Запах снега - Юрий Валин

Вдоль стены пригибаясь шла Леди, за ней топал Мин.

— Улетим сейчас, — прокричала Хозяйка. — Нужно было якоря готовить.

Ветер рвал её меховой жилет, надетый поверх щегольской куртки. Пышный капюшон трепало, но молодая женщина улыбалась:

— Крепкий ты парень, лесоруб. Ква рассказывал, ты и купаешься зимой?

— Бывало. Приболею порой, так хорошая вода помогает, — неловко признался Лит.

— Ничего, с Доком поговоришь. Он у нас главный колдун по болячкам. А сейчас назад посматривай. Сигнал к отходу с дозорной башни дадут, но в таком ветерке можешь и не услышать. Отходишь сразу, не задерживаясь. Понял?

— Понял, — проорал Лит.

Мин, пытавшийся выглядывать между зубцами, принялся возмущаться:

— Слушайте, я так камнями швыряться не могу. Они обратно прилетать будут. Вот, стурворм их пожуй, шапку вместе с ушами сносит.

— Ты придерживай, придерживай, — советовала Леди. — И главное, сам не укатись.

Они смеялись, и хотя болтовня была глупой, Лит тоже улыбался.

Ветер взвыл вовсе неистово. Лит, упираясь в столбик, оставшийся от перил, выглянул. Рядом, прикрывая лицо, приподнялась Леди. Внизу поднялся настоящий буран: в вихрях снега мелькали щиты и доски, все это билось о стену, сыпалось в ров.

Лит и Хозяйка поспешно присели под прикрытие зубцов. Над головой ревело. Лит угадал по губам Леди:

— Снова на Западную нацелились. Ничего, сейчас приутихнет…

Вой ветра оборвался в один миг. С отчетливым стуком свалился в проход припозднившийся обломок доски. Мин посмотрел на него и задумчиво сказал:

— Вся Новая деревня сюда перелетела.

— Не преувеличивай, — Леди отстегнула от пояса шлем. — Отстроим деревню и остальное…

За стеной темнела широкая, шагов в сто, полоса, тянувшаяся вниз по склону почти до самой дороги. Весь снег с нее, вместе с бурой травой, был сдут в ров у Западной башни. Снежная насыпь громоздилась едва ли не в половину высоты стены. Отсидевшиеся в стороне от бурана «крестовые» с криками волокли лестницы. Вот первый штурмующий рухнул как подкошенный, — это Мин воспользовался безветрием…

Бой вскипал вновь и вновь. Дрались в одном месте. Снежная насыпь перестала быть снежной, штурмующие лезли по трупам и раненым, пытающимся отползти в сторону. Стреляли лишь с флангов — с башен били по набегающим «крестовым», снизу немногочисленные арбалетчики пытались отогнать от бойниц стрелков «Двух лап».

А на стене кипело самое варево. Лит оказался в центре. Вернее, в середине стоял Горец с большим щитом. Прикрываясь щитоносцем, Леди слева, Лит справа — убивали атакующих. Стоял сплошной ор, хруст щитов, лестниц, копий и черепов. Взмахи топора, блеск неуловимой глефы — мертвые и живые катились вниз, на их место лезли другие. Лит работал одним топором — стояли очень тесно, да и хватало испытанного инструмента.

«Крестовые» были бесстрашными и упорными людьми, но дурными бойцами. Лит догадывался об этом и раньше. Не умели они убивать. А в «Двух лапах» их ждали люди умеющие брать жизнь.

Горец успевал заметить и закрыть почти все удары. Квазимодо, прячась под прикрытием стены, взводил арбалет, выпрямлялся, вроде бы без спешки, выбирал цель и разряжал свое оружие с двух-трех шагов. Сел-встал — врагом меньше. И конечно, Леди. Её знаменитую глефу Лит и раньше видел — висела в каминном зале на стене, казалась стародавним украшением. Вот только убийственней оружия на свете не бывает. В лицо и шею било острие, полосовало и обрубало кисти вражеских рук короткими экономными ударами. Работа, боевая работа. Безошибочная, неутомимая…

Носился по стене Ёха. Они с Батом сшибали лестницы тех, кто похитрее — норовивших забраться ближе к воротам. Ну, там падать было повыше. Завывал, швырялся камнями и смертоносными свинцовыми шариками Мин. Рубился бывалый ветеран Даллап…

И Лит работал. Особого умения и искусства у углежога не имелось. Да и опыт был скромный. Но рубить, мгновенно выбирая цель и траекторию удара — дело привычное. Те, ползущие по окровавленному, рыхлому, стонущему снегу, умели рубить чуть хуже.

Было мгновение, когда «крестовые» почти прорвались. На стене стояло уже четверо: ревел окровавленный здоровяк с секирой, на диво ловкий мечник теснил Даллапа. У Леди зацепили глефу. Лит оказался грудь к груди — не стряхнешь, с костистым ободранным воином…

Нечленораздельное рычание, ругань, понятная и не очень.

Леди отпустила глефу, сбила с ног мечника резким ударом в колено. Свистнул, выхваченный из ножен, пристегнутых за плечами, короткий, хищно изогнутый вперед, меч-кинжал. Не рубила Хозяйка — резала-подрезала. С воплями падали раненые. И вопли покалеченных пугали больше, чем смерть.

— Аааа!!! Кишки мои! Помогите…

— Во имя Светлого! Дерьмо гадючье!

— Куда, недоносок?! Дышло тебе в…

— Даешь еще сотню! А, троцкист поповский, засвербело?!

Лит поднатужился, сшиб сразу двоих. Эти полетели вниз, во двор. Еще один, с начисто снесенной нижней челюстью запрокинулся обратно за стену…

Ква в упор всадил «болт» в грудь огромному копейщику, тот, хрипя, повалился прямо на шпиона, сгреб ручищами в драных рукавицах. Сверху навалился еще один «крестовый», пытался наугад ткнуть кинжалом. Этого сковырнул глефой Ёха. С раненым копейщиком управился сам одноглазый. Вскочил с дагой в руке:

— А-а, «плечо» сломал! Ну, держись, голышня форнутая!

Лорд-шпион, лишившийся своего редкостного арбалета, теперь резался под стать Хозяйке. С тесаком и дагой лез в самую гущу, верткий, неуловимый, бил в стыдное, и в животы. Остальные защитники тоже поднажали. Дюжина «крестовых», успевшая подняться на стену, истаяла. Последнего Лит и Ёха в два железа сбили за зубцы. Бат угодил камнем по затылку одному из уже откатывающихся «крестовых»…

— Сели все! — скомандовала задыхающаяся Леди.

Лит присел за стену, между зубцами свистнул «болт». Стрелки «крестовых» принялись за свое.

— Помню, на одном перевале мы как-то с горцами схватились, — прохрипел Даллап. — Славная была бойня, но все ж попросторнее, чем здесь.

— Это у Соколиного перевала? У меня там отец дрался, — пробормотал Горец, отирая с изрубленного щита кровавые ошметки. — И какой осел вас тогда стравливал?

— Война — малорентабельное дело, — заметил Квазимодо, разглядывая лопнувшие «плечи» арбалета. — Убытки, убытки и опять убытки.

— За счет Короны новый в Глоре закажешь, — сказала Леди, осторожно выглядывая за стену.

— Так это ж надо самому экземпляр выбирать, — заметил безутешный шпион.

Лит вспомнил о тех «крестовых», что во двор рухнули. Оба валялись под стеной. Из спины одного торчал «болт».

— Второго я успокоил, — объяснил выглянувший из башни Мин и почему-то облизнулся.

— Порезался? — поинтересовалась всё замечающая Леди. — Вот скажи, мой друг, откуда такая мода с ножом в зубах выскакивать?

— Аша про старинных пиратов рассказывала, — стыдливо признался коротышка. — Они зловещие. Мне тоже чуть побольше зловещести не помешает. Потому что я короткий, и сразу не ясно, что я…

— Очень даже ясно, — отрезала Леди. — Кому было приказано сидеть, и издали всех бить? Неправильный ты артиллерист.

— Виноват. У вас тут все как-то неясно складывалось, и я сунулся на всякий случай.

— Иди, наблюдай, стратегический резерв.

Квазимодо, не глядя, ткнул дагой в бок застонавшему «крестовому», что валялся у разрушенных перил, прислушался:

— Опять лезут, что ли?

— По местам, — приказала Леди…

Эта атака была слабее. «Крестовые» толклись во рву, оттаскивали раненых, прикрываясь щитами. Ставили лестницы, но тут же отскакивали от падающих камней. Наконец, полезли. Первый упал от стрелы…

Коротко и пронзительно свистнули с башни донжона.

Леди махнула в ответ:

— Видим! Горец, займитесь пока гостями.

Лит успел заметить, как она с одноглазым отбежала по стене. Квазимодо выхватил дальнозоркую трубу, и они принялись разглядывать что-то на дороге.

Тут Литу пришлось отвлечься — по лестнице взбирался нехорошо ругающийся мечник. Лит рубанул по шлему, сразу отшатнулся под защиту щита. Горец крякнул:

— Башка чисто яблоко гнилое.

— Железо на шлемах паршивое, — объяснил Лит, и обрубил наконечник копья, норовящего ткнуть в лицо…

К Надвратной башне, пригибаясь, бежало десятка два «крестовых», — волокли лестницу и еще что-то. Бежали довольно суетливо.

Лит, готовясь принять очередного самоубийцу, краем уха слышал, как Леди сказала:

— Четверо.

— Да, — согласился одноглазый, не отрываясь от дальнозоркой трубы. — В два приема бочонки переносят. Не доверяют своим, колдуны великие. Кэт, не пора ли нам…

Из Надвратной башни вылетел Ёха:

— Порох у них! Подорвут ворота! На вылазку нужно! Контратаковать!