История жизни, история души. Том 2 - Ариадна Эфрон

Как-то вы обе перенесли эти перепады температуры и давления! Какое счастье, что не испугались трудностей переезда в Болшево и не остались в городе! От всех наших бед и недугов одно спасение — воздух! Крепко целуем вас все трое!

Ваши А. А. А.

1Нина Андреевна Трухачева, жена ^ Б, Трухачева, двоюродного брата А.С.

Е.Я. Эфрон u З.М. Ширкевич

19 июля 1969'

Дорогие Лиленька и Зинуша, мы едем и едем (?) вдоль аграмад-ной реки, хоть и северной, но совсем иной, чем Енисей; Северная Двина как-то женственнее Енисея! спокойнее, мягче что ли, хоть и тут суровости хоть отбавляй! Небывалая жара покинула нас в Архангельске, погода всё время прохладная, скорее пасмурная, но с яркими просветами. По берегам необыкновенной протяжённости редко разбросаны сёла, из которых почти каждое - старше Москвы. Избы и не назовёшь избами — настоящие дбмы, очень просторные и многооконные, под одной крышей и дом, и двор; садов нет; края лесные — со всех сторон леса подпирают небо. Лес кормит, река поит — жить можно, вот и живут издавна — крепко, обстоятельно живут, неспешно — не связанные с земледелием, изнуряющим и редко кормящим досыта. Проехали родину Ломоносова, ничем не отличную от других здешних сёл и берегов. Воздух не столь речной, сколь морской - всё время чувствуется дыхание Белого моря. Старых деревянных церквей мало и в плохой сохранности. Стараюсь что-то зарисовывать и на остановках и даже на ходу. Небо здесь, как всюду на Севере, — очень высокое и необычайно просторное; ещё стоят белые ночи, дневной свет чуть меркнет часа на два в сутки. Всё время чувствую, что под этим вот небом, за этой лесной кромкой горизонта были сплошные лагеря; в сплошных лесах - сплошные лагеря! Скоро прибудем в Котлас2, с которого началось когда-то моё странствие по Коми АССР. Сколько ни валили мы там лес - много его осталось и для грядущих поколений!

За пароходом всё время следуют чайки - штатные! От самого Архангельска — кормятся остатками с «барского стола». Стол, впрочем, не ахти, но терпеть можно, тем более что иного выхода нет.

Посылаю вам соловецкие открытки — Соловки недалеко, но мы туда не поедем, не хочется студеного моря и прочих неустройств! Крепко обнимаем вас! До скорой — уже — встречи!

Ваши А. А. и А.

Воображаю, как долго будет идти письмо.

1 Письмо написано на двух открытках. На обороте первой фотография: Соловецкие острова, Кремль ранним утром. На обороте второй фотография: Соловецкие острова, вечер на Белом море.

2 В Котласе находилась пересыльная тюрьма. В мартовских письмах 1941 г. к дочери М.И. Цветаева пишет, что Котлас был первым Алиным адресом, который ей сообщили в Бутырках 27 января 1941 г., после отправления этапа.

В. Н. Орлову

30 июля 1969

Приветствуем Вас с берегов Сев. Двины, милый Владимир Николаевич! Поездка (Архангельск — Вел<икий> Устюг — Архангельск) была столь же интересной, сколь утомительной, к тому же и погода не баловала ни теплом, ни солнцем, появившимся, как водится, лишь в последние дни. Всласть налюбовались на ешё уцелевшие «памятники деревянного зодчества» — от красоты их и заброшенности серд-

це обливалось кровью. Великий Устюг — сказочен и вполне неожиданно почти не тронут «цивилизацией», т. е. относительно мало разрушено старое и относительно мало «Черёмушек». Во многих (закрытых) церквах ещё целы иконостасы, дерев<ян-ная> резьба, иконы, кое-где фрески. Что до населения, то -красивы! без монгольских примесей! спокойны! приветливы!

Сам же «круиз» (или «крюиз»?) организован из рук вон плохо (Ленингр. тур. бюро) — сплошные «накладки» и нерво-трёпка, «жратва» же напоминает времена «культовой» баланды; впрочем, и края те же самые, очень памятные мне, особенно в районе Котласа. Скоро Таруса, откуда напишу толковее. Всего самого доброго вам обоим!

ВайЦ1 А., А. и А (сплошное а-а!)

В.Н. Орлову

14 августа 1969

Милый Владимир Николаевич, как хорошо, что Вы выбрались в Прибалтику! Она никогда не обманывает, ибо никогда не сулит сверх того, что может дать — как, например, юг — и тем большее счастье, когда и хорошая погода перепадает! К тому же, как бы ни была мала страна, но море большое и небо большое, так что всегда иллюзия если не простора, так пространства. Только ни слова Вы не пишете о Елене Владимировне, а она где? Вероятно, или уже, или ещё работает? Удивительно трудоспособное существо, работает в любой сезон с упорством часовой стрелки. Впрочем, тут трудолюбие - явное следствие призвания... Чего не скажешь о стрелке.

Мы недавно вернулись из поездки по Сев. Двине и Сухоне, прошлёпали на старом колёсном пароходике от Архангельска до Великого Устюга и обратно, повидали уйму деревянных церквушек, очаровательных, от старости (древности) равным образом вросших как в землю, так и в небо, и уйму каменных соборов и монастырей, и чёрных могучих архангельских изб с белыми наличниками, и прародительских пейзажей как таковых; уж до того прародительских, будто там ещё и Петр не хаживал. Конечно, это — с поверхностного «туристического» взгляда, на самом-то деле много бесхозяйственных порубок, река обмелела (несмотря на архидождливое лето) до того, что с середины своей почти не судоходна, мели, отмели, топляки. От Котласа до Вел<икого> Устюга пришлось добираться на «ракете», так как пароходишко не рискнул своим драгоценным колесом: Сухона, говорят, и вовсе «пешеходная» река. Но, как бы то там ни было, стоящий на её берегу Вел<икий> Устюг производит ошеломляющее впечатление своей нетронутостью временем (относительной, конечно, но - мы не избалованы!). Городок маленький и весь — сокровище в детской горсти; всё — близко, всё — настоящее — церкви, монастыри, особняки, лавки (именно лавки, а не магазины!) и нигде никаких «Черёмушек». Ненадолго это счастье, вероятно; говорят, в 1971 г. построят ж/д ветку, и тогда конец Китежу! Пока же - не только немноголюдно, а - пустынно, и всем можно любоваться, не натыкаясь на затылки новоиспечённых и непропечённых любителей старины. Вот где бы Вам побывать с Е<леной> В<ладимировной> (даже если и бывали раньше!). Красота, покой, даже уют; тишина. И добираться не так уж мудрено — поездом до Котласа, от вокзала пристань два шага, а от пристани три раза в день «ракеты» до Вел<икого> Устюга, всего полтора часа пути. В Устюге — чистенькая гостиничка, если дать телеграмму - забронируют номер; питаться есть где и есть чем - скромно, но «без обмана»; вообще — прелесть. Два изумительных музея без посетителей; в большинстве церквей (закрытых, т. е. не действующих) целы иконостасы, иногда и росписи. И в ближайших и в дальних окрестностях есть что смотреть, и не мудрено добираться...

Погода, в общем, стояла не ахти, холодновато, пасмурновато было. Такое уж лето нынче везде, кроме Прибалтики!

Тут, в Тарусе, распогодилось было дня три тому назад, а сегодня вновь навалились тучи; Бог даст не навсегда.

Ваше письмо о маминых (письмах), дожидавшееся моего возвращения из мест не столь отдалённых (Котлас, в частности, очень памятен мне по тем временам!), очень обрадовало меня; именно мне было трудно делать эту подборку1, зная мамино отношение к нераз-глашаемости писем; вернее, к их неприкасаемости. Как трудно мне живётся в век любителей посмертных сюрпризов, кабы Вы знали. Впрочем — знаете. Поездка по Двине была интересна, но, в общем, утомительна, т. к. донельзя плохо организована — Ленингр. тур. бюро. Кормили же, под влиянием близости Котласа, почти как заключённых. Но русский человек кроток — всё стерпит и всё сожрёт, хотя и продырявил все свои карманы ношением кукишей в них.

Вышел седьмой № «Прометея» с «Натальей Гончаровой»2, увы, безобразно иллюстрированный репродукциями гончаровских рисунков к детской книжечке3 — вместо всего, о чём говорит М<арина> Ц<ветаева>. Аня, верно, уже/послала Вам этот номер. — О мамином Бальмонте4 напишу Вам в след<ующем> письме, я счастлива, что Вы за него взялись5. Дай Бог!

Всего, всего самого доброго.

ВашаАЭ

' Речь идет о публикации А.С. «Из писем Марины Цветаевой» (Новый мир. 1969. № 4).

2 В № 7 альм. «Прометей» за 1969 г. опубликован очерк М. Цветаевой «Наталья Гончарова. Жизнь и творчество».

3 Репродукции рисунков Н. Гончаровой к кн. Н. Кодрянской «Сказки» (Па риж, 1950).

4 О дружбе М. Цветаевой с К. Бальмонтом в послереволюционной Москве и в эмиграции А.С. написала в своих «Страницах воспоминаний» (T. III. наст. изд.).

5 Видимо, В.Н. Орлов написал А.С. о том, что в Большой серии «Библиотеки поэта» должен выйти том стихотворений Бальмонта.