Бабочка в янтаре (СИ) - Александр Руднев

— Что-то с питанием, — доложил тот, — попробую резервное.

Через несколько минут удалось включить основной монитор управления кораблем. Импульсная связь отсутствовала.

— Тогда надо отправляться в горы, — негромко произнес Астахов, приготовившись к вопросам.

— Зачем? — Карго отреагировал первым.

— Что там? — второй была Ксения.

— Ты надеешься найти там схрон продуктов и баллоны с кислородом? — усмехнулся китаец.

Астахов собрался с мыслями, стараясь подобрать нужные слова.

— Друзья! Вы забыли, как мы попали сюда, — начал он, — нас переместили, а потом еще и мягко посадили на эту планету.

— И что из этого?

— А то! — огрызнулся он, — Если кому-то или чему-то понадобилось нас сюда перемещать, то это явно какой-то план, и наша гибель вряд ли является частью этого плана.

— Возможно, Егор прав, — кивнул Вэй, — нас все время кто-то опекает.

— И этот кто-то, может быть… — предположила Веста, — где-то недалеко.

— И это недалеко вероятнее всего, в горах, потому как вся остальная территория хорошо просматривается, — закончил мысль Астахов, — даже та, где туман, — он показал рукой на запад.

— По-моему, это слишком смелое предположение, — усомнился Сикорский, и все повернулись к нему.

Ученый кашлянул, догадываясь, что от него ждут пояснений.

— Если некто нас опекает, это еще не значит, что он хочет с нами вступить в контакт. Имея такие технологии, как перемещение в межпространственых слоях, он может наблюдать за нами издалека, к примеру, с орбиты или с соседней планеты.

— Сенсоры показывают, что горизонт чист. На орбите пусто, — поспешил проинформировать Карго.

Профессор замолчал, пожав плечами.

— Так или иначе, надо туда все-таки сходить, — настаивал Егор, вспоминая странное движение в горах.

Он уже собирался было употребить этот последний аргумент, однако, поразмыслив, в конце концов, все приняли его идею. Надо было что-то делать. Не сидеть же внутри в ожидании последнего вздоха.

В состав экспедиции вошли Астахов, Карго и Ксения. На этот раз решили надеть легкие скафандры, облачившись предварительно в комбинезоны с подогревом. В новой амуниции передвигаться было значительно легче, между тем возрос риск случайного повреждения ткани, прочность которой была в три раза слабее используемой в костюмах для открытого космоса.

Вооружившись резонаторами и баллонами с кислородной смесью, три фигуры ранним утром на фоне крутых скал выглядели сюрреалистично.

— Насколько им хватит воздуха? — спросила Веста, не отрываясь от монитора, на котором серо-желтый туман поглощал силуэты людей.

— Стандартный запас на пять часов, — ответил Вэй, — плюс дополнительный — часов на семь.

— Лишь бы вовремя вернулись, — голос девушки дрогнул.

Китаец прошелся из угла в угол, поглядывая на ученого, неподвижно сидевшего в своем кресле.

— Скажите, профессор! — заговорил он, — А что в Вашем кейсе? Вы так бережно к нему относитесь.

Сикорский поднял брови и несколько мгновений соображал, что ответить. По выражению лица было заметно, что он не горит желанием обсуждать содержимое чемодана, оставленного в каюте. Тем не менее, ровным тоном произнес:

— Не хочу обманывать Вас, молодой человек. Но и всего рассказать не могу. Скажу лишь, что этот прибор очень ценен для нашего противника. По крайней мере, Совет предпринимает беспрецедентные меры, чтобы его вернуть.

— Откуда это у вас? — наседал Вэй, рассчитывая разговорить пожилого мужчину.

— Я только сопровождал груз. Нам пришлось спешно эвакуироваться с базы, где проходило его изучение. Знаю только, что устройство было захвачено нашими ребятами на научной станции одной из планет. Тогда погибло много людей, — ученый сглотнул, — с тех пор Корпорация охотится за кейсом.

— Чем же таким является это загадочное устройство, если вокруг него столько шума? — не унимался Вэй.

— Это что-то вроде электронного ключа для многофункциональных компьютеров.

— То есть запускает компьютерную программу?

— И, да, и, нет, — покачал головой Сикорский, — мы еще сами толком не разобрались. Устройство генерирует энергию неизвестной природы. Впрочем, я и так уже много рассказал. Это секретная информация, — спохватился профессор.

— А Вам не кажется, многоуважаемый профессор, что секреты могут уйти вместе с Вами в могилу? — усмехнулся китаец и подошел ближе, — Может быть, пора рассказать нам всем, что за ящик Пандоры Вы возите с собой. Думаете, я не понял, что вся эта бойня на базе связана с Вашим секретом.

Не ожидая такого напора, ученый побледнел и отпрянул. Ошеломленная Веста наблюдала за сценой круглыми глазами, не зная, как себя вести. Вэй же, ощутив инициативу, дожимал профессора.

— Выкладывайте, Сикорский!

— Я же сказал, что мы не до конца еще разобрались в предназначении прибора! — повысил тот голос, пытаясь дать отпор хотя бы тоном, — Там очень сложный механизм, какие-то магические знаки и символы. Похоже, что устройство хранит в себе огромную силу.

— Так может быть, оно нам поможет выбраться отсюда? — примирительным тоном спросил Вэй.

Сикорский вздохнул так, словно предложение китайца было верхом вселенской глупости и невежества. Вэй нахмурился, осклабился, как-то неловко встряхнул головой и отстал от профессора, выйдя из рубки управления.

— А может, он прав? — осторожно прощебетала Веста.

— Боюсь, что мы этого не узнаем, — снисходительно ответил профессор, интонацией давая понять, что не намерен больше обсуждать эту тему.

Забеспокоившись о чем-то, ученый с усилием встал и неуклюже направился к выходу.

Вантен не раз ловил себя на мысли о том, как мир не справедлив и чудовищно устроен. Всей своей сущностью ИМСа он презирал людей, таких глупых и беспомощных, между тем, понимая, что без них невозможно было появления новой цивилизации — мира новых разумных существ: сильных, бессмертных, постигших законы Вселенной.

Столько веков он стремился к установлению нового миропорядка, когда людишки уже не мешались бы под ногами, когда ему и другим представителям новой расы уже не пришлось бы дышать с ними одним воздухом. Все это время ИМСы реализовывали свой тайный план с помощью ресурсов Земли, развивали технологии и науку только лишь для одной цели — создание реактора нового вида.

Для получения его модели потребовалось больше тысячи лет изучения древних знаний и контактов с информационно-полевыми структурами Вселенной. Как только стало ясно, что на Земле нет и половины нужных компонентов, она перестала интересовать ИМСов, и началось активное освоение космоса.

Параллельно с этим велась работа по созданию искусственных биокомплексов, предназначенных для помещения в них ИМСов, поскольку внедрение сущностей в тела обычных людей, как это происходило столетиями до этого, всегда вызывало немало трудностей — от возможного отторжения, до причисления «переродившихся» к одержимым со всеми вытекающими последствиями. ИМСы попадали в поле зрения спецслужб, секретных лабораторий, религиозных организаций, да и просто общественности, а популярность им была совершенно ни к чему.

Но это в последние восемьсот лет. Раньше же даже случайные проявления особых способностей, появление необычных черт и свойств личности становились неизбежным поводом для подозрительности и нагнетания религиозной истерии. Их начинали относить к демонам, духам и нечистой силе. А дальше — «священные» костры, виселица, гильотина и другие сомнительные способы избавления от темных сил. Благо, что дремучие времена, когда любой выделяющийся из толпы вызывал неприязнь и осторожность, канули в лету. За периодом охоты на ведьм и колдунов последовало время расцвета науки — самое благодатное для ИМСов. За какие-то сто — двести лет они настолько преуспели, что не оставалось ни одного проекта, ни одного правительства, ни одного финансового центра, который бы не был им подконтролен.

Вантен с удовлетворением потер ладони, ощутив вдруг внезапную атаку на его разум. Автоматически выстроив ментальную стену, он попытался было выяснить, кто посмел влезть ему в мозги, но встретил такую же стену, поняв, что противник не менее силен. Это была уже не первая атака, и Члена Совета по внутренней безопасности подобное вторжение уже не просто раздражало, а предполагало детальное расследование. От любопытства до предательства один шаг, а с предателями, как известно, разговор короткий.

Сколько себя помнил, Вантен всегда старался выставлять защиту от чужого любопытства, теперь же, когда в кругу ИМСов появились некие «альтернативные» идеи относительно будущего человечества, надо было быть вдвойне осторожнее. Тем более, что его мнение о физическом уничтожении представителей низшей полуразумной жизни разделяли не все из собратьев, даже в Совете. Он же был убежден, что иным способом обезопасить проект невозможно. Нищета и голод в колониях рано или поздно приведет к масштабному восстанию, подтверждением чего стало появление движения так называемых «лиловых», доставлявших немало хлопот своими набегами. И чем меньше у этих самых «лиловых» будет потенциальных бойцов, тем лучше. К тому же, все равно скоро вся Вселенная станет другой, где не будет места слабым людишкам.