Застава - Ирина Крупеникова

— Что? Что вам нужно? — страх облил белизной напудренные щёки.

— Извините, я не хотел вас напугать.

Она шумно выдохнула волнение.

— В таком случае — всего хорошего.

Забыв про нераскрытый зонт, она шагнула в сторону и едва не упёрлась в грудь преградившего ей дорогу.

— Почему вы написали в отчёте, что претензии местных жителей не обоснованы?

Голос раздался сзади. Тот же голос, что принадлежал стоящему перед ней человеку.

Женщина испуганно сжалась.

— Потому что жалоба не имела под собой реальных фактов, — скороговоркой ответила она и попыталась оглянуться.

Что-то или кто-то не позволил ей обратить взгляд назад.

— Неправда. Вы были на свалке и своими глазами видели безобразие, которое там творится.

Она отчаянно посмотрела на человека в сером классическом костюме, молча стоящего перед ней. Фигура атлета. Руки, скрещённые на груди. На кистях — чёрные кожаные перчатки. Строгий тёмный галстук. И… тень вместо лица.

— Что вам нужно от меня? — пробормотала женщина.

— Профессиональный подход к делу, Инна Владленовна, — мягко произнёс человек без лица. — Вы — работник природоохранной прокуратуры. Прокурор. Вы видели данные, присланные вчера из лаборатории. Вы лучше других понимаете, что они означают.

— Я видела только любительские фотографии. Вы, наверное, сын старика? — она задохнулась торопливой речью. — Того пожилого человека, который был у меня на приёме? Он сказал, что его сын сфотографировал свалку, — воспоминания о реальном событии придало ей уверенность на несколько следующих секунд. И она продолжила чуть твёрже и разборчивее: — Передайте ему, пожалуйста, что опасности для жителей деревни нет. Это простая свалка. Позвольте мне пройти.

Тур не шелохнулся.

— Вы брали пробы лакокрасочных отходов, — раздалось за спиной. — Областная лаборатория представила вам анализ. А что такое диоксины вам, надеюсь, известно.

— Свалка находится рядом с зоной водозаборных сооружений города, — подхватил Тур. — Дайте делу ход, Инна Владленовна. Свалку необходимо ликвидировать, пока не грянула катастрофа.

— Послушайте, — женщина передёрнулась всем телом, — я не начальник. Это вообще не моя компетенция! Отойдите немедленно. Или я закричу.

— Кричать вы не станете, — спокойно ответили за спиной.

— От содержания вашего рапорта зависит поведение начальства. Почему вы боитесь сказать правду?

Прокурор неожиданно для Полозовых расправила плечи.

— Почему? У меня двое детей. Вот почему!

— Вам угрожали, — констатировали сзади.

— Инна Владленовна. Подумайте, ведь там в районе гораздо больше детей, и ещё больше в городе, — начал было Тур, но женщина отчаянно перебила.

— Я не имею права допустить, чтобы мои остались без матери!

Она решительно двинулась вперёд. Всеволод Полозов вынужден был отступить. Огненный взгляд его брата метнулся в погоню за вспыхнувшей волей и разбился о мощный щит, поднятый материнством.

Тур почувствовал, как стремительно леденеют руки и мороз ползёт по лицу. Ворон подался, как качнулся, в его сторону.

— Упустили…

И тут раздался звонкий детский голосок.

— Бабушка-а, смотри, дяденьки одинаковые!

Прокурор резко обернулась. Теперь, когда мистическая вуаль растворилась без следа, она отчётливо разглядела двух мужчин, похожих друг на друга, будто дождевые капли.

«Забудь!» — скользнула в голове чужая поспешная мысль.

В память впечаталась чёрно-белая картинка, всё равно что грубый «фоторобот».

Женщина попятилась, изо всех сил сжала нераскрытый зонт и быстро, почти бегом, бросилась прочь из парка.

Ворон зажал ладонью покрасневшие глаза.

— Всё. Мне её не достать.

— Она ничего не станет предпринимать, — торопливо успокоил его Тур. — Она слишком… О, нет.

Рука Ворона медленно опустилась, размазав по щеке дождевую влагу. Он мог бы и не оглядываться, ибо понял, кого увидел брат.

Марина в прозрачном «дождевике» под большим цветастым зонтом стояла на соседней аллее и заворожённо смотрела на близнецов-Полозовых. Объёмная хозяйственная сумка приткнулась возле её ноги, частично нырнув в лужу. А рядом на дорожке, весело позвякивая велосипедным звонком, сиял Ваня-призрак.

— Кажется, фортуна показала нам зад, — пробормотал Ворон.

— Мы обязаны ей всё объяснить, — Тур сделал шаг в направлении Марины.

Та опомнилась, подхватила сумку и, не замечая, что грязь брызнула на туфли и колготки, заторопилась к трамвайной остановке.

«Она теперь всё про вас знает! Она никогда не будет вас любить!» — дождевой поток обрушился на парк. Липы отчаянно застонали, хрустнул старый тополь, в ужасе прильнули к траве молодые клёны.

«Мама только моя! — блазень раздулся до великанских размеров и поднялся над вершинами елей. — Убирайтесь в своё змеиное болото! Мама никогда не будет вас любить!»

— Я вышвырну его с этого света! — Ворон рывком выпрямился, невзирая на шквалистый ветер, бивший в лицо.

«Я буду с мамой! А не ты!» — гремел призрак сквозь шум проливного дождя.

Тлеющие угли в глазах яростно полыхнули.

— Ворон, нет!

Нарастающую боль в затылке Тур ощущал как свою собственную.

— Не мешай!

«Я буду с мамой! Я!» — блазень поравнялся с тучами, повис над парком и трамвайной остановкой и исчез за стеной дождя. Никакого эффекта горящий взгляд на него не произвёл.

— Ворон, успокойся, — тёплая рука сжала окаменевшее в судороге плечо. — Успокойся. Он не враг нам. Он был сыном Марины.

Ворон обмяк, пошатнулся и рефлекторно сдёрнул узел галстука. Тур усадил брата на мокрую парковую скамейку, снял перчатку и бережно прижал ладонь к опущенной на грудь голове. Несколько минут прошло в молчании.

— Ну что, продули? — вдруг спросил Ворон.

— Эту партию продули, — согласился Тур, освободил близнеца от целительных объятий и на всякий случай посмотрел по сторонам.

Дождь выпроводил из парка всех — и гуляющих, и прохожих — поэтому на Полозовых некому было обратить внимание. Ворон с тяжёлым вздохом поднялся на ноги.

— Поехали домой.

* * *

Ворота гаража сомкнулись, и тусклый дежурный свет обнял покрытые дорожной грязью борта автомобиля. Тур и Ворон переглянулись, но ни один, ни другой не двинулся с места. Как будто оба намеревались сидеть в неуютной тишине бесконечно долгое время.

Грохнула металлическая дверь. Лис выскочил на площадку, увидал прибывших, бодро спустился на две ступеньки и приостановился.

— Тур. Ворон.

Никто не ответил. Лишь спустя десяток секунд дверцы машины синхронно распахнулись. Лис закусил губу. Чутьё не подвело. Братья пребывали далеко не в лучшем расположении духа.

— Привет, малыш.

Лис не понял, который из близнецов это произнёс, и невольно передёрнулся.

— Я вам кофе сварил, — сообщил он, тревожно наблюдая за старшими Полозовыми.

В гостиной Ворон мимоходом тронул кофейник и отдёрнул руку.

— Горячий.

Тур обратил удивлённый взор на юношу.

— Мы же не позвонили. Откуда ты знал, что мы вернёмся именно сейчас?

Лис пожал плечами.

— Знал, и всё… Вы бы переоделись. Мокрые с ног до головы.

Ворон странно улыбнулся, бросил очки на журнальный столик и ни слова не говоря поднялся в свою комнату. Тур кивнул и последовал за ним.

— Ты это, — выплыл из порога Дед, — с открытиями-то своими не больно лезь. Вишь, прав был: чаво-то стряслось.

Ужин начался в полном молчании. Лис терпел, хотя любопытство в паре с тревогой так и норовили выдернуть язык из-за зубов.

— Ничего у нас не получилось с этой прокуроршей, — вдруг сказал Ворон. — Не думал я, что Беляк так круто на неё нажмёт.

— Она испугалась? — Лис вскинул голову.

— Да. А заодно и мы её порядком напугали, — Тур вздохнул. — Хотя по-настоящему она боялась только за своих детей. Парадоксально, но…

Продолжать он не собирался.

— Что ж тут парадоксального? — ляпнул Лис.

— Своя рубаха ближе к телу, — Ворон открыл пачку сигарет. — Понять её можно. Другое плохо, — он прикурил, протянул дымящуюся сигарету близнецу, а сам достал вторую и прямо взглянул на младшего брата. — Она нас видела. Обоих. И я не смог ей помешать.

— Это первая серьёзная неприятность, — заговорил Тур. — Есть вторая. Рядом оказалась Марина.

Лис моментально представил развернувшуюся в парке сцену: пламя в глазах Ворона, холодную маску на лице Тура и ужас, с которым Марина Николаевна узрела истинный облик людей, известных ей как Владимир и Всеволод Полозовы.

Тем временем над обеденным столом опять нависло гнетущее молчание. Только сигаретный дым лениво вился в воздухе двумя замысловатыми змейками.

— Братцы, — Лис откинулся на спинку стула, — давайте разберёмся, насколько хреново обстоят наши дела.

Две пары изумлённых глаз обратились к юноше.

— Ворон, ты полагаешь, прокурорша настучит на нас Белякову?

— Вряд ли, — осторожно отозвался тот, а сам продолжал внимательно изучать решительную физиономию младшего брата.