Чёрная Мальва - Эльвира Бражник

— Не смотри ему в глаза, Хирада. Бери дочь и уходи. Спрячьтесь, — я сказала это, а не послала мысленным посылом женщине, потому что дракон вполне мог перехватить. Бессмысленно.

— Мне не нужна жизнь твоей дочери, как и твоя, — голос мужчины был тягучим, усталым и тихим. Сонные глаза, ленивая осанка, стиль разговора — все говорило о том, что это Древний, и не просто дракон, который попал однажды на нашу планету сам, а не его предки, но и прожил долгое время в своем мире. Очень старое существо. А если учесть, что драконы могут попасть в миры, только когда те расцветают (то есть совсем молоды), слово Древний приобретает еще больше красок, ведь нашему миру не она тысяча лет.

— Тогда зачем ты здесь?

— Они пришли, но тебя с ними не было. Означает ли это, что ты не согласна, с решением своего брата и вашего совета? — он не ответил, а задал вопрос, но мне казалось, это и есть первая ступень к ответу.

— Как мне ответить, чтобы ты остался довольным и не решил убить моих детей?

— Правду.

— …Мне все равно. Не убили бы древних, вы бы продолжили пытаться устранить исконное население, но если убить ваш Совет, придут новые… Как комары на подвешенного к дереву — отгонишь сытых, придут голодные, так стоит ли это делать?

Дракон кивнул и заговорил:

— Стоит. Новые члены совета уже не будут теми Древними, и уже не будут столь смелыми, после того, как их более сильных и опытных предшественников убили их враги, на которых те нападали. Их гордость «подожмет хвост». Сколько нас? Было двадцать пять, а стало… три, считая меня.

— Вас смогли убить?

— Смогли, девочка. Почти всех, именно потому я здесь. Я не собираюсь умирать.

— Вы довольно стары, мне казалось, в вашем возрасте беспокойство на счет смерти несколько стирается. Но даже если так, что вы хотите от меня? — я говорила с ним, а Хирада двигалась к выходу с моей дочерью на руках. Больше глупых вопросов и ответов беззаботным тоном, пусть уходит.

— В моем возрасте это беспокойстве действительно лишнее — за себя. Я заключу с тобой магический договор. Ты обязуешься не трогать меня, а я обязуюсь не вступать в новый Совет Древних и никак не влиять на судьбу, каких бы то ни было существ и земель кроме той, которая принадлежит мне.

— Не проще просто тебя убить как других? Не скажешь же ты, что тебя заботили смерти детей наших земель.

— Не скажу. Они мне совершенно безразличны. Но не смерти моих детей. Если умру я, умрут и они. У нас род без главы и защитника это гора свежих трупов. В данный момент меня не проще убить, учитывая, что все ваши воины ранены, а тебя я могу отправить во тьму за несколько секунд.

— Но ведь ты можешь «отправить меня во тьму» и всех «раненых воинов» — это будет самым простым вариантом.

— Могу. Я упоминал, какие конкретно земли будут принадлежать мне? — «Будут». Понятно.

— Сколько?

— Та же площадь, на которой расположен этот замок, в старом лесу. В самой дальней части, ближе к океану.

Это не много, совсем не много. Видимо дракон хочет построить там обыкновенный дом, а не роскошный дворец — этот замок занимает не большую площадь, но имеет семь этажей. Но ведь такая маленькая площадь, незаметная…

— Неужели дом уже готов?

— Да. Но ваши земли отвергают меня. Нужен договор с их хозяйкой.

Если даже он и умрет, на этом материке его детей не убьют другие драконы, в том числе и наши расы, поскольку он будет под моей защитой, что по правилам некоторых договоров распространяется и на семью, видимо мы заключим именно такой.

— Хорошо. Но при одном условии, — я посмотрела на его расслабленное лицо, заметив в глазах намек на ироничную усмешку, — в правиле «никак не влиять на окружающих» должно быть исключение на недругов, что нападут на тебя, окажутся в твоих землях или возле них. Я имею в виду и драконов. Если будут нападения еще, и они окажутся возле твоих земель с недобрыми намерениями, и тебе, и мне будет выгоны твои действия.

— Хорошо, девочка. Слушай договор.

Они вернулись на следующее утро. Звезда только дошла до нас, она окрашивала небо и верхушки самых высоких деревьев в желтый алеющий цвет, в том числе тонула в ее лучах и теплица, расположенная на верхнем этаже замка. Здесь все блестело, переливалось, вспыхивало бликами — роса на листьях и лепестках цветов, зеркальная крыша и стены, мой пояс из камней… Умерли не многие, воинов восемь всего. Хотя опустошенных их кончиной близких «умерли не многие» мало утешает. А вот домой вернулись «не совсем целыми» практически все. Отправлялись, как я узнала, самые сильные представители материка: всего к драконам наведалось пятьдесят воинов. Лекарям-магам и просто лекарям, что считаются ниже и на подхвате работы «океан». Океан крови. Латать ребра, чтобы быстро и правильно срослось, пред этим сломав уже сросшуюся неправильно ткань и кость? Это пустяки по сравнению с реставрацией позвоночника.

— Не все может лечить магия — он и так понят… нет. Лучше молчать. Он проснется с изъяном и сам поймет. Лучше молчать.

— Мам! — Сын застал меня врасплох, обняв сзади и уткнувшись мне в ноги лицом.

— Ты подкрался?

— Нет. Ты слишком сильно думала, поэтому не заметила меня.

— Сильно думала… После тех игр у тебя до сих пор зола в ушах…

— Мам не грусти. Твой брат сильный. Хотя для мужчины это хуже смерти…

— Кто тебе это сказал?!

— Про это поварихи говорили: «Хуже смерти — потерять способность ходить, на что ноги тогда?» говорят, еще: «Император — калека. Богиня ошиблась или милость ее от нас ушла?». Я даже запомнил!

Замечательно. Придется идти на кухню и рычать на них. Брать новых бесполезно. Тоже болтать будут.

— Не слушай этих женщин, Лиирон. Для меня главное, что брат вернулся живым, потому что дорог мне. Никогда не забывай, что и ты дорог мне, чтобы с тобой не случилось. Сестры, матери, жены и дочери ждут своих мужчин живыми, именно это главное для нас. Когда-то ты станешь мужчиной и в охоте или в сражении ты не должен забывать о чувствах ждущих тебя дома женщин. Выжить — превыше всего, а раны залижешь дома. Даже пресловутая мужская честь бывает смешна и нелепа.

— Но ведь раны твоего брата не зализать.

— Это особый случай. Жизненное исключение, сынок. Но ведь я не перестала любить его от этого меньше и рада его возвращению, но сколько бы боли принесла мне его смерть! Понимаешь?