Идеальная невеста - Бренда Джойс

— Нет, она не хочет.

— Почему?

— Я думаю, боится диагноза.

Он какое‑то время пристально смотрел на Бесс, стараясь усвоить умом то, что услышал.

— Вы сегодня пришли сюда, чтобы поговорить о ее свадьбе, верно? — напрямую спросила Бесс. Ее сердце забилось чаще, словно речь шла о ее собственном будущем.

Сэр Рекс застыл на месте.

— Она не может выйти за Дэшвуда, — заявил он потом и пристально взглянул на Бесс.

Она не опустила перед ним глаза и ответила:

— Бланш выбрала его.

— Он самый худший из сплетников.

— Он тоже распускает о ней слухи? — ошеломленно спросила Бесс.

Сэр Рекс наклонился к ней и сказал:

— Я слышал, как он говорил своим друзьям, что сумасшедшая женщина не имеет никаких прав на имущество. Я думаю, он законным путем отстранит ее от управления состоянием Херрингтона, как только станет ее мужем.

Бесс отвернулась от своего собеседника, стараясь справиться с потрясением и ужасом. Потом она опять повернулась к нему лицом.

— Если Дэшвуд действительно задумал такую подлость, то вы правы и надо любой ценой предотвратить эту свадьбу.

— Я рад, что хотя бы один раз наши точки зрения совпали, — хмуро сказал он. Потом он сделал шаг в сторону и посмотрел за дверь — на лестницу. — Я хочу снова поговорить с Бланш, когда ей станет лучше.

Бесс не стала говорить ему, что такой момент никогда не наступит.

— Я скажу Бланш об этом, — ответила она. А потом попыталась представить себе, как поступил бы сэр Рекс, если бы узнал, что Бланш считает себе беременной. Найдя ответ, она едва не ущипнула себя. Ну конечно, он встал бы рядом с Бланш в трудное время. Он начал бы настаивать, чтобы Бланш вышла за него замуж.

И разве Бесс сама не считала его подходящим мужем для Бланш еще до того, как та начала терять рассудок? Но Бланш порвала с сэром Рексом, хотя и любит его. Не усилится ли ее болезнь, если он будет рядом? И важно ли, как повлияет замужество с ним на ее болезнь? Насколько хуже ей может стать? А если ей станет хуже, сэр Рекс, по крайней мере, сможет заботиться и о матери, и о ребенке. На него можно положиться.

— Вы слишком явно разглядываете меня! — сделал ей замечание сэр Рекс.

Бесс улыбнулась ему и сказала:

— Извините меня. Я думала о том, что вы сказали. Я устрою так, чтобы контракты были потеряны до тех пор, пока мы не разберемся во всем.

Глаза сэра Рекса потемнели, когда он услышал это «мы». Множественное число означало, что Бесс имела в виду их обоих.

— Удачного вам дня и до свидания, сэр Рекс, — тихо и ласково произнесла Бесс.

Но сэр Рекс не ушел из Херрингтон‑Холл. Вместо того чтобы выйти из особняка, он прошел по саду вдоль задней стены дома, желая найти кого‑нибудь из прислуги и отправить за Мег, горничной Бланш.

Ему было плохо. Он боялся за Бланш, которая явно была очень больна. Теперь он понимал, почему Бланш разорвала их помолвку, хотя не мог понять логику рассуждений, которые привели ее к такому решению. Он знал: что бы с ней ни произошло, он в этом не виноват. И он ненавидел себя за то, как относился к ней в последние два месяца. Как он мог думать о ней с таким пренебрежением? Как мог поспешить с выводом и решить, что она такая же сука‑предательница, как Джулия Маубрей? Бланш — ангел. Ему достаточно было мельком увидеть ее минуту назад, и он сразу же вспомнил это — правда, в глубине сердца он в этом никогда не сомневался. Но она тяжело больна. Ей нужен он и нужна его защита от таких негодяев, как Дэшвуд. И ей нужно лечиться: она не сошла с ума.

Но он не верил, что у нее такая мигрень, от которой она с криком падает на пол. Он никогда не слышал о такой болезни. Он не мог даже приблизительно представить себе, какая болезнь может стать причиной того, что он видел и что его так напугало. Она действительно казалась сумасшедшей. Подумав так, он съежился от страха. Он не хотел принимать в расчет эту возможность. Человек не может сойти с ума за одну ночь.

Но психические болезни могут передаваться по наследству, это он тоже знал. Херрингтон психически был совершенно нормальным, но Рекс ничего не знал о матери Бланш. Теперь он очень боялся за Бланш и напоминал себе, что она — самая уравновешенная и разумная женщина из всех, которых он встречал за свою жизнь.

Рекс медленно подходил к кухне особняка. Он был в отчаянии. По крайней мере, одно хорошо: Бесс, кажется, согласилась, что Дэшвуда надо изгнать из жизни Бланш. И чем скорее это будет сделано, тем лучше, подумал Рекс. Но как быть потом? Надо прекратить сплетни и найти врача для Бланш.

И тут он увидел кузнеца из Ланхадрона. Дверь кухни была открыта, на ее пороге стоял Пол Картер и разговаривал с молоденькой горничной, за которой явно ухаживал.

Рекс знал, что этот кузнец — никуда не годный человек. Нельзя, чтобы что‑то беспокоило Бланш. И нельзя, чтобы кто‑нибудь угрожал ей сейчас. Рекс гордой походкой направился к этой двери. Его костыль так глубоко погружался в землю, что пробивал в дерне отверстия, из которых вылетали брызги грязи. Он был в бешенстве. Заметив Рекса, Картер вздрогнул.

На лице кузнеца отразилось непритворное удивление. Потом его очень светлые глаза сощурились. Он быстро снял кепку, наклонил голову и произнес:

— Здравствуйте, милорд.

— Иди со мной! — резким тоном приказал ему Рекс.

Что затевает Картер? Впрочем, не важно: что бы он ни затевал, теперь этому пришел конец. И Рексу было все равно, что кузнец старается не смотреть ему в глаза.

Картер продолжал глядеть в сторону и сжимал свою кепку в руке все время, пока шел вместе с Рексом от кухни обратно в сад. Там сэр Рекс остановился, повернулся к нему и спросил:

— Какие дела привели тебя в Херрингтон‑Холл, Картер?

Картер медленно поднял на него холодный взгляд:

— Милорд, Анна так любит ее светлость, что сделала ей маленький подарок в знак своего почтения и попросила, чтобы я привез его сюда. Это черепаховая заколка, Анна выбрала ее сама.

Рекс не смог сдержать свой гнев, да и не хотел сдерживаться.

— Черта с два! Анна всегда завидовала леди Херрингтон и чувствовала к ней только злобу. Это стало ясно, когда я был помолвлен с леди. Ты известный негодяй. Ты беспокоил леди Бланш? Угрожал ей?

Картер взглянул на него, зло усмехнулся и ответил:

— Я не служу вам… милорд.

Рекса не удивило то, что Картер говорит с ним без всякого уважения.

— Если ты когда‑нибудь снова появишься здесь, ты никогда не найдешь себе работу в нашем приходе, даже на один день. И Анна тоже. Ты меня понял?

Картер густо покраснел от гнева.

— Вы, высокородные могущественные лорды, все одинаковы! Вы считаете себя богом, верно? А мы, все остальные люди, для вас беднота и пьяницы, которые ничего не стоят!