Застава - Ирина Крупеникова

Хозяин вернулся в своё кресло, а гости разместились напротив.

— Кофе? Сигареты? — появился перед Полозовыми примелькавшийся округлый добрячок. — Вы, кажется, такие курите? Я не ошибся?

Он выложил на журнальный столик целенькую открытую пачку.

— Нет, вы не ошиблись, — медленно ответил Всеволод Полозов.

— Дымите, дымите, пока молодые, — махнул рукой Декан и спохватился. — Выскочило из головы совсем! Лёша, извини бога ради, — и показал на своего помощника. — Алексей Аркадьевич, мой личный секретарь.

— Можно просто Алексей, — скромно вставил тот и отступил в тень.

«Какой он тебе Алексей Аркадьевич? Как был Лёша, так Лёшей и остался. Экстрасэкс недоделанный!»

Ворон вздрогнул и непроизвольно обернулся на странный голос. На диване возле окна, по-хозяйски развалившись на подушках, сидела пожилая толстая женщина. Излив негодование, она отвернулась и засунула в рот длинный мундштук с дымящейся сигаретой.

Владимир Полозов осторожно покосился на брата. Врач внимательно слушал Павла Симеоновича и старательно избегал взгляда в сторону дивана. Секретарь Лёша, прилежно стоящий поодаль, участливо вздыхал, внимая невесёлым репликам своего патрона. Получалось, толстую женщину никто, кроме Полозовых, не слышал и не замечал.

Ворон стал наблюдать за блазенем. Та, сделав пару затяжек, зажала мундштук зубами и принялась теребить огромный перстень с рубином на указательном пальце левой руки. На каждом её пальце было что-то нанизано, однако мешал ей только рубин. Оставив тщетные попытки снять украшение, дама опять взялась за мундштук.

— Павел Симеонович, — заговорил доктор Полозов, — прежде чем принимать такое решение, я должен тщательно изучить результаты ваших последних функциональных исследований. Я наблюдаю вас не первый год, но теперь… В общем, целесообразность операции для меня пока не очевидна.

— Знал, знал, что ты так скажешь, Володя. Толя вот тоже не советует. Анатолий Абрамович, то есть. Но мне-то что? Пан или пропал. Может, — старик вкрадчиво понизил голос, — ты мне ещё годик-другой накинешь? Руки-то у тебя золотые, Володя.

— Я обычный хирург. Если опытный онколог не советует вам оперироваться…

— Володя, — перебил Декан, — Всеволод Васильевич, дорогой. Я прошу тебя.

Ворон с тоской смотрел на брата. Доктор Полозов понимал лучше всяких онкологов, к чему приведёт хирургическое вмешательство. Но доктор Полозов не мог отказать Декану.

— Толю я сегодня тоже позвал. Пойдём-ка, погутарим втроём. Лёша, а ты проводи Влада к Кутепову. Он уж заждался. Влад, — Декан обратился непосредственно к Владимиру Полозову и вдруг подмигнул. — Там о-ой какое дело намечается. Уверен, ты не устоишь. Такой мастер компьютерных авантюр как ты не устоит от предложения Кутепова.

«Ну вот и руководство к действию, — подумал Ворон, следуя за секретарём Лёшей к выходу. — Аукнулся мне федеральный сервак. Ловко. И ничего не поделаешь, коготок увяз давным-давно».

Блазень на диване вновь отреагировала.

«Что ж ты, старый пень, делаешь! Парней куда тащишь? Денег — куры не клюют, так хоть Господа побойся!»

Ворон остановился в дверях и быстро оглянулся.

Блазень заметила внимание к её месту на диване.

«Что смотришь? — горько посетовала она. — Ведь не видишь. И ведут-то тебя на грешное дело».

— Я вижу вас, мадам. И отлично слышу, — произнёс Ворон практически беззвучно, а усилием воли направил информацию непосредственно призрачному адресату. Это получилось у него гораздо проще, чем вызвать Деда из дома в квартиру Марины.

Его пауза в дверях затянулась, поэтому, сделав вид, что поправляет пиджак, он наигранно торопливо вышел в коридор к насторожившемуся секретарю Лёше.

Кутепов оказался мрачным серо-седым господином, резким в движениях и бесцеремонным в манерах.

— Итак, к делу, — заговорил он, едва дождавшись окончания длинного списка своих регалий, преподнесённого секретарём Лёшей. — Мне нужен квалифицированный программист, который реализует совершенно новый протокол передачи особых данных.

— Я математик-прикладник, — вставил Владимир Полозов.

— Тем лучше, — ремарка собеседника не произвела должного впечатления. — Не будем опираться на существующие способы передачи информации по компьютерным сетям. Я работаю над созданием принципиально новой сети для передачи совершенно новой информации. Ваша задача — создать программные средства для хранения и транспортировки. А потом, возможно, для экспорта данных.

— Весьма конкретно, — съязвил хакер, а сам подумал, что на представителя ФСБ седовласый тип всё-таки не похож. — Алексей Аркадьевич назвал вас кандидатом социологических наук, если я не ослышался?

— Нет-нет, всё верно, — поспешил встрясть секретарь Лёша. — Кроме того, господин Кутепов парапсихолог. И его настоящая работа направлена на формирование банка данных ушедшей, так сказать, энергетики.

В первый момент Владимир Полозов чуть было не расхохотался. В следующий — понял, что никто из присутствующих шутить не намерен. Дабы не портить отношения с протеже Декана раньше времени и памятуя о «экстрасексе недоделанном», он сохранил на лице деловое выражение.

— У вас есть наработки?

Кутепов вопроса не ожидал. Видимо, его агрессивность по отношению к собеседнику происходила как раз из презумпции «не поверит».

— М-м, наработки? Да, есть, — Кутепов водрузил на стол длинные узловатые пальцы. — Есть кое-что из опыта работы зарубежных коллег. Имеется некая теоретическая схема устройства для процесса «оцифровки», так сказать. Нечто вроде модема. Не моя, признаюсь. Я занимаюсь вопросами поиска данных и их формализации, выражаясь вашим математическим языком. Существенно помогает мне Алексей. Он собрал достаточный объём доступной в настоящий момент активной энергетики. Теперь задача — создать средство для хранения и передачи.

Владимир Полозов с наигранным изумлением посмотрел на скромно потупившегося секретаря. Кутепов продолжал:

— Алексей — экстрасенс. Кроме стандартного для их братии набора способностей, — он изобразил нечто вроде улыбки, — Алексей умеет отделять правду от лжи и видеть то, что мы обычно не видим.

— Вот как?

Ворону стоило определённого труда не выдать мимикой своё отношение к сцене, представшей его личному взору. Толстая дама с мундштуком в пальцах, игнорируя стулья и стол, вызывающе прошествовала прямо перед экстрасенсом, остановилась и демонстративно выдохнула в его сторону сигаретный дым.

«Экстрасекс пузатый. Ничего он толком не видит!»

Ворон кашлянул. Дама осталась удовлетворена зрительской реакцией и гордо уселась на пустующий стул. Таким образом, за «столом переговоров» оказалось четверо заинтересованных лиц. Причём потустороннее лицо находилось как раз напротив Владимира Полозова.

— Хорошо, постановка задачи в целом прояснилась, — произнёс программист. — Повторю своими словами. Вы хотите, чтобы я написал протокол передачи призрака по сети и операционную систему для работы с душами умерших.

— Вы напрасно иронизируете! — моментально вскипел Кутепов.

— Я называю вещи своими именами. А теперь послушайте меня. Когда-то миллионы лет назад существо научилось произносить звуки и складывать их в слова. Появился человек — крошечная песчинка в великом многообразии природы. Слово помогло человеку передать его индивидуальное восприятие действительности другому человеку, способному понять слово. Много лет спустя появилась буква. И письменность стала моделью слова. Так продолжалось ещё тысячи лет, пока кому-то не пришло в голову создать модель буквы, выразив её в электронном варианте. Байт. Последовательность из восьми позиций, каждая всего из двух значений: либо «да» — либо «нет», либо «есть» — либо «пусто». И информацию, порождённую человеком, мы дружно упаковали в дециллионы таких вот ячеек с нулями и единицами.

— К чему вы ведёте эту… лекцию? Я вас не понимаю, — Кутепов нетерпеливо передёрнул плечами.

— Очень жаль. Я хочу сказать, что всё оцифрованное, написанное, сказанное — это модель действительности. А модель, как вам должно быть известно, хоть на микрон, а не дотягивает до оригинала. Оцифрованная симфония никогда не сравнится с живым звучанием. Самый талантливый стих никогда не покажет читателю всю гармонию чувств, бушевавших в душе поэта. И слово, даже самое правдивое, никогда не отразит истинное положение дел. Вот пример. Алексей Аркадьевич, я говорю вам: у меня в кармане лежит монета номиналом в два рубля. Это правда?

Лицо экстрасенса покрылось пунцовыми пятнами. Владимир Полозов чувствовал, как слабенький мёрзлый «щуп» ползает над сознанием. Очень отдалённо ощущение напоминало любопытство Кикиморы, которая первое время активно подглядывала за Полозовыми. Но её призрачное проникновение было естественным и тёплым. «Далеко тебе, приятель, до настоящего контакта с информационной средой, — подумал Ворон. — Чтобы понять, как живёт океан, в него нужно окунуться с головой, а не разглядывать в лупу, сидя на берегу».