Чёрная Мальва - Эльвира Бражник

— Надо же! Преисполнен решимости… — гордо сказала я, играя роль императорского комментатора, когда зашла в кабинет брата и увидела, чем он занимается. Жэрром тут же спрыгнул с рабочего стола, кинув скомканную в руке тетрадь за спину, на свой стул.

— Паук, — сказал он мне, расслабившись. Все-таки если бы зашла не я, а советник, было бы не хорошо. Перед своими подданными Жэрром всегда должен вести себя подобно Императору и никак иначе, этот урок он усвоил еще до моего пробуждения.

— Ну так и весел бы, — сказала я, привычно усевшись на мягкий, широкий пуф у стены с картиной, на которой был изображен вечерний Эрд. Она была красива, каждый раз, когда я захожу в кабинет брата, кидаю на нее любопытный взгляд и нахожу что-то новое. Брат стоял возле стола, положив руки на бедра, кроме белоснежного шоха, на нем была такая же белая кофта. Черный большой паук качался на своей паутине, свисая с потолка.

— Ядовитый, — пояснил он, и я понятливо махнула рукой.

— Продолжай.

— Ты что-то хотела? — спросил он, снова залезая на стол со своим универсальным оружием.

— Нет. Ты что-то хотел.

Она непонятливо на меня посмотрел. Одна секунда, две, пять.

— Ааа! Хм.

Жэрром, наконец, пришиб насекомое и, соскребав его с обложки тетради, вырванным из куста в углу листком, положил тетрадь на стол.

— Ноги моих детей в твоем кабинете больше не будет, — спокойно констатировала я, вперив взгляд в тетрадь.

Он, поразмыслив еще пару секунд, все же внял моему тонкому намеку и кинул тетрадь в камин. То место, где было раздавленное тельце паука странно, громко зашипело, раскидывая вокруг себя искры. Я не говоря ни слова, перевела спокойный взгляд с ноткой упрека на брата.

— Где тот листок с пауком, покой моих ночей? — ласково пропела я, давя в себе улыбку.

Брат не улыбался.

— Может это покушение? — спросил он, кинув и листок в камин. Тот чуть ли не взорвался.

— И кто его возглавлял? — задумчиво спросила я и наклонила голову. — Предводитель ядовитых пауков недовольный твоей политикой?

Брат хмыкнул, а затем и вовсе рассмеялся. Я тоже немного повеселилась.

— Ну так?

— Есть план. Мы с советниками уже все решили, нужно твое согласие и — сила. Все, кто участвуют готовы.

— Ты их даже спрашивал?

— Да. Это рискованное дело, очень рискованное. Но в любом случае отказать мне они не могли, даже если не хотели идти.

— Как… хитро.

— Мне нужна сила, Мальва.

— Ты говоришь так, будто я уже согласилась. Мы делим власть брат. Ты ведь помнишь.

— Ты согласишься.

— Да?

— Это задание заключается в полном истреблении Древних.

Я медленно и бесшумно шла по коридору, чтобы выбраться из замка. Складка появилась между моих бровей, взгляд, уверенна, казался пустым, всем тем, кого я встречала на пути. Никто не желал приятного дня, как-то само собой советники привыкли обращаться к брату. Меня молодые служки вовсе боялись, а старые обходили. Даже те, с которыми в былые времена я общалась. Некоторые думают, что мое горе заразно, другие просто боятся меня не зная, чего ожидать. Как я заметила, я постоянно бреду по замку с горящими от гнева глазами, состояние задумчивости тоже милее не выглядит в моем случае. «…Она страшная, как… дикость…» как-то услышала я слова молодой горгульи, что начала работать в замке свою первую неделю. Те, кто работают более продолжительный срок времени, знают, то нужно работать, а не обсуждать монархов. И эта девушка когда-то научится.

Истребление Древних… убийство всех Древних драконов. Всего их высшего совета… Я хочу, чтобы мои дети росли в безопасности, не боялись, что в любой момент со мной или с ними может что-то случиться, но если мы попытаемся добиться мира таким способом, это может стать последним, что мы попытаемся сделать. В результате мы потеряем все. Как можно вот так просто согласиться?

Тонкие улочки Эрда замаячили впереди, но я резко свернула на тропу вытоптанную горгульями, лошадьми и жруашами. Вчера был дождь, но сегодня, видимо по щедрости светлых, на нашем небе появилась яркая звезда, что за день высушила землю достаточно, даже в лесу. Ужасная жара. Тело требовало растяжки, бега, хоть чего-то, чтобы мышцы перестали ныть. Во рту чудился запах крови, ноздри трепетали, силясь почувствовать запахи слабости, страха, добычи — я была голодна, но не просто голодна. Я хотела быть хищником и получить свою еду после погони, а не за натертым столом в столовой. Дорожка пару раз разделилась, а теперь плавно исчезала в зарослях леса. Пройдя еще немного, я остановилась — я зашла достаточно глубоко, чтобы начинать ориентироваться. Улыбка расплылась на моем лице, неожиданно захотелось подурачиться, сказать привет лесу, дать волю своей силе и силе вокруг меня. Вокруг не было никого достойного моего внимания, лишь сиры шуршали под сухими листьями и в дуплах.

Взявшись рукой за белую ткань своей юбки из легкой, но крепкой ткани, я прогнулась назад и, запрокинув голову, закрыла глаза. Минуту стояла и слушала шум леса, шум ветра гуляющего по нему. Мой смех, заливистый, громкий, разлетелся по округе. Я взяла юбку уже двумя руками и приподняла, будто собираясь танцевать на светлом балу. Резко выпрямившись, я высоко прыгнула, всю еще смеясь, развернулась в воздухе три раза и упала на землю, юбка плавно опустилась со мной. Я легла в траву, в моих глазах отражались кроны деревьев, лучи звезды почти не проникали сюда, было довольно темно, но не для меня. Сейчас было где-то пять часов вечера.

— Аа… — вышло хрипло, и я фыркнула, будто нос защекотала трава. Мои губы опять открылись, и на этот раз я смогла издать тягучий звук. Шаманское пение. Я пела загадочную песню, звук опускался и поднимался, иногда странно срывался или таял, чтобы громко и неожиданно начаться опять. Черные вороны и вуньи смотрели на меня с веток. Некоторые вороны начали каркать, раз в пять минут поддакивала вунья, одиноко сидящая на старом дереве разделенным надвое от времени. Одна его часть стала гнить и опускаться к земле, но ветви других деревьев держали ту, не давая ей упасть на землю и наконец-то превратиться в обитель светлячков и сир.

— Ты зовешь меня? Думать ли мне, что я нужен тебе?

Я поднялась и насторожено посмотрела в сторону голоса. Сердце забилось чаще от неожиданности.