Любовь в преисподней - Надежда Петрунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она с треском захлопнула дверь в гостиную. Но от сильного удара та медленно приоткрылась вновь, и Лиза, сидя на диване, могла слышать разговор на веранде. Пустой и никчемный разговор. Сплошное лицемерие.
– Лизу, кажется, выписали из клиники? – осторожно спросил Данил.
«Ведь знает, что я сбежала! А врет!»
– О да, все обошлось, – проворковала бабуля. – И она сейчас отдыхает. Ребята, может, чаю или кофе?
– Спасибо, мы недавно завтракали. Надеюсь, Лиза придет вечером на пруд… – Голос Елагина прозвучал неуверенно, и она поняла: с одной стороны, он выполнил долг вежливости, с другой, не знал, как теперь повести себя, если Лиза заявится на праздник. «Прохвосту придется маскировать свое резкое охлаждение ко мне. Кроме того, я не выдержала сравнения с этой „супер“».
– Несомненно! – вскрикнула Натали так, будто ей в ягодицу неожиданно всадили укол. – Этот праздник – такая радость для всех зараевцев…
Натали могла слишком далеко зайти в своей лести спонсору, и догадливый Эдик мягко перебил ее:
– Мы планируем начать после девяти. В сумерках иллюминация гораздо эффектнее.
– Это такое романтичное время дня, – пропела Натали, – когда день встречается с ночью… Мое любимое время! Недаром сейчас поют про упоительные зараевские вечера!
«Врет! Сама говорила, что ее любимое время – это солнечное утро, – усмехнулась Лиза. – Но под спонсора можно и вкусы свои подстроить!..»
– У нас есть сюрпризы, – сказал Елагин. – Но мы не раскроем их до самого вечера.
«Твой лучший „сюрприз“ я уже лицезрела в Васькиной норе». Воспоминание о том, как она послала Елагина в Гондурас, вызвало на ее губах злорадную улыбку. Лиза избавилась от этого наваждения!
Когда визитеры наконец покинули их дом, Натали вошла в гостиную с коробкой в руках. Той самой, что она показывала Лизе еще в салоне машины во время побега из клиники.
Возбужденная общением с двумя молодыми джентльменами, Натали эффектным жестом извлекла из коробки платье. Конечно, Лиза еще пребывала в стрессе, но это чудо из тонкого крепа на несколько мгновений заставило ее отрешиться от всех земных забот. Сказать, что извлеченное сокровище было просто платьем, значило не сказать ничего.
Длинное, «в пол», лимонного цвета, оно излучало сверхъестественное сияние и готово было взлететь. Какая-то сила подняла Лизу с дивана. Все дальнейшее свершилось за несколько секунд. В разные стороны полетели ковбойка и джинсы. А чудесное платье под аккомпанемент Лизиных слов:
– Классная шмотка! – с легким шуршанием обволокло ее фигуру. Длинная боковая молния повторила очертания бедра и талии.
Зеркало гардероба показало: если бы у плебея Елагина был высокий вкус, то, нет сомнений, верблюд выбрал бы эту патрицианку…
Глубокое декольте обнажало заманчивую впадину между грудей. Тонкий креп не мог скрыть, что Лизины соски столько же упруги и высоки, как и у той супермодели, а, может, и еще выше! Самой изысканной деталью наряда был бант в районе ребер, а самой пикантной – овальный вырез на животе, рядом с бантом.
Бросив на внучку взгляд оценщика на аукционе, бабуля заявила:
– Сегодня он будет у твоих ног!
– Василий Григорьевич? – ехидно уточнила Лиза.
– Довольно плоская шутка, – съязвила Натали. – Это твоя вещь! Как-будто сам Кристиан Диор лично, с сантиметром, обмерил тебя и превзошел себя!
– Меня смущает голый живот.
– Он обольстителен!
– Вдруг кто-нибудь из наших предложит мне сбацать «танец живота»?
– После таких «танцев» самцы теряют головы! – Натали сделала пару шагов назад и философски заметила: – Но сегодня нам нужен только один скальп! Елагина!
«А почему бы и нет?!» – это была даже не мысль, а какая-то внезапная вспышка. Скорее всего, отчаяния.
А бабуля, так та сейчас просто телепатировала. Она сказала:
– А почему бы тебе не сделать ставку на Данила? Он дьявольски влюблен!
– Не в меня.
– Кто сказал?!
– Я сама видела.
– Его интим с кем-то?!
– Да, на фотографиях.
Натали уперла руки в бока и спросила тоном провокатора:
– Неужели ты так беспомощна в сексе? И, живая, не можешь конкурировать с какой-то глянцевой секс-куклой?! Ну-ка, повернись! Еще! Мда, для достижения большего эффекта на первое время надо накинуть мою черную шаль!
– А это не плохая примета?
– Моя кашемировая шаль – плохая примета?! – взревела Натали. – Да я завлекла ею трех мужей!
– Из семи?
– Из десяти! – Она помолчала с полминуты, а затем решительно сказала: – Если бы я была на твоем месте, Лизок, то Данил уже утопился бы в пруду от любви ко мне!
– Что же тебе мешает утопить Елагина?
– Его доверчивость. И обаяние. Видела бы ты, как он только что обшаривал глазами веранду и лестницу в надежде увидеть тебя!
– Свои грезы ты принимаешь за реальность. – Лиза решила расставить если не все, то некоторые точки над «i». Для нее самой это было гораздо важнее, чем для бабули, и Лиза решительно сказала: – Ты принимаешь нас за флиртующую пару…
– Какой еще флирт! Любовь! А с его стороны, возможно, даже страсть!
– Нет. – Лизино «нет» прозвучало звонко, как удар упавшей сосульки. – Мы вовсе не влюблены. Между нами нет даже теплых чувств. Только неприязнь. – Последнее слово Лиза произнесла с горьким наслаждением. Ей доставило удовольствие на его «неприязнь» ответить вслух своей «неприязнью».
Эту проблему бабуля решила весьма простым способом. Легко разведя руками, она сказала:
– Кто-то интригует против вас! А ты поддалась провокации!..
«Если бы…» – В Лизиной памяти всплыли сияющие зубы и соски фотомодели, и она поняла, что потребуется несколько недель, чтобы избавиться от этого наваждения. А вдруг дело затянется на месяцы?..
– Кстати, о нашем пари! – напомнила бабуля. – За тобой коробка французских трюфелей. С Эйфелевой башней!
– Не беспокойся, получишь. – Лиза вынуждена была признать: ее намерение застигнуть Елагина на месте преступления, с неопровержимыми уликами потерпело полный крах.
Весь остаток дня Леонтьевы посвятили гигиеническим и косметическим ухищрениям. Гели, скрабы, бальзамы, кремы и тоники не давали покоя ни их рукам, ни их лицам. Тела тоже изнывали от бесчисленных процедур.
К восьми вечера физиономия бабули пылала воспаленными пятнами, и Натали с гордостью повторяла:
– Ты только взгляни на меня, старуха! Кому из нас двадцать пять, а?!
– Если мы продолжим экзекуции над своими рожами, то на самом деле уже трудно будет отличить, где семьдесят с хвостиком, а где двадцать с лишком!
– Все дурное в тебе – это генетика по мужской линии, – спокойно констатировала Натали.
Сразу после девяти за Лизой зашла Вера Носова. Обычно сдержанная и собранная, сегодня она была оживленной. Натали по достоинству оценила ее комбинированное, синее с зеленым, платье:
– В этом сезоне в моде насыщенные цвета. Ты преобразилась.
– А
