Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент

был гладким, как оружие, но теперь клинок был обнажен, и он был покрыт смертью.

Вдоль стен Колизея расположились тела, насаженные на колья. Некоторые все еще дергались в последних предсмертных судорогах, жизнь уходила из них неизвестно сколько времени. Их были сотни. Их было так много, что они тянулись вдаль, слишком далеко, чтобы я могла различить очертания их тел. Но мой отец не начинал ничего такого, чего не мог бы закончить. Я знала, что они будут тянуться по всей длине стен, даже когда я не могла их видеть.

И под каждым колом, распростертые в гирляндах смерти, были приколоты их крылья — бесчисленные пернатые крылья, проткнутые кольями сквозь древний камень. Красно-черная кровь стекала по белому мрамору обманчиво изящными струйками, сверкая в свете факелов под радугой коричневых, золотых, белых, серых и черных перьев.

Мы были заперты в Лунном дворце, изолированные, в течение нескольких недель. Этого более чем достаточно, чтобы война с ришанами разгорелась. Тем не менее, масштаб происходящего был ошеломляющим. Ужасающим.

— У меня было триста лет практики, — прошептал мне на ухо Винсент. — Всегда важно быть решительным и эффективным.

— Возможно, вы захотите отдохнуть, пока у вас есть такая возможность, — сказал Министер, как будто здесь не происходило ничего примечательного. Он жестом указал на другую дверь, из которой открывался вид на большой зал Лунного дворца. — Многое изменилось.

Антракт

Раны на шее юной девушки еще не зажили.

Два дня назад парень, которого она считала любимым, пытался убить ее.

Сегодня к ней в комнату пришел отец.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал он. — Следуй за мной.

Король часто дарил юной девушке подарки, хотя редко называл их таким образом. Сейчас у нее было разбито сердце. Она чувствовала себя обиженной, неразумной и глупой. Она была не в настроении получать подарки. Но она также не была настроена спорить, поэтому пошла с отцом.

Он привел ее в свой тронный зал. Это было потрясающее место, море мраморной плитки красного, белого и черного цвета, над всем этим возвышался трон Ночнорожденных. Король закрыл за собой двойные двери и провел дочь внутрь.

Она замерла.

Комната была пуста, за исключением единственной фигуры в центре этого пространства из гладкого красного мрамора — красивого молодого юношу, стоящего на коленях, со связанными за спиной руками. Он смотрел на нее теми же глазами, о которых она мечтала. Он произнес неистовые извинения тем же ртом, который пытался разорвать ее горло.

Девушка не могла пошевелиться. От одного только вида возлюбленного у нее защемило сердце, слишком много чувств металось в разные стороны.

Король прошел через комнату и встал позади парня, положив руки ему на плечи. Он повернулся к дочери и сказал:

— Иди сюда.

Да. Вблизи она увидела, что парень дрожит от ужаса. Это казалось ей странным. Она еще не знала, что вампиры тоже могут быть так же напуганы, как и она.

— Посмотри на него, — приказал король.

Она посмотрела. Но не хотела этого. Смотреть в эти слишком знакомые зеленые глаза было мучительно.

— Он боится, — сказал король. — Как и должен бояться.

Парень посмотрел на свою возлюбленную. Он пытался извиниться, пытался сказать, что не знал, что все будет именно так, что он будет чувствовать себя так…

Король заставил его замолчать. Он потянулся к поясу, вытащил кинжал и протянул его.

— Возьми его.

Приказ. Юная девушка не могла ослушаться приказа отца. Она сделала это лишь однажды, а теперь посмотрите, что произошло.

Поэтому она взяла кинжал.

Король обучал ее много лет. Она знала, как обращаться с оружием. Ее пальцы сразу же встали на место, став привычными. Но это был первый раз, когда она держала его так близко к другому живому существу. Свет фонарей отражался от лезвия, отбрасывая зеленые искры в бешеные глаза парня.

Король спокойно сказал:

— Я сказал тебе в ту ночь, когда привел тебя сюда, что научу тебя владеть твоими зубами. И я сдержал это обещание. Но теперь пришло время научить тебя кусаться.

Юная девушка сохраняла спокойное лицо. Но внутри ее охватила паника.

— Сердце — самый легкий путь, — продолжал король. — Прямо через грудь. Слегка слева. Тебе нужно будет приложить силу. Быстро. Сейчас это будет легко. Но в другое время они будут пытаться бежать или драться. Не давай им такого шанса.

Все вокруг словно оцепенело.

Кинжал был тяжелым в ее руках.

Ее возлюбленный поднял на нее глаза и взмолился.

— Мне так жаль, Орайя. Мне так жаль. Я не знал, я не хотел, я даже не помню…

В жизни человека есть моменты, которые навсегда остаются в памяти. Некоторые увядают через несколько минут, а другие навсегда остаются в нашей душе.

Этот образ парня, которого она любила, умоляющего ее о пощаде, будет преследовать ее до конца жизни.

Спустя годы, когда девушка стала взрослой женщиной, она решила, что парень не хотел причинить ей боль в ту ночь. Что он еще не осознал импульсов своего новообращенного вампира. Это не изменило того, что он сделал. Это не делало его менее непростительным. Это только сделало вампиров более опасными. Они могли любить тебя и все равно убивать.

Но в этот момент девушка не знала, чему верить.

Я не могу. Слова застыли на кончике ее языка. Постыдные слова. Она знала, что лучше не говорить их отцу.

Король смотрел на нее, не моргая. Ожидающе.

— Один удар. И все.

Она начала качать головой, но он огрызнулся:

— Да. Ты можешь. И нанесешь. Я давно предупреждал тебя, что ты никогда не будешь в безопасности ни с кем, кроме меня. Я предупреждал тебя. Это последствия твоих действий, Орайя.

Он не повысил голос. Король редко кричал. Но острие его слов было таким же режущим, таким же смертоносным, как и острие клинка, который он протянул ей.

Теперь она понимала.

Это был не просто урок. Это было наказание. Она ослушалась устоев своего отца. Она позволила другому войти в свое сердце. И теперь он заставит ее вырезать его и положить к своим ногам.

— Это опасный мир. — Его голос стал мягким, нежным. — Это то, что нужно, чтобы выжить.

Возможно, другая девушка-подросток возненавидела бы своего отца за этот момент. И, возможно, в какой-то степени так оно и было. Возможно, она будет носить в себе частичку этой ненависти до конца жизни.

Но она также любила его за это. Потому что он был прав. Он ковал ее. Если бы она послушала его раньше, ничего бы этого