Медный король - Марина Дяченко

Меч Дол-Шерта взлетел, описав острием дугу. Через мгновение голова Развияра, отделенная от туловища, должна была покатиться по камням, но огневуха оказалась быстрее. Ей не было дела ни до замка, ни до Брана, ни до женщины-мага с перстнем на руке. Она не замечала двух других личинок. Для нее во всем мире существовал один приказ: охранять. И, выполняя его, она кинулась между своим господином и его врагом.

Дол-Шерт взвыл. Его желание выжить было так сильно, что он успел пробежать несколько шагов прежде, чем повалился на камни, почерневший, в обугленной одежде. Меч, раскаленный докрасна, воткнулся в щель между камнями и зашипел, выжигая мох.

Яска зажмурилась.

В развалинах стены послышались дикие вопли – люди Дол-Шерта, не сбежавшие раньше, кинулись наутек сейчас. Но огневуха вернулась, не преследуя никого. Развияр сказал ей вслух:

– В лагерь. Охранять Лукса.

Личинка взлетела неожиданно высоко, как птица, и грузно понеслась прочь от замка.

Сотник Бран открыл рот – и снова закрыл. Развияр посмотрел ему в глаза:

– Теперь здесь ты, я, твои огневухи и женщина, которую я люблю больше жизни. Там – караваны с рабочими, древесиной, зодчими. Провизией. Оружием. Там мой брат, которому угрожает опасность, и пять десятков вооруженных людей, которые служат ночному барону. Сколько людей в замке?

– Двадцать, – ответил Бран, хотя не собирался поначалу отвечать.

– Ты понимаешь, кто перед тобой?

Прошла длинная минута. В галерее молчали. Стена замка уходила ввысь – там, под самым небом, темнели арки и светлели резные, ажурные балконы с гнездами черкунов, лепящимися в трещинах.

Бран покачнулся. Медленно опустился на одно колено.

– Да, властелин.

– У меня семья в Фер, – сказал главный зодчий. – Господин… У меня семья в Фер. У меня семья.

Все было кончено. Из людей Дол-Шерта уцелела едва ли половина – заняв оборону в расщелине, они растратили почти все свои стрелы, но Бран велел огневухам не трогать их. Повелевать личинками оказалось для сотника тяжелой, почти невыносимой работой. Он предпочитал убивать врагов в бою, честной сталью.

Зато огневуха Развияра, маленькая и невзрачная, внушала головорезам ужас.

Победу трудно было назвать легкой – трое защитников замка погибли, многие были ранены. Растерявшись, метались вольнонаемные рабочие, ревели запряженные рогачи, впавшие в панику при виде огневух. Скот пытался разбежаться, правда, рогачи ушли недалеко: тяжелым неповоротливым тварям трудно было продвигаться по каменистым тропкам. Опрокинулось две подводы, рассыпалась древесина. Потери могли бы стать невосполнимыми, если бы Яска, повинуясь приказу Развияра, не взялась бы успокаивать скот и водворять на место людей.

Она стояла на коленях, раскачиваясь. Перстень горел у нее на пальце, и рогачи впадали в сон на ходу. Рабочие безвольно забирались обратно под телеги. Облака по всему небу стягивались к Яске, кое-где из-под камней выходили шлепуны и доверчиво шли к ней. Она мотала головой, смахивала со лба капельки пота и вытирала кровь под носом, и снова принималась покачиваться, будто глиняная кукла, а сражение шло своим чередом, и люди Дол-Шерта умирали вслед за начальником.

В разгар боя прибыл рабский караван. Первое, что приказал Развияр караванщику – расковать рабов и вывести на погребальные работы.

– Они сдаются, – сказал высокий одноглазый стражник, защитник замка, и махнул рукавицей в сторону расщелины, где засели уцелевшие люди Дол-Шерта. – Мы примем их сдачу?

– Кривуля? – спросил Развияр.

Стражник сглотнул:

– Да. Вот так…

Развияр обнял его. Раньше Кривуля, еще с двумя глазами, был выше его почти на голову. Теперь они сравнялись в росте, и прозвище стражника получило печальное подтверждение; Кривуля замешкался, потом неловко обнял Развияра в ответ:

– Так… что с ними делать?

– Вязать, – распорядился Развияр. – Нам понадобятся рабы в каменоломнях. Смотри, чтобы ни один не ушел!

Он оставил стражников и Брана заниматься своим делом и подошел к Яске. Рядом с ней уже стоял Лукс – хмурый, но невредимый.

– Спасибо, – Развияр положил руку Яске на голову.

– Я сделала, что ты велел. С перстнем легче.

– Лукс, присмотришь за ней?

Зверуин кивнул, и Развияр направился к зодчим. Это были не бедные, уважаемые в Фер люди; старшему было около сорока лет. Бледный, лысеющий, он стоял возле повозки, из последних сил пытаясь сохранять самообладание.

– Всего лишь перемена нанимателя, – сказал ему Развияр. – Вы будете делать ту работу, о которой договорено, и получите вознаграждение. Разумеется, в случае успеха.

– У меня семья в Фер, – сказал главный зодчий и сглотнул. – Как я могу служить вам… если вы восстали против ночного барона?!

– А как вы можете не служить мне? – тихо спросил Развияр.

Главный зодчий рванул воротник куртки, который и без того был расстегнут – зодчему не хватало воздуха.

– Постарайтесь утешиться, – сказал Развияр. – У Нови будет много других забот помимо того, чтобы мстить вашей семье.

– Прикажи им прыгнуть в реку, сотник.

Бран задыхался и часто подносил руку к губам. Казалось, его тошнит.

– Зачем? Еще два дня…

– Рогачи их боятся и переворачивают повозки. Люди боятся и теряют волю. А если за эти два дня ты поскользнешься и стукнешься головой о камень – твари вырвутся на свободу и не будут покоряться никому.

Огневуха Развияра первой полетела к реке – вниз по склону. Бран помедлил несколько мгновений. Потом личинки, покорные ему, сорвались с места и ринулись вдогонку.

– Что ты теперь будешь делать… властелин?

– Пошли людей на перевал, Бран. Маленький отряд из очень надежных людей. Пусть запрут долину: никто не должен идти к Кипучке.

– Будет сделано.

– У тебя есть шпионы в Фер?

Сотник сглотнул:

– Развияр… Откуда?!

– А дозорные на земле зверуинов? Кривуля мог бы послать дозорных…

– Послушай, они сидели здесь, как ездовые крысы в барабане, и все, чего хотели – удержать замок и остаться в живых! Они голодали и сражались… мои ребята, – у сотника изменился голос. – Я хорошо их воспитал… Рад был повидать… напоследок. Но их слишком мало, и троих похоронили сегодня…

Он пошатнулся. Развияр поддержал его под руку.

– Это возмездие, – тихо сказал Бран. – Я до сих пор их вижу. Они стоят на том склоне и смотрят на меня. Они…

У него вдруг исказилось лицо. Он глядел Развияру за плечо с таким ужасом, что тот резко обернулся, хватаясь за меч.

Это был всего лишь Лукс. Зверуин несся широкими прыжками, прижимая к груди странный предмет, в котором Развияр не сразу, но опознал клетку для почтовых нетопырей.