Лучший приключенческий детектив - Аврамов Иван Федорович

Почему этих монстров называют гребнистым, видно сразу: мощные кожные наросты парной горной грядой — этакие Гималаи в миниатюре — идут от глаз до передней трети широкой морды. Не хотелось бы вдобавок узнать, отчего этих зверюг величают крокодилами-людоедами.

А крокодил-то, кстати, не из маленьких: метров пять в длину! Впрочем, хорошо, что не семь, как говорил Пушкиндт… А не приврал ли русский, бывают ли вообще такие гиганты[40]? Да Бог с ним, не время замерять зубастую тварь, следует уносить скорее ноги. И друзей предупредить. А то ведь сопят в две дырки, что апостолы в Гефсиманском саду.

— Тревога! — громко крикнул Боб. — Крокодилы!!! — И припустил в противоположную от пещеры со спящими спутниками сторону, уводя зубастого хищника за собой.

Кто сказал, что бегун из крокодила никакой? Ну, разве только на марафонской дистанции спечётся. А в спринте — очень даже ничего. Можно даже сказать — ого-го! Только ноги успевай подбирать, чтобы за пятку не прихватил.

В воде, говорят, у человека супротив рептилии шансов вообще никаких. Поэтому Боб нёсся вглубь острова. Эх, островок попался малюсенький, особо не разбежишься. Да ещё и на утоньшение через несколько метров пошёл: как бутылка — от основания к горлышку. И по центру этого «горлышка» растёт толстенное дерево: начнёшь оббегать — точно сверзишься в воду, зацепившись за торчащие в разные стороны воздушные корни. Тут-то тебя тёпленьким и возьмут.

Да, выбор невелик: впереди — древо, будь оно неладно, справа-слева — вода, позади — крокодил.

Развернуться, принять бой? А сдюжит ли он против этой живой машины для убийства?

Забраться на дерево? А успеет ли? Корней — куча. Не корни — сплетение анаконд. А вот ветви — высоковаты. Шансов допрыгнуть — один из десяти, даже с Бобовой подготовкой.

Есть, пожалуй, ещё один вариант. И он, наверное, крайний. Рассуждать всё одно некогда, а ноги сами несут вперёд, прямиком к дереву…

Боб проворачивал этот трюк не единожды. Но! Практически всегда в спортзале, или на съёмочной площадке (в последний раз на съёмке фильме «Плащ и шпага»), и никогда не преследуемый по пятам разъярённым крокодилом. Суть трюка проста: каскадёр забегает на стену, на высоту человеческого роста, отталкивается от стены ногами, и, делая заднее сальто, оказывается за спиной у преследователя. Естественно, это в случае если преследователь — человек. А ежели пятиметровый крокодил? Правильно — в этом случае трюкач рискует оказаться не за спиной, а на спине у преследователя.

Так оно и случилось. Боб забежал, оттолкнулся (лишь услышал, как внизу щёлкнули крокодильи челюсти), крутанул сальто, и… приземлился прямёхенько на хребтину гребнистой твари. Оказался верхом на рептилии! Такое вот австралийское родео. И надо признать куда опаснее родео техасского, когда бравые ковбои пытаются усидеть на разъяренном быке. Бык, конечно, тоже не подарок, но, по крайней мере, не вооружён набором из шестидесяти с лишним острых зубов, и не склонен к бешенному вращению вокруг собственной оси.

Осёдланному Бобом крокодилу, точно вожжа под хвост попала — завертелся волчком, захлопал пастью со скоростью швейной машинки. Робер и секунды не продержался на широкой гребнистой спине — полетел в переплетение толстых корней. Крокодил — за ним! Боб еле успел пролезть под мощной, похожей на пожарный шланг корягой. Зубастый убийца — следом! Просунул голову, распахнул пасть — того и гляди, теляпнет.

Робер не растерялся, вбил в глотку рептилии свою самодельную пику. Но не остриём, а поперёк — горизонтально. Крокодил рефлекторно захлопнул пасть. Со стороны — так учёная зверюга, охотно исполнившая команду хозяина «апорт». Но уж больно интенсивно виляющая при этом хвостом.

«Главное — не дать монстру вновь раззявить пасть», — со скоростью полёта пули соображал Робер. Будешь соображать медленнее, вообще лишишься способности соображать.

Мысли, говорят, материальны. Боб лично сумел убедиться в истинности этого не бесспорного, но столь привлекательного в данном конкретном случае постулата. Только подумал: как бы сжать челюсти гребнистому гиганту, да так, чтобы он их уже никогда более не разжимал? — тут как тут подоспела подмога.

Откуда-то сверху, прямо на морду крокодилу, прыгнула… Аннет! Упёрлась руками в ствол дерева, ногами вдавила челюсти пресмыкающегося в землю.

А тут и Пушкиндт подскочил, со скотчем. Шустро, точно чемпион мира по скоростному упаковыванию товаров, обмотал морду крокодила клейкой лентой.

Оп! — не успел Боб и глазом моргнуть, как охочий до человеческого мяса хищник оказался пойманным в хитроумную ловушку. Голова просунута между корней, в заскотченной пасти зажата палка, мешающая вытащить голову обратно. Что и остаётся — извиваться червяком-переростком, да хлестать по земле огромным хвостом.

Предоставив гиганта своей судьбе, путешественники вернулись к пещере.

Боб взирал на своих спасителей со смешанным чувством недоумения и восторга.

— Это всё Аннет, — подмигнул каскадёру Пушкиндт. — Вовремя вспомнила ваш рассказ о том, что челюсти крокодила исправно работают только на сжатие. Решила, что скотч сможет нам помочь. И, слава Богу, не ошиблась. Работает соображалка-то.

— Меня больше не находчивость изумляет, — сказал Робер, — а неимоверная отвага. Броситься без оружия на крокодила! Это дорогого стоит.

— Est' zhenshchy v russkih selen'yah, ih babami nezhno zovut, slona na skaku ostanovyat i hobot emu otorvut, — процитировал хохмовую переделку хрестоматийной некрасовской строфы Пушкиндт. Тут же весьма вольно — (отчего-то гекзаметром) — перевёл на французский: — Можно порою увидеть такую фемину, что крокодила, как ветхую тряпку, порвёт.

— Ну, вы скажете тоже, — засмущалась героиня дня. — Я об опасности даже и подумать не успела. Помнила только одно: нельзя дать крокодилу раскрыть пасть.

— Трюки с животными, — вступил Боб, — даже с дрессированными, считаются одними из самых сложнейших. А здесь — даже не какой-нибудь прирученный тигр или лев, а дикий крокодил-людоед! Да ещё такой исполин! Ваш подвиг, мадмуазель Аннет, сопоставим с…

С чем следовало бы сопоставить подвиг «отрывательницы слоновьих хоботов», невольные охотники на крокодилов так и не узнали. Ибо с воды раздалось тарахтенье мотора.

— Ложись! — шёпотом скомандовал Боб, подавая коллегам пример.

Пушкиндт и Анна скрылись в пещере, распластавшись на земле не хуже пойманной ими рептилии.

Через пару минут к острову причалила моторная лодка. Из лодки на берег выскочил обритый под Брюса Уиллиса (а может под Вина Дизеля) громила — то ли правая, то ли левая рука мистера Гудвина.

08 часов 36 минут 29 секунды.

Перекаченный «Уиллис-Дизель» напоминал рождественскую ёлку. Вот только вместо гирлянд, хлопушек и шаров он был увешан игрушками совсем иного рода. К мачете на правом боку добавился крупнокалиберный «Магнум-44», из-за плеча выглядывал ствол автомата Калашникова, к поясу приторочена связка гранат. В руках исполин сжимал двуствольный карабин. Арнольд Шварценеггер в фильме «Коммандо» — да и только.

Вооруженный до зубов исполин сверился с каким-то прибором — то ли с навигатором, то ли с пеленгатором — и уверенной походкой человека, знающего конечный пункт своего вояжа, направился прямиком к пещере, где укрывались беглецы.

«Плохи наши дела, — подумал Боб. — Укрыться совершенно некуда. Зарываться в землю, как ниндзя в гонконгских боевиках 80-х годов, я не умею. Придётся принимать бой. — Тихонько подтянул к себе рюкзак, заглянул внутрь. — Из оружия — только зеркальный нож да наручники без ключей. Впрочем, ключи сейчас нужны меньше всего. Итак…»

Не успел Боб прикинуть в уме хоть какой-нибудь план, как Пушкиндт с криком «Банзай!» выскочил из убежища и прыгнул прямо на бритоголового гиганта. Саданул его головою в живот. Знать, по некой счастливой случайности угодил прямо в солнечное сплетение: бандит переломился пополам, выронил карабин.