Четырнадцать гениев, которые ломали правила. - Ландрам Джин

методично соблазняла одного скульптора, пытаясь найти замену погибшим детям. Но ее желанию не суждено было осуществиться. Ребенок родился мертвым. Вероятно это произошло из-за ослабленного физического и эмоционального состояния. Эта новая трагедия только усугубила горе Дункан. Она так до конца и не оправилась от этих трагедий, так как подавляла их в себе.

Капитуляция перед браком

В сорок четыре года Дункан наконец нарушила свою пожизненную клятву никогда не выходить замуж. Она страстно влюбилась в помешанного русского поэта двадцати шести лет. Сергей Есенин был белокурым Адонисом, напомнившим ей о погибшем сыне Патрике. Фактически Есенин был гораздо старше, чем ее сын в то время, если бы остался жив. Он мог выехать за пределы коммунистической России, только женившись на путешествующей иностранке. И Дункан согласилась выйти за него замуж единственно ради его компании в гастрольных поездках по Западной Европе и Соединенным Штатам. Это импульсивное решение приведет к самым плачевным результатам. Брачная церемония в Москве состояла лишь из ритуального обмена клятвами. Есенин был эпилептиком и проявлял склонность к вспышкам неконтролируемого гнева. Он был, возможно, самым худшим вариантом для Дункан, нуждавшейся в стабильности. Одним из мотивов такого поступка могло быть сходство Есенина с ее отцом, который также слыл дерзким распутным поэтом.

Дункан была очарована юностью Есенина, его красотой и гением, и приступы неконтролируемого гнева и эпилепсии не отпугнули ее. Их брак приобрел дикий, буйный характер. Практически каждый день поэт грозился убить ее. То, что она спокойно терпела подобное поведение, подтверждало ее саморазрушительный характер.

Есенин был так же развратен, как маркиз де Сад. Во Франции и Америке он разнес множество гостиничных номеров и за хулиганство был вышвырнут из обеих стран. Есенин портил имущество практически везде и тратил деньги, не считая, оставляя Дункан расплачиваться. Когда из-за его разгульного образа жизни у нее кончились деньги, он бросил ее нищей в Париже и вернулся в Москву. Они так никогда и не развелись, и Айседора оставалась с ним даже после того, как он в нарушение закона женился на внучке Льва Толстого. Дункан простила его, но они больше никогда не жили вместе. В конце концов в 1925 году Есенин повесился.

Маниакальный успех

Дункан определяли психическая энергия и безумная страсть. Ее стремление к совершенствованию заставляло ее танцевать всю ночь напролет в лихорадочном темпе, забывая о времени, голоде, усталости: «Работа настолько поглощала меня, что я входила... в какое-то состояние статического экстаза». Сейчас психологи называют подобное состояние «зоной» или «потоком». Это эйфорическое состояние, граничащее с трансцендентальным поведением, когда «люди настолько поглощены своей деятельностью, что все остальное, кажется, не имеет для них никакого значения». По свидетельству Мери Дест-си, подруги и доверенного лица, жившей с ней в Европе, во время одного из приступов мании Дункан практически не спала: «Она вела себя как безумная». «Ничто не могло остановить ее... Айседора не смыкала глаз ни на мгновение и находилась в состоянии крайнего возбуждения... Она решила не идти спать, но отправиться по ресторанам, ночным клубам и тому подобное в поисках развлечений» (Дести. 1929, стр. 133).

Дункан постоянно ходила по краю пропасти. Подобное существование добавляло еще большую неразбериху и способствовало развитию мании. Айседоре самой никто не отказывал, и она жила собственной жизнью, отвергая все традиции и установления общества. В этом и проявлялась ее склонность к мании, воплощенная в Танце Будущего, стиле, направленном на перенесение традиций нонконформизм". Уолта Уитмена в танец, отвергавшем классический балет. Ее танец «Примавера» основывался на картине Боттичелли. Визитной карточкой Айседоры стали свободно развевающиеся платья, ее обыкновение танцевать босиком. Танцы она ставила на музыку великих композиторов

Вагнера и Бетховена. Ее школа танца в России действительно стала достижением в те времена. Страстно желая основать собственную школу танца, Дункан так и не смогла передать ученикам свой уникальный стиль, настолько трудно было его повторить.

Власть, влияние и разрушительные тенденции

Айседора Дункан испытывала психическую потребность в успехе, потребность отличаться от других. И это свойство стало ее движущей силой. Сила воли сообщала ей то упорство с которым она танцевала именно в своем уникальном стиле. Нарушив установления традиционного танца, Дункан заняла в мире искусства свою нишу. Власть Айседоры крылась в ее авангардном подходе к театру и сценическим образам.

Талант — далеко не единственный решающий фактор успеха в искусстве или другой какой-нибудь области, если уж на то пошло. Мадонна, Эдит Пиаф и Амелия Эрхарт отнюдь не превосходили талантом своих коллег, но, тем не менее, отлично преуспели. Дункан черпала власть в своей страстной, пылкой душе, она выражалась в уникальном танце, который находил горячий отклик в сердцах аудитории. Собственный завораживающий стиль и само присутствие на сцене почти всегда безошибочно раскрывали зрителю потребность танцовщицы в свободе и независимости. Айседора не могла не творить в свободном, вольном стиле.

Порывистая и нетерпеливая

Успех Дункан умалялся ее собственной порывистостью. Взять, например, ее импульсивный приезд в Москву для открытия школы танцев. Русские еще раньше пообещали ей открыть школу на езои деньги. Она приняла их устное предложение и незамедлительно распродала все свое имущество, уехав в Россию без письменного договора на руках. Это постоянно происходит с личностями типа А, ко-

торые и от других людей ожидают выполнения их части договора. Айседора оставила друзей, семью и все имущество, чтобы поехать в коммунистическую страну сразу после разыгравшейся там революции. Когда же Дункан приехала в Москву и пришла к Луначарскому, наркому народного образования, он сообщил ей, что правительство только рассматривает ее предложение. Дункан была обескуражена, оказавшись в отеле без постели, воды и без гроша в кармане.

Цена психической энергии

Дункан писала: «Кажется, все существует только в воображении». Казалось, она могла направить эту внутреннюю энергию на коренное изменение природы танца. Дункан постоянно писала о своем «внутреннем я» и «Духовном видении»: «Я чувствую в себе присутствие мощной силы», которая прислушивается к музыке, а затем просыпается во всем теле, пытаясь найти выход тому, что услышала. Иногда она разгневанна, иногда она неистовствует и сотрясает меня всю, пока сердце не начнет разрываться от волнения» (Дункан. 1927, стр. 224). Ее харизма коренилась в этой скрытой силе. Хореограф Марта Грэхем часто признавала Дункан как одну из тех, кто расчистил дорогу для наступления танца. Подобно всем великим пионерам Дункан заплатила ужасную цену за свой уепех. Самой большой трагедией в ее жизни стала гибель детей в результате трагического случая. В том не было ее вины, но предполагалось, что, если бы она уделяла больше внимания детям, а не такцу, этого бы никогда не случилось. По этой же причине Айседора потеряла всех, кого любила в своей жизни.

Трагическая жизнь харизматической личности

Большая часть жизни Дункан разворачивалась подобно древнегреческой трагедии. Энтузиазм Айседоры был так огромен, моральная и физическая потребность в успехе настолько овладевала всем ее существом, что она потеряла все, что было дорого ее сердцу, и большинство этих

потерь были связаны с трагедией. Каждый роман заканчивался катастрофой.

Ее способность переживать катастрофы проявилась во время пожара отеля «Виндзор» в Нью-Йорке, когда здание сгорело дотла вместе со всем ее имуществом. Айседора оказалась без крыши над головой и гроша в кармане. В классическом своем стиле она прибегала к харизме, чтобы выжить. Дункан в открытую попросила богатых людей Нью-Йорка оплатить ей проезд в Лондон, воспользовавшись вымышленным именем Мэгги ОТорман. Век девятнадцатый подходил к концу, когда Дункан насобирала достаточно денег, чтобы оплатить проезд в Лондон себе и своей семье на судне, перевозившем скот. Это был самый темный период в ее жизни, но она видела в этом всего лишь еще одно проявление борьбы за осуществление своей мечты. В Лондоне семья оказалась на парковой скамейке, где они умирали с голоду. Но Дункан ничем нельзя было сломить. Она прямиком отправилась в отель «Дорчестер» близ Гайд Парка и по ее словам «проинформировала ночного портье, что мы только что прибыли вечерним поездом, что наш багаж следует через Ливерпуль... и заказала завтрак нам наверх» (Дункан. 1927, стр. 52). Дунканы целых два дня прожили в престижном отеле как короли, а затем растворились в ночи, не заплатив.