Колодец - Сергей Гжатский

умудрялся ещё и скорость держать постоянную, было непонятно.

— Не пойму, куда тебе столько аппаратуры, Константин? — поинтересовался Си маков, на всякий случай подлетая к шурину чуть не вплотную — Не многовато ли?

— Нет, Степаныч, это ещё не много! Эх, была бы тут ещё моя научная группа из лаборатории, уж мы бы развернулись! Я прихватил бы тогда и электронно-опти ческие преобразователи, и фотоумножители для регистрации фотоквантов и фиксации невидимых глазом явлений и объектов, и…

— Невидимых? — не поверил Симаков, перебивая.

— Ну да! Понимаешь, восприятие человеком окружающей действительности далеко не адекватно этой самой действительности не только из-за фотохимических процессов, происходящих в его органах зрения, но и из-за наличия у него, то бишь у тебя и меня — сознания /подсознания/, которые по своему "инерпритируют" образ увиденного, "корректируют" и "подправляют" его!

Вспомни, сколько раз в лесу ты принимал трухлявый пень за притаившегося зверя? Было? Ну вот! Фото-кино и видеоизображения, как наркотик, могут либо расширять, либо сужать спектр воспринимаемых образов, подчас позволяя фиксировать то, чего не видит человеческий глаз…

— Понимаю! Как та фотография с привидением за плечами, которого никто из фотографирующихся не видел… А вот эти два фотоаппарата про запас?

— Нет! — Игнатов подлетел к Симакову поближе и показал ему одну из трёх фо-

токамер, — Вот эта оборудована пластиковой оптикой, дающей возможность ре

гистрировать невидимые глазам и не пропускаемые стеклянной оптикой состав ляющие светового спектра…

Он опустил камеру на грудь и протянул другую:

— А этот аппарат позволяет в ряде случаев увидеть невидимое, в том числе и га-люционаторные образы больных, страдающих алкогольной зависимостью…

Затем, указав Симакову на последний, третий фотоаппарат, продолжил объяснять:

— А эта камера с кварцевой оптикой, прозрачной для ультрафиолетовой и инфра красной части спектра. С её помощью можно получать фотографии из прошло го!

— Из прошлого? — изумился Симаков и на секунду выпустив рычаг, схватился за голову, — Ой, мама родная, до чего наука дошла! А что ж ты, шуряк, видеокамеру не взял? Ноне все с ними поголовно носятся. Даже песню сочинили: я всегда с собой беру ви-део-ка-ме-ру!

— Это не то, Степаныч! В нашем походе она бесполезна! У видеокамер иной физический принцип фиксаций изображения: снять на неё интересующие меня вещи просто-напросто не удастся!

Они облетели пирамиду кругом и решили сделать ещё один круг, но на этот раз над малым бульварным кольцом города. Оно привлекло их обилием не тронутых войной скверов, фонтанов и арочных ворот…

— Смотри, Степаныч, как ты и говорил, в городе ровно девять радиальных улиц-спиц, — показал вниз Игнатов не переставая стрекотать кинокамерой.

— …И город действительно напоминает огромное колесо от телеги. А вот древние греки, к примеру, строили свои города несколько иначе! Они ориентировали прямые параллельные улицы строго с севера на юг и пересекали их тремя! перпендикулярными улицами. Таким образом у них получались прямоугольные кварталы, что весьма удобно при защите от нападения. В этом же городе Богов кварталы выглядят как сектора!

Они покружили над центром ещё немного, с каждым разом расширяя спираль облёта, пока Симаков не заявил:

— Ну, шуряк, будя! Теперь полетели к юго-западной окраине, к тоннелям… Пора продолжить наши поиски Врат…

— Как к юго-западной? — удивился Игнатов, — Помнится, ты упоминал про

северо-восток!

— Неужели? — хитро усмехнулся Симаков, — Значит я что-то тогда напутал! Юго-запад, нам нужен, не сумлевайся!

Игнатов помрачнел и насупился.

— Что за игру ты ведёшь, Степаныч?

— Какая игра, шуряк, побойся Бога! Просто подстраховался малость, ведь и у стен могут быть уши, верно?

Симаков загадочно подмигнул ему и как ни в чём не бывало продолжил полёт. Игнатов покосился на безлюдные проулки внизу между зданиями и согласился:

— Могут!

Его беспечное настроение улетучилось. Он подобрался и сосредоточился, потому что вдруг понял, что Степаныч "почувствовал" в пещере присутствие ещё каких-то третьих лиц, только распространяться об этом вслух не захотел. Из соображений конспирации, конечно. Но знак подал — подмигнул! Что ж, придётся удвоить бдительность!

Интересно, кому это удалось проникнуть вслед за ними в Подземелье? Кто преследует их по пятам? На генерала Нефёдова и его "Теней" не похоже! Те давно бы уже засветились! Следовательно, это могут быть только адепты серых колдунов! Серьёзные ребята! Сколько их? Как далеко они находятся отсюда?

— Не ломай голову, шуряк! — посоветовал Симаков и Игнатов вновь подивился его проницательности, — Я пока не знаю, кто нас преследует, но он один и мы сбили его с толку! Он ждёт нас на северо-востоке! Мы же полетим в противопо ложенную сторону! Пока он расчухается, мы оторвёмся от него!

Симаков от души рассмеялся и Костя почувствовал облегчение. С таким Стражем Врат, действительно не пропадёшь! О том, что преследователей может быть не один, а несколько, ни он, ни Игнатов почему-то даже и не подумали…

Юго-западная окраина, как и Центр, тоже оказалась нетронута войной!

Именно здесь путешественники вдруг обнаружили небольшой садик с… живы- ми реликтовыми деревьями! Правда, назвать эти странные растения деревьями можно было лишь с большой натяжкой. Это путники досконально выяснили в тот момент, когда не удержавшись, спикировали на посадку…

Они побродили немного по саду между высоких и тонких водянисто-бледных стволов, как щетиной покрытых мелкими длинными шипами и увенчанных пучками петлевидных веток, на которых вместо листьев трепетали тонкие, прозрачно-розоватые ленточки с фиолетовыми прожилками.

Преодолевая дрожь и отвращение, зачем-то по очереди прикоснулись к стволам и листьям. Наверное, в поисках острых ощущений. Деревья оказались на ощупь прохладными и маслянистыми. Как трупы в морге…

Под ними произрастал то ли мох, то ли лишайник, который, застлав землю в саду сплошным зелёно-коричневым ковром, упруго пружинил при каждом их шаге. Прогулка по диковинному подземному саду не принесла путникам никакого удовольствия. Обоим живо вспомнились шумящие дубравы и берёзовые рощи: вот где раздолье то!

— Пойдём отсюда, Степаныч! Вон там какие-то статуи стоят, айда туда! — Игнатов потянул зятя за низкую узорную ограду на небольшую площадь, в центре кото- рой, на высоком постаменте овальной формы возвышался скульптурный ансамбль.

Они легко перешагнули через невысокую ограду. Оглядываясь по сторонам словно партизаны на задании, с опаской пересекли свободное пространство и приблизились к постаменту. Остановившись возле композиции, они принялись рассматривать её во все глаза с неподдельным интересом.