вопросом, сколько работы я мог бы сделать дома со своим учебником вместо неё, но все это проходит в ту секунду, когда ее рука трет мой член.

Грета покусывает мою челюсть, двигаясь ниже, пока не достигает уголка между моей шеей и плечом. Ловкие пальцы расстегивают пуговицы на моих брюках. Я откидываю голову назад, чтобы обеспечить больше пространства, мои губы приоткрываются, чтобы сделать неровный вдох. Прикосновение ее рта к чувствительному участку, то, как она пытается проколоть мою кожу зубами, оставляя синяки, намереваясь извиниться за свою агрессию сладкими, успокаивающими облизываниями — все это заводит меня.

Я издаю звук, нечто среднее между поскуливанием и рычанием, изо всех сил пытаясь направить ее рот на мой. Грета немного сопротивляется, но уступает мне, эти сочные губы прижимаются к моим, лишая меня связности.

Она засовывает мятную конфету, которую сосала, мне в рот, и я стону от прохладного вкуса, смешанного с ее ароматом. Мы страстно целуемся. Наши губы сталкиваются в тяжёлых, приоткрытых поцелуях, гладкие поверхности наших языков чувственно скользят друг по другу, разделяя ее сладость, пока она не растворится. Мы втянуты в этот затянувшийся обмен. Чем дольше это продолжается, тем неряшливее и интенсивнее это становится.

Я люблю это. Мне нравится, как ее язык изгибается и трется о мой. Мне нравится, как ее рука гладит меня, сила ее хватки меняется, другая ее рука находит опору на моем затылке, когда она устраивается на моих ногах. Мне нравится, как она пытается доминировать, и как я с готовностью уступаю ее мастерству.

Я хочу остаться в ее объятиях до конца вечности, ее изящная рука приводит меня в состояние готовности, очерчивая твердые, гладкие выступы моей длины. Подушечки ее ловких пальцев массируют мою кожу головы, заставляя грудь сжиматься от болезненного изумления.

Но, как и во всех наших «сладких моментах», настроение становится неустойчивым. Мои руки скользят понизу ее обнаженных грудей и обхватывают ее, притягивая ближе, пока она не оказывается у меня на члене.

Ее киска заменяет ей руку. Я издаю хриплый стон, когда она трется об меня своим холмиком кругами, и мой член вздрагивает, готовый скользнуть в нее. Сквозь материал своих шорт она бьется об меня, горячая и готовая. Я не могу удержаться от легкого смешка.

Она прикусывает мою нижнюю губу и немного отстраняется, обвивая руками мою шею, сдерживая движения своих бедер.

— Что тут смешного, принцесса? Поделись этим.

— Ты сгораешь от страсти ко мне, милая. Я просто знаю, что с тебя капает, — шепчу я, повторяя то, что сказал ей в ту первую ночь, когда мы встретились, когда она попросила у меня сигарету и позволила мне поцеловать ее притягательный рот. Я оставляю поцелуй на впадинке ее ключицы, спускаясь ниже, мой подбородок опускается за воротник ее рубашки, когда я чмокаю вдоль. Это было не больше трех месяцев назад, но мне кажется, что я был с ней большую часть своей жизни.

Ее глаза сразу же загораются, когда она вспоминает этот момент с совершенной ясностью. Мое сердце подпрыгивает, и она улыбается, многозначительно посмотрев в мою сторону.

— А если и так? Что бы ты с этим сделал?

Это просто происходит.

Я никогда не понимал, что имел в виду мой отец, когда говорил мне, что найти ту единственную настоящую любовь было ужасно. Каждый раз, когда я влюблялся, это было великолепно. Освобождающе. Замечательно. И каждый раз я думал, что это оно.

Я моргаю, но мой мир меняется, как только я открываю глаза. Передо мной женщина, такая неземная и изысканная, что я не могу поверить, что она реальна. У нее раскрасневшиеся щеки, яркие глаза и пухлые, припухшие от поцелуев красные губы, изогнутые в знакомой озорной усмешке. Она смотрит на меня в равной степени с возбуждением и ликованием, на ее щеке появляется божественная ямочка, и мне конец.

Без всякого предупреждения я падаю с края в пропасть, с которой уже сталкивался раньше. За исключением того, что на этот раз высота выше, падение тяжелее. В этом погружении есть порыв, душераздирающее возбуждение, которое соперничает даже с лучшими. Когда я падаю, я ничего не делаю, чтобы сдержаться, замедлить спуск или даже подготовиться к катастрофическому приземлению. Потому что, каким бы захватывающим это ни было, тачдаун сеет во мне хаос. Моя реальность меняется, окрашиваясь в зловещие оттенки темно-синего, фиолетового и серого.

Я влюблен в Грету Мириам Сахнун, и, думаю, был влюблен уже несколько дней или недель. Я просто не осознавал этого, моя непрекращающаяся потребность заняться с ней сексом заслоняла мое желание быть рядом с ней, быть