Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

Теперь у Тейна появился шанс доказать Льюису, что компания Merrill была ценным приобретением. Банк, только что давший согласие на приобретение Merrill Lynch, отчаянно нуждался в наличности, и Merrill Lynch со своим «громадным стадом» брокеров как нельзя лучше для этого подходила.

Торговый персонал BofA Securities и Merrill Lynch начал обзванивать клиентов и обсуждать возможности продажи акций, но проблемы банка из Шарлотта стали очевидными для инвесторов еще до завершения сделки с Merrill Lynch.

Судя по информации, полученной во вторник от сотрудников обоих банков, которые занимались продажей акций, привлечение капитала обещало стать делом непростым. Акции Bank of America стоили больше 30 долларов, но не было никакой возможности заставить инвесторов покупать новые акции банка. Около 2 часов ночи Льюис провел еще одну телефонную конференцию с Тейном, Карной, О’Келли и другими участниками проекта, чтобы выяснить, возможно ли будет в принципе привлечь новый капитал. Задача проекта заключалась в том, чтобы привлечь 10 миллиардов долларов, но, судя по интересу, который инвесторы проявляли к акциям банка в данный момент, можно было рассчитывать лишь на пару миллиардов долларов. Поскольку инвесторы не желали платить сумму, близкую к 30 долларам за акцию, некоторые члены руководящей группы стали задумываться о целесообразности переноса сроков реализации проекта по привлечению капитала до тех пор, пока цены на акции не начнут расти, а экономическое положение – улучшаться.

Инвесторы не видели оснований платить за акции Bank of America больше рыночной цены

Более дюжины человек втиснулись в один кабинет на торговой площадке в здании на Брайант парк, 1, когда Льюис по телефону спрашивал о текущей ситуации. О’Келли не стал скрывать то, что услышал от участников рынка. Инвесторы не видели оснований платить за акции Bank of America больше рыночной цены. Учитывая мрачные прогнозы самого банка относительно развития экономики, участники рынка полагали, что норма потерь по кредитам в 2,2 % не соответствует реальному положению дел. Более того, показатель капитала обыкновенных акций без учета стоимости нематериальных активов (tangible common equity, TCE) – мера финансовой устойчивости банка – у Bank of America был значительно ниже среднего по отрасли. Льюис и его топ-менеджеры привыкли думать, что Bank of America «хорошо капитализирован», потому что его показатель капитала первого порядка (Tier 1 capital ratio) был близок к показателю по отрасли. Однако в той суровой экономической обстановке, в которой оказались банки, показатель капитала первого порядка, на который полагались регулирующие органы, считался не совсем адекватным по сравнению с реальным показателем TCE. Поэтому, пояснил О’Келли, инвесторы были настроены враждебно: они считали, что у Bank of America имеются серьезные проблемы.

Льюис выслушал его, помолчал, а потом спросил участников конференции о том, по какой цене стоит предлагать акции BofA. Тейн, как и остальные присутствовавшие в кабинете, были не готовы дать ответ, тогда к микрофону подошел О’Келли и произнес: «22 доллара за акцию». На другом конце провода царило молчание, пока Льюис переваривал полученную информацию. Названная цена была значительно ниже той, по которой торговались акции его банка. Казалось, будто весь мир обрушился в штаб-квартире в Шарлотте.

Наконец Льюис заговорил и спросил рабочую группу о том, стоит ли продолжать работу по реализации проекта. О’Келли обернулся и оглядел всех присутствовавших в кабинете, как бы приглашая всех желающих высказаться. Тейн, стоявший позади всех остальных рядом с дверью, был почти не заметен и хранил молчание: он наблюдал, но не вмешивался.

Наконец О’Келли ответил.

– Да, стоит. Мы должны это сделать.

Он добавил, что положение на рынке хуже, чем за все предыдущие 18 лет, и сейчас у банка может быть последний шанс для привлечения капитала в ближайшей перспективе. Кроме того, продолжил О’Келли, раз уж мы признали серьезную нехватку капитала у банка, то отказ от попыток привлечения капитала на полдороге будет иметь еще более серьезные последствия.

Льюис согласился, и объединенная команда сотрудников отделов продаж посвятила весь остаток дня максимально интенсивным продажам. При цене 22 доллара за акцию появилось больше желающих их приобрести. В какой-то момент Тейн сам предложил принять участие в продаже акций, заверив сотрудников отдела продаж BofA, что он может «сделать несколько звонков» некоторым крупным инвесторам. Во вторник, пока сотрудники банка вели бесконечные и изматывающие переговоры, Тейн бродил по торговой площадке Bank of America от кабинета к кабинету, предлагая свою помощь, или размышлял о тех трудностях, с которыми столкнулись обе компании.

В какой-то момент он нашел разумное объяснение того, почему с таким трудом продаются новые акции.

– Я думаю, что в разговоре с Кеном нам следует говорить: «Ни у кого нет денег», – предложил Тейн сначала одному менеджеру BofA, а затем другому. – Нам стоит занять такую позицию.

Положение на рынке хуже, чем за все предыдущие 18 лет, и сейчас у банка может быть последний шанс для привлечения капитала в ближайшей перспективе

Так прошел весь день, но к ночи банк из Шарлотта сумел привлечь требуемые 10 миллиардов долларов. И хотя отдел продаж по работе с институциональными инвесторами Merrill внес свой вклад в эту сумму, Льюис начал сомневаться в Тейне, чей вклад в привлечение капитала не произвел впечатления на его новых хозяев.

За этот день цена акций BofA упала, снизившись с 30 до 23 долларов, – она почти приблизилась к предложенной цене. Когда все закончилось, Льюис снова провел конференцию, в ходе которой поблагодарил сотрудников отделов продаж обеих компаний. Сам того не зная, Льюис сумел извлечь из рынка последний доступный в 2008 году капитал. В будущем привлечение капитала, которое произойдет благодаря федеральному правительству, будет стоить Льюису и его акционерам больших усилий по сравнению с теми, что были затрачены 7 октября.

В первые выходные октября Грег Флеминг посетил встречу выпускников Йельской школы права выпуска 1988 года, проходившую в Нью-Хейвене, Коннектикут. После напряжения предыдущих 24 месяцев он почувствовал удивительное расслабление от того, что он находился среди людей, которые не имели ничего общего ни с Уолл-стрит, ни с Merrill Lynch, ни с Bank of America, и что от проблем на работе его отделяла стена академической науки, возведенная его альма-матер.

Сам того не зная, Льюис сумел извлечь из рынка последний доступный в 2008 году капитал

В пятницу вечером перед банкетом по случаю встречи выпускников Флеминг с женой Мелиссой посетили декана школы Гарольда Коха в его офисе. Во время предыдущих визитов Кох просил Флеминга подумать о возможности оставить на некоторое время Уолл-стрит и перебраться в Центр изучения корпоративного права (при юридической школе), где он мог получить передышку от проблем рынка капиталов, взяться за преподавание и подзарядить свои батареи. Кох вновь повторил свое предложение, и на этот раз оно показалось Флемингу более привлекательным. Как и в предыдущие годы, Флеминг поблагодарил декана за предложение и сказал, что «подумает об этом», но на этот раз он говорил это вполне реально.

В начале октября три руководителя Merrill Lynch: Розмари Беркери, главный юрисконсульт, и руководители отдела персонала – Майкл Росс и Питер Стинги – отправились из Манхэттена в Уоррен, Нью-Джерси, где располагалась штаб-квартира Chubb Group of Insurance Companies. Росс и Стинги взяли машину у Merrill Lynch, а Беркери приехала туда с другой встречи.

По прибытии они прошли в кабинет Джона Финнегана, гендиректора Chubb, члена совета директоров Merrill Lynch, возглавляющего комитет по компенсациям. Заседание совета директоров было намечено на 27 октября, и каждый год еще до заседания совета в конце октября Беркери, как правило, изучала некоторые вопросы из тех, что комитет по компенсациям должен был рассматривать на совете, особенно вопросы выплаты бонусов лучшим сотрудникам, а также высшим руководителям компании. Необычным на этот раз было то, что Беркери приехала на встречу лично, а не стала обсуждать этот вопрос по телефону, как это делалось раньше.

По 2006 год включительно в обсуждении бонусов не было ничего примечательного. Стэн О’Нил готовил рекомендации по себе и членам своей команды и через Беркери передавал его Альберто Крибиоре, который возглавлял комитет до Финнегана. В октябре 2007 года, в первый год Финнегана на посту главы комитета по компенсациям, обычному процессу утверждения бонусов для пяти топ-менеджеров помешали неожиданно вскрывшиеся убытки Merrill Lynch, связанные с субстандартными закладными, и увольнение О’Нила.

Из-за убытков О’Нил не получил бонусов или выплат, связанных с увольнением, но накопленные им акции и подлежащие исполнению опционы позволили ему покинуть компанию, смертельно раненную в результате сделок, заключенных при нем, сохранив за собой 161 миллион долларов наличными и в акциях. Вследствие огромных убытков Merrill Флеминг и Макканн получили только опционы, но не получали в 2007 году бонусов в денежной форме.