Мачехина дочка - Оксана Зиентек

с тех пор об Удо словно забыли. Только скудная пайка утром и вечером напоминала парню, что его еще не окончательно причислили к миру мертвых. Впрочем, одна мысль грела парню душу: свой последний удар по противнику он смог нанести даже отсюда. Что бы там ни говорили заговорщики о полной поддержке во всех службах, Удо им не поверил. Точнее, про дворец он ничего не мог сказать, провинциальный рыцарь видел дворец только снаружи. Но в одном человеке он был уверен, кто бы ни был замешан в заговоре, но уж точно не крон-принц. Такое Удо не приснилось бы даже в кошмаре.

И он решил рискнуть. Впрочем, рискнуть чем? Удо служил уже полтора года и, хоть и не пришлось ему участвовать в настоящей войне, прекрасно понимал, что никто его никуда не отпустит, чтобы там не говорили матери. Самый большой риск был в том, что он просто потратит силу зря. И тогда ее не останется даже на то, чтобы прихватить с собой хоть пару врагов. Бумаги у Удо не было, да и много ли напишешь связанными руками? Поэтому он несколько часов потратил на то, чтобы составить донесение максимально четко и кратко. При воспоминании о проделанной работе на бледных губах узника мелькнула легкая улыбка, наставник был бы доволен. Его вестник не мог нести записку, но все, что он мог сказать крон-принцу, Удо в птичку вложить сумел. Ответа он не ждал. Поэтому, несколько дней спустя, очень удивился, когда между решетками окна незаметно для снующих по двору людей скользнула маленькая птичка.

— Удо, держись! Надень и спрячь.

Птичка растаяла, оставив на ладонях у парня тоненькую цепочку с прозрачным камешком-подвеской. Осторожно, морщась от боли в разбитых суставах, Удо поднес скованные руки в лицу. Золото? И камешек, наверное, не простой, слишком уж красив для обычного горного хрусталя. Удо слышал об алмазах, об их свойстве многократно усиливать артефакты, но всего их с мамой поместья не хватило бы, чтобы купить настолько крупный драгоценный камень. Однако же, у того, чьим голосом говорила птичка, чью магию Удо удалось вспомнить даже после всего лишь короткой беседы… Да, у него, наверняка, водились и алмазы, и артефакты работы лучших мастеров.

Стараясь издавать как можно меньше шума цепями (хоть до сих пор его тюремщики не давали о себе знать, но кто знает, не стоит ли там кто под дверью), Удо спрятал артефакт так, чтобы тот напрямую касался кожи. Что это за артефакт и что с ним надо делать, парень не знал. Он, как простой солдат, просто выполнил приказ, а дальше пусть решают старшие по званию. Только спрятав артефакт, Удо позволил себе перевести дух. Кажется, удалось. Чтобы там ни планировал крон-принц, он сейчас четко дал знать, что предупреждение не просто получили, его услышали и поняли правильно. И сейчас, получив этот знак. Удо, впервые с начала своего приключения, не выдержал. Прижавшись спиной к стене, парень сидел, закрыв глаза и закусив зубами рукав подранной рубахи. Когда слезы закончились, а плечи перестали вздрагивать от сдерживаемых рыданий, он всеми остатками своей магии потянулся к силе артефакта. Для чего бы тот ни был предназначен, сейчас Удо просто грелся в лучах теплой огненной магии, исходящей от солнечного метала.

Если бы Удо мог видеть сквозь стены, точнее, сквозь потолок, он увидел бы интересную картину. Никакого замка над его подвалом, конечно же, не было, а стоял добротный купеческий дом в ряду таких же добротных домов. Новенькая красная черепица сверкала в лучах восходящего солнца, добротная входная дверь была украшена деревянными кружевами и расписана в лучших традициях люнброгского купечества. Из одной из таких дверей как раз выглянул здоровый детина с повадками воина. Выглянул, подозрительно оглянулся, потом вышел, плотно притворив за собой дверь, и прошелся вдоль каменного забора в сторону высокой арки ворот.

Наткнувшись на два тела, лежащих в обнимку и пытающихся прикрыться мантиями от прохладного утреннего ветерка, положил руку на рукоять ножа. Но, осторожно склонившись к телам, втянул носом воздух и, уже совсем безбоязненно, копнул ногой ближайшее.

— Эй, академики! А ну, пошли отсюда!

Тела заворочались, что-то недовольно бормоча. После второго пинка, все же, встали покачиваясь. Под мантиями обнаружились два молодых парня, одетых в ученическую форму и явно хорошо вчера погулявших. Тут же, под забором валялась брошенная бутылка дешевого яблочного вина, остатки которого растеклись по мостовой. Приподняв бутылку, один из академиков сокрушенно покачал перед глазами пустым сосудом, а потом раздосадованно бросил его на землю.

— Эй, эй! Неча тут у порядочных людей под заборами мусорить! Забирай свой хлам, пока стражу не позвал, и проваливай, проваливай! — Торопил незадачливых гуляк охранник.

Те, видимо, наконец-то в достаточной мере проснулись, чтобы идти на своих ногах. Пошатываясь и бережно поддерживая друг друга, два приятеля поплелись в сторону Академии, которая располагалась в соседнем квартале и чьи башни отсюда были хорошо видны. Шли парни медленно, бормоча что-то и то и дело пытаясь прислониться к какой-нибудь стене. Охранник еще немного постоял, глядя на удаляющуюся парочку, а потом досадлив сплюнул на мостовую.

— Вот же ж, разгильдяи! И за что их только Его Величество так жалует?! А честному купцу только налоги успевай платить… Эта голытьба еще и жрет в три горла…

Так ворча, охранник дошел уже до двери дома. Хотел было снова шугануть пьянчужек, увидев, что те опять отдыхают под одним из заборов, но, приглядевшись, передумал. На сей раз академики выбрали двор зажиточного купца из дунского Альтона. Тот несколько лет тому назад переехал в Люнборг, наследуя место и дела покойного тестя. И, хотя купеческая гильдия на него не жаловалась, гильдия охранная его втихомолку недолюбливала. Детина оглянулся, не видит ли кто из соседей непорядок, и, не обнаружив посторонних наблюдателей, спокойно вошел в дом.

Понавез в город свою охрану, не став нанимать гильдейских людей, ну так и Гильдия тебе ничего не должна. А пьяные академики, тем временем, посидев и отдохнув немного, такой же нетвердой походкой пошли дальше, вскоре совсем скрывшись из виду. День потихоньку вступал в свои права, и на улице появлялось все больше народу. Кухарки, молочницы, возчики подсобники… Много люду кормится при каждом зажиточном купце. Вот молодой помощник приказчика торопливо пробежал по улице, уткнувшись носом