Властелины дорог - Александр Важин

Может, если она будет очень настырной, Шура прочтет ей парочку стихов, сочиненных лунными ночами…

Платье в пятнышках прошелестело мимо. Альбина дарила благосклонные взгляды воинам, а на Шуре даже не остановила глаз. Лишь безразлично скользнула, переведя взор карих глаз на следующего найта.

Шура опешил. Он стоял, словно его окатили ведром холодной воды в то время, когда ему снился дивный сон. А потом все понял. Кто он для нее? Бедный безродный найт. Землепашец, случайно идущий путем Воина. Один из тысяч, что с горящим взором лежали у ее стройных ножек.

Шура с трудом удержался, чтобы демонстративно не плюнуть вслед удаляющемуся платью, развернулся и начал проталкиваться к своему шатру.

Подумаешь, убиваться из-за того, что девка не обласкала взглядом. О войне надо думать. Чем быстрее они разобьют борнийцев, тем быстрее он сможет повернуть копье против Догера. С допингом он в два счета одолеет Красного Волка. Потом гордо посадит Альку на свой "Харлей" и победно прошествует…

Тьфу ты! Вот привязалась, забери ее копы…

В бою его раздирали на две части яростный красный волк и верный мудрый страх. А сейчас Шура метался между головой и сердцем. Разум нашептывал, что ему ни к чему эта избалованная принцесса, что она капризна и глупа. Но сорняк, проросший в его сердце, жаждал увидеть нежность в карих глазах, требовал прикоснуться к нежной коже, взять за пальчики с длинными ногтями, прочесть свои стихи.

Ночью он перечитывал потертые мятые бумажки с буквами, что складывались в нелепые строки. А утром разорвал на мелкие клочки и втоптал в грязь. После того, как увидел, что она ласково воркует с красавчиком из окружения наместника Бримона. Тот был найтом-аристократом, сыном богатого купца, что не боялся садиться в седло.

Молодой найт рвал бумагу и клялся после Догера убить этого хахаля. Он запомнил ветвисторогого оленя на коляске его мотоцикла.

Красивый тотем. Его обладатель и умрет красиво.

– Ну что, устроим скоро борнийцам полный неважнец?

Шура обернулся.

– Чесси! Живой! Живой, охламон.

– А то, хвала Могучему Коммандосу. Ты тоже, вижу, еще бегаешь. Тех, кто прошел школу сержанта Коглина и отведал баберской дубины, не так легко сломить каким-то борнийцам.

– Точно. Какая дорога тебя сюда привела?

– Та дорога, что сейчас гонит сюда остатки королевской армии. Я сейчас вроде сержанта у охламонов. Подрастеряли они свою удаль на войне. Но есть и толковые ребята среди них.

– А, это те пехотинцы, что занимают позицию рядом с нами?

– Да. Вроде как большое рубилово намечается. Если вы подсобите, то мы тоже оторвемся на этих гадах.

– Не любишь ты их, - усмехнулся Шура.

– А за что их любить-то, пособников Шварца Негера? Мне уже надоело драпать от этих проклятущих борнийцев. Раньше я гонялся за баберами. Теперь борнийцы гонялись за мной. Мы славно бились и задали им перцу у Хэдега. Начали гнать понемногу, когда вмешались зеленые найты. Ух, я никогда столько не бегал. Почти всю Плойну сапогами отмерил. Набегался на жизнь вперед. А один, стервец, меня гонял по полю так, будто неразумные ребятишки суслика. Грызун в нору прячется, да его водой выгоняют наружу. А у меня и норы поблизости не было. Пришлось изловчиться и завалить урода. Был он без рулевого, ну я и сшиб его с мотоцикла и вот этими руками задавил, гада.

– И я такое видел. Борнийцы чуют силу и потешаются от своей вседозволенности. Жрецы им не указ, император, наверное, одобряет, вот и измываются над беззащитными. Сила опьяняет похуже водки.

Чесс стукнул кулаком по своей раскрытой ладони.

– Даже баберы так не поступали. Те сразу дадут дубинкой по башке - и всего делов-то. Даже звери так не делают, как делали зеленые уроды. Я видел, как борнийцы одному нашему бензин в нос заливали и ржали до упаду, пока он пузыри пускал.

– Выходит, не зря скольких из них на землю уронил…

– Ты помнишь Бадра, из нашего отряда? Он успел добежать до лесополосы и залез на акацию. Так они, падлы, развлекались, кто первым собьет его с дерева длинным копьем… Уроды. Надеюсь, вы прикроете нас от ихних мотоциклов?

– Мы постараемся.

– Ты, я вижу, сменил мотоцикл, - Чесс провел рукой по седлу "Харлея".

– Есть такое.

– Если мы погоним борнийцев и получится порыться в карманах, то я, может, тоже насобираю золотых и куплю себе мотоцикл. Надоело бегать пешком. Уже хочется попробовать седло. Если не прогуляю денежки, на радостях отмечая победу.

– Знаю я тебя, точно прогуляешь.

– Значит, так и будет.

– Найди меня, когда закончится война. Посидим, выпьем маленько. Прошлое повспоминаем.

– Заметано.

3

Восемнадцать тысяч королевских солдат и почти две с половиной тысячи найтов были готовы двинуться навстречу борнийцам.

Накануне в расположение прибыл король Григор, чтобы лично наблюдать за подготовкой собранной армии.

В сопровождении десятка фиолетовых машин королевский мотоцикл прошествовал по лагерю, а вскоре на самой вершине холма вырос небольшой городок из больших и малых шатров с фиолетовыми знаменами.

В одном из них поселилась принцесса.

Шура лишь издали поглядывал в сторону королевских шатров, охраняемых гвардейцами, но не замечал там ладной фигурки принцессы.

Учебные бои не доставляли радости. "Харлей" перестал тешить. Даже есть толком не хотелось.

Утром они с Загом как раз получили паек и лениво завтракали у своего брезентового жилища кашей с жестким мясом, когда из-за шатров донесся знакомый рев.

– Вы что, совсем уже тут затормозили, проглоты? Да если я так буду питаться, то какой толк от меня будет в битве? Где нормальная еда?

Шура молча отставил миску, поднялся и пошел к палаткам кашеваров.

Там он застал такое зрелище: над худосочным поваром нависло громадное тело, требующее пятерную порцию. Кашевар оправдывался, что еще много таких голодных, что нужно, чтобы на всех досталось. Пузан держал повара за тощие грудки и угрожал продаться борнийцам, если его так будут кормить.

Собравшиеся найты беззлобно подшучивали над толстяком.

– Пусть идет. Он их так объест, что они передохнут с голоду, - весело сказал воин в заштопанной куртке.

Шура протолкался к продуктовой палатке.

– Брат, пойдем к нам. Поделимся своими запасами.

– Шура? - прогремел Юсуф. - Уцелел? Я рад тебя снова узреть.

– А то. Зови Томбо и айда к нашему шатру.

Солдатскую пайку отложили, молодой найт достал из коляски запасы из харчевни.

– Вы нас подкармливали, теперь наш черед спасать вас от голодной смерти, - сказал Шура, раскладывая на холстине сыр, колбасу, масло.