Быт русской армии XVIII - начала XX века - Карпущенко Сергей Васильевич

При прохождении кавалерийских полков перемена шага достигалась тем, что государь отдавал приказание о желаемом аллюре стоящим за ним трубачам Собственного его величества конвоя. Сигнал повторялся по очереди трубачами полка, после чего полковой командир уже подавал команду полку. Так, один казачий полк из галопа должен быть непосредственно перейти в шаг. Можно себе представить, что это было сделано не особенно мягко, потому что казаки не имеют шпор и ездят на одной уздечке.

Относительно артиллерии у меня остались в памяти отвесно поднятые банники и запряженные лошадьми мортиры. Известно, что на основании опыта, приобретенного под Плевной, русские прежде всего завели тяжелую полевую артиллерию и держат ее запряженною даже в мирное время. Достойным замечания оказалось обучение различных петербургских военных училищ; они разделяются по роду войск, но имеют одну общую форму, образуют строевые батальоны, эскадроны, сотни или батареи (при последних даже ездовые были из юнкеров) и производят чрезвычайно выгодное впечатление.

Особенностью русских парадов является благодарность, объявляемая проходящим мимо войскам, на которую они отвечают тем же. На этот раз с возгласом «спасибо» обращался к войскам наш император, бывший в форме своего Выборгского полка. Ответ очень длинен и гласит приблизительно следующее: «Мы рады стараться для вашего императорского величества!» Он должен быть произнесен в темп шага, что требует заботливого упражнения. Для одновременного начала ответа один из офицеров подает знак саблей.

Накануне парада я присутствовал на другом своеобразном зрелище, а именно торжественном объезде лагеря государем, который этим оказывал войскам честь своего посещения. После объезда полков, построенных на своих сборных местах, без оружия, офицеры и музыканты собрались перед устроенной для царской семьи палаткой. Я не забуду того впечатления, какое у меня осталось от момента, когда царский кортеж приближался к этому месту. Впереди — оба государя верхом, за ними — государыни в открытых экипажах, затем — все великие княгини на своеобразно устроенной линейке, за ними верхами великие князья, следовавшие по старшинству. На правом крыле — недавно умерший всеми уважаемый великий князь Михаил Николаевич, последний внук королевы Луизы, и все это замыкалось небольшой свитой. После этого соединенными полковыми оркестрами было исполнено несколько музыкальных вещей. Затем, после того, как император принял обычные рапорты фельдфебелей Пажеского корпуса и шефских рот, последовала возвещаемая знакомыми звуками парадная заря. Лишь только протрубили к вечерней молитве, раздалась команда: «На молитву, шапки долой», и старейший из присутствовавших солдат, рослый фельдфебель с длинной седой бородой, прочел звучным голосом «Отче наш».

После этого красивого зрелища я осматривал палатки людей, а затем наслаждался в первый раз в кругу офицеров Преображенского полка, справедливо прославленных гостеприимством. Во время ужина песенники исполняли национальные песни. Они играли большую роль во внутренней жизни русского войска во время переходов и в вечерние часы. Часто их песни сопровождаются игрой на народных инструментах и мимическими плясовыми жестами. У преображенцев особенно в ходу балалайка, южнорусский струнный инструмент наподобие гитары, применяемый не только для аккомпанемента, но и для самостоятельного исполнения пьес. Песенников в виде поощрения к дальнейшему исполнению щедро угощали водкой.

Русская армия отличается тесной связью военного духа с религиозным чувством. Каждая рота, каждый полк имеет своего святого, который празднуется наряду с прочими довольно многочисленными светскими и церковными праздниками. Каждая войсковая часть имеет свою собственную, часто роскошную, церковь и полкового священника, а иногда и нескольких. Во время войны берут с собой особенную походную церковь. Существуют образа, принимавшие участие уже в Отечественной войне, как называют поход 1812 года.

Праздник святого, чтимого полком, образ которого красуется и на полковом знамени, считается в то же время самым торжественным днем в полку. Торжество начинается церковным парадом, на котором в привилегированных полках присутствует царская чета, затем следует завтрак за царским столом, празднество для людей (автор, по-видимому, имеет в виду рядовых. — Сост.), и в заключение, около 11 часов вечера, парадный ужин в офицерском собрании, значительные расходы по которому, доходящие для поручика до 60 рублей, покрываются ежемесячными вычетами из жалованья.

Несколько лет тому назад я имел случай присутствовать на празднике Семеновского полка 21 ноября старого стиля. Парад происходил в Михайловском манеже, насколько мне известно, самом обширном в свете. Полк стоял, выстроив свои четыре батальона в резервную колонну, напротив собрались приглашенные, в ложе были полковые дамы, одетые в полковой цвет — белый с синим, с букетами, перевязанными синими лентами. После того как государь прошел по фронту в сопровождении многочисленной свиты, началось богослужение, во время которого низкие басы полковых певчих, сверкающих золотом мундиров, сливались со звонкими голосами солдатского детского хора. Торжество закончилось церемониальным маршем.

Ежегодно 6 января бывает праздник Водосвятия в память Крещения господня в Иордане, во время которого в присутствии высочайшего двора, высших военных чинов, а также и иностранных военных агентов окропляются освященной невской водой знамена Петербургского гарнизона. Для этого священного обряда на льду реки устраивается павильон. Шитые золотом ризы духовенства, белые меховые шапки многочисленных генерал-адъютантов, красные кафтаны императорских певчих и конвоя его величества вместе с массой других разнообразных мундиров представляют величественную картину. Войска берут «на караул» под звуки вечерней молитвы, которая употребляется не только в принятом у нас смысле, но вообще как военно-церковная музыка. Недавно я слышал ее в Киеве во время большой процессии в день св. Владимира.

Чтобы закончить описание интересных военных картин, виденных мною в Петербурге, упомяну еще об упражнениях конных ординарцев пехоты и об «ополчении».

В 1895 году попробовали создать конных ординарцев из солдат пехоты, посадив их на бракованных кавалерийских лошадей. Опыт оказался настолько удачным, что постепенно образовался постоянный кадр наездников, которые ездят на уздечках, вооружены саблями и револьверами. Их полагается на пехотный полк по двенадцати рядовых и одному унтер-офицеру, но они несут службу при различных штабах в качестве вестовых и для ближней разведки. Не подлежит сомнению, как важно для пехоты не только в военное, но и в мирное время иметь для различных учебных целей кроме штаб-горниста, который всегда был конный, еще и других наездников в своем распоряжении, тем более что ротный командир все еще остается пешим. Лошади ординарцев кроме своего главного назначения часто употребляются также и пехотными офицерами для их конных упражнений.

Из петергофского парка я имел случай видеть учение одного отряда «ополчения», соответствующего нашему ландштурму. С 1890 года оно призывается на 2—3 недели и в мирное время несет службу в штатском платье, только серая шапка с крестом, какие носит и наш ландвер[66] со времен освободительных войн, и красные погоны делают ополченцев похожими на солдат. Название их, «ратники», такое же старинное, как и «дружина», которую они образуют.

Под наблюдением офицера занималось около 100 таких ополченцев. Каждые 20 человек были подчинены одному унтер-офицеру или ефрейтору, которые, видимо, старались изо всех сил как можно лучше обучить их ружейным приемам.

После тех похвальных отзывов, благодаря которым ополченцы были официально признаны достойными сражаться за свою родину рядом с братьями-армейцами, описанный род подготовки должен достигнуть чудесных результатов, и это в стране, где даже трехлетний срок воинской службы считается коротким!

Таким образом, Петербург, который я посещал неоднократно в течение 12 лет, дал мне много интересных сведений о жизни русской армии. Но было бы неправильно обнародовать впечатления, вывезенные мною из столицы, без предварительной критики. Поэтому я признал крайне важным проверить и дополнить их этим летом во время моего объезда большей части монархии. Вначале путь лежал по Волге через места, почти лишенные войск. Как известно, в России отсутствует хотя бы приблизительная равномерность в распределении гарнизонов, большинство которых двинуты к западу, чтобы облегчить мобилизацию в случае европейской войны.