Тени Шенивашады (СИ) - Кангин Алексей Игоревич

Первая мысль была — накрыть фонарь коробкой. Но в этом случае было бы слишком много шума, ведь из коробки для начала пришлось бы всё высыпать. И тогда Тагуру пришла в голову единственная идея, которая показалась уместной в этой ситуации. Сняв с себя пиджак, Тагур накрыл им фонарь. Свет едва-едва, но всё же пробивался сквозь плотную ткань. Скрипнула вторая дверь. Не придумав ничего лучше, чтобы полностью скрыть свет фонаря, Тагур улёгся на него сверху, оказавшись спиной к входу.

Теперь Тагур не мог видеть, что происходит на складе. Дверь открылась, кто-то прошёл внутрь. Тагур увидел слабые отсветы чужого фонаря на стенах. Послышался голос:

— И как это меня угораздило двери не закрыть? Совсем уже из ума выжил, старый дурак.

Голос был знаком. Это оказался Ран-Ир-Ракаш. Но зачем он вдруг решил прийти сюда среди ночи? Тагур надеялся, что мастер-древневед сейчас закроет все двери и уйдёт спать. Но, похоже, старика обуял какой-то рабочий раж. Усевшись за столом и что-то бормоча про себя, он принялся скрипеть пером по бумаге. Тагур старался не шевелить и дышать как можно тише. Но лежать на фонаре было довольно больно. Каждая минута сейчас играла против Тагура. Что будет, если его обнаружат, он боялся подумать. Он знал, что не сдастся так просто. Знал, что сможет справиться с пожилым тзай-тарром. Но он не хотел причинять зла Ран-Ир-Ракашу. А мастер-древневед, как назло, так и не думал уходить.

Иногда из бормотания Ран-Ир-Ракаша до Тагура явственно долетали отдельные слова. «Не отсюда… восемь… четыре… по солнцу…» Какая-то сплошная бессмыслица. Возможно, старый древневед и вправду выжил из ума и теперь наедине с собой обсуждает какие-то одному ему ведомые вещи.

Внезапно тзай-тарр затих. Перестало скрипеть перо, исчезло бормотание. Тагур не мог видеть, что происходит, но был уверен, что сейчас Ран-Ир-Ракаш прислушивается к любым шорохам на складе. Послышался звук отодвигаемого стула. Ран-Ир-Ракаш встал. В следующее мгновение он направился в сторону Тагура. Каждый шаг тзай-тарра звучал словно удар молота. Тагур задержал дыхание и постарался вжаться в пол, хотя это уже и не было возможно. Фонарь вдавился в его грудь ещё сильнее, боль стала едва терпимой. А шаги всё приближались и приближались. Потом послышалось какое-то шебаршение. Ран-Ир-Ракаш принялся что-то искать в одной из коробок.

Тагур уже едва сдерживал дыхание. В голове зашумело, он слышал сейчас каждый удар своего сердца. Он понимал, что не сможет сдерживаться долго — либо сейчас он вздохнёт, либо потеряет сознание. И вздохнёт тогда. И тзай-тарр непременно услышит его. Что случится дальше — можно только гадать. Тагур чувствовал, что пошла уже последняя минута. Но в этот миг раздался грохот и Тагур вздохнул просто от испуга. Он не сразу понял, что же произошло. Лишь бормотание Ран-Ир-Ракаша прояснило ситуацию:

— Вот я старый болван неуклюжий, как же я умудрился всё развалить…

Похоже, тзай-тарр не услышал Тагура. Он принялся собирать развалившиеся древности, а Тагур продолжал лежать не шевелясь и стараясь дышать как можно тише.

— Всё, пора уже и спать, пожалуй, — пробормотал Ран-Ир-Ракаш. Собрав всё, что рассыпалось при падении коробки, он направился к выходу. Тагур услышал, как старик запер дверь. Но вставать Тагур не стал до тех пор, пока не услышал, как закрылась и вторая дверь. Поднявшись, Тагур с облегчением вздохнул полной грудью. Надевая пиджак, Тагур заметил, что его руки трясутся. Это было ожидаемо. Ситуация была достаточно опасная — неизвестно, как тзай-тарры обходятся с ворами, но скорее всего, довольно жестоко. Теперь нужно было посидеть какое-то время, успокоиться. Такими руками было бы довольно сложно открыть замок. Разве что сломать. Но Диск Тагур забрал сразу, не стал откладывать это на потом. Диск отправился в мешок, взятый специально для этого. Взяв Диск, Тагур подошёл к рабочему столу мастера-древневеда и уселся на его стул. Теперь Тагур увидел, что же именно чертил среди ночи Ран-Ир-Ракаш. Это был грубый набросок карты Шенивашады. Большим кругом на ней было отмечено Туманье. От этого круга расходились несколько линий, заканчивающихся в разных частях мира. Зачем надо было чертить такое, Тагур не понимал. Он и сам мог бы нарисовать такую карту, но какой от этого прок?

Тем не менее, размышления над картой успокоили Тагура, и он смог спокойно выйти со склада, а потом и из музея. Конечно, обнаружив завтра замки открытыми, Ран-Ир-Ракаш точно поймёт, что его обокрали. Но Тагур будет уже далеко. Поэтому всё это не важно. Закинув отмычки в тот же мешок, где был и Диск, Тагур стремительно зашагал прочь. Он сейчас не хотел терять ни минуты. В голове на миг промелькнула мысль зайти к Эрие попрощаться, но это было бы, пожалуй, уже лишним. Любая минута сейчас могла иметь роковые последствия для него, если вдруг взлом обнаружится. Поэтому Тагур едва не бежал по мостам и башням. Пусть его даже и увидит кто-нибудь сейчас — всё равно никто не заподозрит неладного и не остановит. Так размышлял Тагур, продвигаясь всё ближе и ближе к своей комнате.

Но оказавшись в гостевой башне, Тагур не стал заходить к себе. Он воспользовался лифтом, спустился вниз и вышел из башни. Теперь надо было быстро добраться до посадочной площадки небохода. Ступив на землю, Тагур уже и не думал сдерживаться — он побежал. Путь был не близкий, и время было уже совсем позднее. Энноранцы наверняка спали.

Тагуру понадобился ещё примерно час, чтобы добраться до посадочной площадки. Башенка охраны, которая стояла на площадке, выглядела покинутой, ни один огонёк не горел в ней. Зато свет горел в окнах небохода. Очевидно, его ждали. Тагур подошёл к корзине и постучал в дверь. Открыли быстро, и наружу вышел Цзенну тэ-Хень.

— Достал?

Тагур не ответил, но сделал едва заметный жест в сторону башенки.

— Нет там никого, — объяснил капитан. — Они только встречают. Нас они уже знают, и знают, что в Итуэдозе нам делать нечего. Мы ни в одну башню не войдём. Там специальные блоки, только тзай-тарры их открывать умеют.

— Но я же только что оттуда вышел, — удивился Тагур.

— Так выйти — это другое дело, — заметил Цзенну тэ-Хень. — Так ты достал?

— Достал, — ответил Тагур, раскрывая мешок и демонстрируя его содержимое энноранцу. Цзенну тэ-Хень взял мешок и принялся пристально разглядывать Диск. Потом засунул руку в мешок и пощупал Диск.

— Да, это он. Где он был? — спросил капитан.

— На складе никому ненужных древностей. Я был поражён, сколько там реликвий просто так пылятся на полках.

— Глупцы, они никогда не знали цену вещам, — раздражённо заявил Цзенну тэ-Хень.

— Ну что, полетели? — предложил Тагур, собираясь залезть в небоход. Но уже поставил ногу на первую ступеньку перед входом, Тагур вдруг почувствовал прикосновение холодного металла к своему горлу.

— Не так быстро, Тагур, — прошептал ему на ухо энноранец. Опешивший Тагур скосил глаза и его взгляд упёрся в кинжал в руке Цзенну тэ-Хеня.

— Ты никуда не летишь, — тихо произнёс капитан. — И лучше не дёргайся, лезвие очень острое. А я тебе зла не желаю. Просто дальше нам не по пути.

— Регент обманул меня? — хрипло выдавил Тагур.

— Узурпатор здесь ни при чём, — ответил Цзенну тэ-Хень, и Тагур увидел, как его лицо скривилось. Странно, а ведь раньше за ним не наблюдалось неприязни к регенту.

— Он, между прочим, соблюдает свои обязательства перед Эрией, — продолжил энноранец, и Тагур почувствовал, как в его карман упало что-то тяжёлое. — Но дни узурпатора сочтены. Ему осталось править недолго.

— Ибо спящий пробудится, — Тагур и сам не понял, почему он вдруг сказал эти слова, но Цзенну тэ-Хень тоже явно не ждал такого. На миг давление кинжала на горло ослабло, и Тагур воспользовался этим, чтобы отскочить подальше от капитана. Цзенну тэ-Хень не стал его преследовать, так и оставшись стоять с кинжалом в одной руке и мешком в другой.

— Я не собираюсь биться с тобой, Тагур, — сообщил энноранец. — Просто я повторяю: ты не полетишь. Ты оказался втянут в борьбу, которая выше твоего понимания. Ты выполнил свою роль, теперь удались, или погибнешь. Я положил тебе в карман подарок от узурпатора для Эрии и путевой билет от себя. Завтра из порта в полдень отплывает судно в Кеторий, с этим билетом ты сможешь сесть на него, и скоро уже будешь дома. Не упусти свой шанс. И ещё раз повторяю: не вмешивайся. Ибо спящий, как ты и сам знаешь, пробудится. И никто не скажет, что последует за этим.