Страсти по Фоме. Книга 1 - Сергей Викторович Осипов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для Таи же это было совершенно естественно.
— Это еще не все! — предупредила она. — Готовься!..
Он понял, что в следующий раз будет что-то еще более рискованное — батут с бревном посредине. А того, что он искал, не будет никогда. Или, может быть, той?..
Следующего раза он решил не допускать и под любыми предлогами отказывался от повторных встреч, размяться он мог и в спортзале. В конце концов, он сказал ей под большим секретом, что у него на почве излишеств открылся туберкулез в запущеной форме. Тая перестала пить с ним из горлышка и в руке ее теперь во время общения с ним он замечал зажатый белый комочек платочка.
— Я поняла, почему ты такой, — сказала она ему.
— Какой?
— Все туберкулезники извращенцы и мизантропы. Я читала про Чехова… А от этого можно умереть?
— Хотелось бы, — сказал Фомин. — Надо только запустить поглубже. А Чехова я люблю. Кстати!..
Он проснулся глубокой ночью то ли от резкого запаха, то ли от монотонного, словно заупокойного, речитатива. Приоткрыв глаза, он увидел действительно странную картину. Ирина ходила вокруг него с миской и свечкой в руках и что-то бормотала под нос. Внезапно остановившись, она воздела руки и повернулась к нему. Фомин проморгался, нет, это не сон и не видение, это его неутомимая Ирина кружит вокруг него, как безумный пономарь во время тайной ночной службы, и шепчет, шепчет, шепчет…
— Ты что? — спросил он.
Ирина вскрикнула и уронила миску. Горько-приторный запах стал еще сильнее.
— Ах, ты не спишь?!
Она со всего размаху бросила свечку в лужу, потом кинулась в кресло и заплакала.
— Я только проснулся! — попробовал оправдаться Фомин. Он встал с постели и подошел к ней. — Что случилось?
— Что случилось? — передразнила она его. — Будто не знаешь, что случилось! Давно уже! На вот!..
Она вытащила откуда-то сложенную газету и подала ему.
— Читай!.. Господи, ну зачем я только, дура, с тобой связалась?
Фомин включил свет. Заметка называлась «Когда не помогают молитвы». Когда не спасают молитвы, амулеты и врачи, помощь придет от тех, кто не молится и не лечит, а дает Силу. Магический заговор на снятие пагубных пристрастий без ведома пьющего выполняют… далее следовали телефоны. Старая история! А он думал, с этим покончено. Нет, Ирина будет биться до конца. Он горько усмехнулся: только чему будет конец?..
Все началось с того, что Ирина решила излечить Фомина от пьянства, как раньше от головной боли. Она была уверена, что он болен, а раз болен, значит не волен в себе и бросилась помогать. Ему стали попадаться дома на глаза разнообразные газетные вырезки. «Алкоголизм! — кричали они. — Срочно, немедленно, сразу и навсегда!» «Алкоголизм! Кодирование — 250 руб. Лидевин — 80 руб.» Что за лидевин, гадал Фомин, надо бы узнать. Он, правда, не думал, что это произойдет так скоро. Попадались и еще более загадочные призывы: «Из запоев! Эспераль!» То ли это имя женщины, которая тебя спасет, то ли спираль, которую тебе вставят куда-нибудь и ты замучаешься пить.
«Выведение из запоев! Срочно, круглосуточно, все районы!» Будто какой-то новый крысолов со своей флейтой взялся вывести из запоя все районы города в неизвестном направлении и таким образом избавить общество от этой заразы. Все объявления гарантировали качество докторов наук, круглосуточность и, главное, анонимность…
— Что это? — спрашивал он у Ирины, найдя очередную подметную газетенку.
— А в ящик бросают! — пожимала она плечами.
— А ты их здесь разбрасываешь как листовки? Не успеваю выбрасывать. Ты что веришь во все это?
Ирина перестала крутить и перешла в атаку:
— Андрон, давай честно признаемся: ты больной!
— Спасибо!
— А больной должен лечиться! Может, это твой последний шанс!
— Запомни, мне это не поможет! — твердо сказал Фомин.
— Ты меня не любишь! — еще тверже сказала Ирина. — Кто я для тебя? Пустое место, очередная…
И так изо дня в день. Ирина билась за него и Фомин, чувствуя себя подлецом, вынужден был сдаться. Сначала они пошли к наркологу, за руку, потому что он норовил завернуть под все встречные призывные вывески. Нарколог составил план жизни для Фомина на ближайшие десять лет, по окончании которых он, как горький пьяница, преображался и становился гражданским эталоном. Успех, деньги, поприще, слава — все это неминуемо грозило Фомину. Мы сделаем из вас человека, сквозило в каждой фразе, произнесенной в кабинете, увешанном плакатами из безысходной жизни пьющего человека. Кроме того был составлен подробный распорядок дня, до минуты. Обливание, бег на немыслимые расстояния, диетическое питание по часам, театры и концерты, шахматы и шашки, медитации, ребефинг и, как венец терапии, посещение клуба таких же трезвенников, как он.
«Каждую минуту вы должны быть чем-то заняты, тогда у вас даже мысли не возникнет о спиртном!» — заверил его нарколог. А у Фомина никогда и не было таких мыслей. Сначала были мысли о больной голове, потом тоска. Он и пил-то для того, чтобы их не стало, а так ему на фиг был не нужен этот алкоголь, тут он полностью согласен с…
— Сергей Иванович, — подсказал нарколог.
— Во-во! Пить-то я не буду, только что же мне с ней-то делать?
— С кем — с ней? С водкой?
— С Тоской!
— Тоски не будет! — заверил его Сергей Иванович. — Она сбежит от вас в первый же день, как только вы начнете жить по распорядку! Даже не вспомните!
В этом Фомин сильно сомневался. Уж он-то знал старую каргу, ей этот распорядок, как раз повод для грязного зубоскальства.
— Я вас познакомлю с такими интересными людьми в вашем клубе, — продолжал Сергей Иванович. — Один марки собирает, другой — монеты…
«Третий — бутылки», — мысленно продолжил Фомин список занятий трезвенников.
— У вас начнется новая, прекрасная жизнь! Вы
