Брось мне вызов - Лорен Лэндиш

Ее изогнутые брови как бы говорят «тебе мало развлечений?», но она рассказывает мне о том, что происходит на работе: в основном, то же самое, что происходило до моего ухода. Рикки каждый день флиртует с Мирандой, но у них не было официального свидания. Телефон звонит, копии делаются, и было много разговоров о проектов для второй штаб-квартиры.

– Не хочу сглазить, но, кажется, Эйс взялся за ум. После твоего отъезда я несколько дней не была дома. Просто не могла, понимаешь? Хотя я знаю, это звучит не очень.

Она печально качает головой, и я отдаю ей ведро. Сейчас оно нужно ей больше, чем мне, но лишь на минуту. Потому что секс перед членами королевской семьи превосходит тупых братьев.

– Это была бомба, Эль. Повсюду мусор, гора грязной посуды, вмятина на диване, где он сидит, Кевин сходит с ума, и я сомневаюсь, что он вообще смывал в туалете. Он не ожидал меня, так что слава богу за такую малость, что я не застала его за дрочкой или что-то в этом роде.

Ее пробивает дрожь.

– Душ он тоже не принимал несколько дней. В моей квартире воняло подростком, бомжами и собачьим дерьмом. Я не могла притворяться, что мне не противно. Я не скрывала своих чувств. Я не считала это нужным, ведь все было действительно плохо. Думаю, ему было стыдно. Не знаю, что тогда изменилось, может быть, потому что все было настолько плохо? Но он выглядел так, словно смотрел по сторонам и видел ситуацию свежим взглядом.

– Что случилось?

Бесит слышать о том, что Эйс переживает тяжелые времена, но я благодарна за то, что мои проблемы, по крайней мере, поверхностны. В смысле, кого реально волнуют два взрослых человека, зашедших слишком далеко на публике, когда есть настоящие люди с настоящими проблемами? Ладно, увидевшая нас девочка все сильно усложняет, и меня это тоже бесит, но, надеюсь, она понятия не имеет, что увидела.

– Сначала ничего. Я взяла то, зачем пришла, и просто ушла. Но вчера он позвонил мне, до происшествия с тобой и Колтоном. Он попросил меня зайти, то есть пригласил меня в мою же квартиру, что, на мой взгляд, было довольно забавно.

Ее стервозное выражение лица говорит о том, что ей было не до смеха.

– Но я пошла. И он прибрался. Совсем немного, но он расчистил себе место на диване – перевернул подушки, чтобы не было вмятины, и на кресле не было ни одной грязной рубашки. И он извинился, сказал, что получает помощь.

– Какого рода помощь? – Я забираю мороженое и засовываю большой кусок в рот, потому что знаю, что она снова его заберет.

И да, она тянется к нему и слизывает с ободка, откуда угрожающе свисают капельки.

– Думаю, что психотерапия. Он сказал, что его девушка хорошенько его поимела. Видимо, она была беременна и сказала Эйсу, что от него. У него была целая мечта о жизни с женитьбой и детьми. Он откладывал для них деньги, был очень счастлив стать мужем и отцом. Она носила ребенка, надеясь на счастливый случай до самого конца, но когда родила мальчика, он понял, что это не его ребенок.

– Вот дерьмо! – Обида за то, что Эйс потерял не только ребенка, но и мечту, сдавливает мне грудь. – Бедный Эйс.

– Он даже сказал ей, что готов остаться, вырастить ребенка как своего и жениться на ней. Она отказала, сказав, что другой парень обещал жениться на ней, окажись он отцом. Эйс оставил ее и, как он думал, своего ребенка в больнице и приехал ко мне. Вот что его гложет. Но он разбирается в себе, заботится о Кевине и убирает за собой. Думаю, это все терапия, и он упомянул, что хочет найти здесь новую работу и квартиру.

– Ничего себе. А он молодец. Представить не могу, как после всего этого ты собираешь осколки и двигаешься дальше, но теперь понятно, почему он такой рассеянный. Передай ему, чтобы обращался ко мне, если я могу чем-то помочь.

– Передам. Думаю, он придет в норму. Ему понадобится время, но он справится. Даже если мне придется его заставить.

Пару минут мы едим молча, бездумно глядя на экран телевизора. Не могу сказать, что именно мы смотрим, поскольку я не обращаю на это особого внимания.

– Ты говорила с папочкой после случившегося?

Я слишком устала, чтобы даже пытаться исправить ее, но показываю ей средний палец.

– Слушай, иди и поговори с ним. Он этого заслуживает. В противном случае он узнает об этом, стоя в очереди в продуктовом магазине, когда увидит, что его маленькая девочка повзрослела. Я могу пойти с тобой, буду действовать как буфер. Он может поплакать у меня на плече о том, что с тобой не так, и я скажу ему, что мы оба сделали все возможное, чтобы оградить тебя от неправильного выбора, но некоторых детей просто не остановить. – Она цыкает, печально качая головой.

– Нет. Я обязательно пойду к нему, но ты останешься здесь. Вдали от папы.

– Ладно, – дуется она, скрестив руки, но затем тянется к ведру. – Но тогда ты больше не получишь мороженого.

– Сперва скажи мне вот что, малышка. Этот мудак воспользовался тобой? Ну конечно же. Он ведь твой босс, – отвечает он на свой вопрос, не давая мне и слова сказать.

– Пап, пап, послушай меня, пожалуйста. – Кажется, мои просьбы дошли до него, потому что он прекратил разглагольствовать о «британском ублюдке» и сосредоточился.

– Он не воспользовался мной. Мы увлеклись, и в этом не было бы ничего такого, если бы не шумиха с королевской семьей… Я люблю его, и он любит меня. И мы хотим быть вместе даже после всего этого.

Я задерживаю дыхание, грудь до предела наполняется надеждами, молитвами и слишком большим количеством углекислого газа. Но я не смею дышать. Пока не услышу, что скажет отец.

– Ты любишь его? Он любит тебя? Какое это имеет отношение к штаб-квартире? – Отец выглядит растерянным и проводит руками по волосам, нарушая свою идеальную укладку.

«Он подстригся, пока меня не было», – беззаботно думаю я. Оставил подлиннее сверху и побрил снизу – модно и продвинуто. И я опять задумываюсь о том, кто мог бы ему подойти. Может быть, во мне говорит дочь, которая просто хочет видеть своего отца счастливым, или, может быть, влюбленная женщина, жаждущая, чтобы все почувствовали эту радость, но папа заслуживает быть с кем-то.