Застава - Ирина Крупеникова

— Уверяю тебя, — тяжело продолжал Тур, — ничего общего с костюмированным балом Пятницы здесь не было. Здесь шла война. Совершенно реальная, лживая, грубая и безжалостная. С обычными пластиковыми мешками для трупов. В один злосчастный день в таком мешке оказался я.

— Нет, — Лис рефлекторно отступил. — Тур, Ворон, нет! Вы — рождённые смертью, сыновья Огненного Полоза, хранителя царства мёртвых. Вы — живая память, застава отца на земле.

— Лис, — подал голос Ворон, — на тот свет попадают с этого света. Таков круг бытия. А с этого света туда можно попасть только одним способом. Ты видел, что происходит со мной в определённой близости от покойников?

— Это потому, что твой организм не признаёт в тебе проводника на мостах Перехода, — выпалил Лис.

— Это с той стороны. А с этой всё гораздо хуже, — вздохнул Ворон. — Двое суток я пролежал на дне ущелья, заваленный трупами ребят из нашего взвода. А рядом лежал мой брат-близнец.

— Братцы, — юноша шагнул в сторону одного, затем другого и в результате вернулся на прежнее место. — Братцы, я тоже жил у отца. Хотя здесь ничего…

— Малыш, в восемьдесят восьмом тебе было всего четыре года, — произнёс Тур. — Болезнь, травма — что угодно. Ведь никто тебе об этом не рассказывал, а детская память коротка.

Лис растерянно подтянул к себе третий свободный стул.

— И что нам теперь делать? — пробормотал он.

— Помнить, — ответил Ворон. — И уметь поддержать, если вдруг кто-то из нас пошатнётся под натиском реальных или потусторонних бурь. Наша слабость в том, что мы были там, откуда не возвращаются. Как правило. Но мы вернулись. И создали исключение из правил. А это уже сила, на которой стоит застава.

День двадцать пятый

— Лис, поднимайся, на экзамен опоздаешь.

…

— Лис, чёрт тебя дери! Попробуй только на пересдачу загреметь!

Юноше показалось, что дистанция между предупреждением Тура и громкой побудкой Ворона составила не более пяти минут. Он отодрал голову от подушки, разлепил веки и буркнул в сторону приоткрытой двери.

— Я встал уже.

И тут взгляд упал на часы: четверть двенадцатого. Сон мгновенно улетучился.

— Ворон! Ворон, подожди, — Лис оказался на ногах. — Мне в универ срочно!

— Собирайся и бегом в машину, — раздалось из коридора.

На пороге спальни Лис спохватился: чуть не забыл мобильник. На лестнице вспыхнуло — портмоне! И, наконец, уже с крыльца он пулей мчался назад в свою комнату за зачёткой.

Мотор БМВ нетерпеливо гудел в ожидании рассеянного студента. Юноша плюхнулся на заднее сиденье.

— Ворон, поехали!

И тут сообразил, что за рулём сидит Тур.

— А вы куда? — вырвалось у Лиса.

Близнецы переглянулись и дружно перевели взгляды в зеркало над лобовым стеклом, в котором маячила растрёпанная рыжая шевелюра. Юноша непроизвольно отодвинулся.

— У нас что, проблемы? — осторожно уточнил он.

— Угадал, — усмехнулся Ворон. — «Жучок» сработал на все сто. Беляк тормознул прокуратуру.

— Когда?

— Звонок расшифровали сегодня утром, — заговорил Тур. — Это плохая новость. Но есть и хорошая. Во вчерашнем выпуске региональных известий показали репортаж о знакомой нам свалке и громко заявили о начале журналистского расследования.

По выражению лиц братьев Лис определил, что «хорошая новость» хороша весьма относительно.

— И что теперь? — уточнил он.

— Ничего, — Ворон скептически пожал плечами. — Вякнут ещё пару раз и забудут. Я даже в честь этого видак на запись больше ставить не стану. Слышал бы ты ту ахинею, которую несли с экрана! Ни дать, ни взять — предвыборная кампания.

В салоне образовалась пауза. Лишь мерно гудел мотор, наматывая привычные километры шоссе.

Лис бесцельно рассматривал шершавую обивку пустого сиденья подле себя. Неудачный день. Мало того, что трижды вернулся, выходя из дома. Теперь обнаружилось, что их первое общее дело на грани провала.

Серая обивка автомобильного дивана… Серая обивка кресла. Резной подлокотник. Край шикарного дубового стола. Старческая рука не спеша опускается на кнопку селектора. Плавно течёт разговор. Слова, фразы… фразы… «Безобразие. Да-да. Ты вот что, мой мальчик: разберись-ка там. Что творят!.. Да-да, пусть по закону. От первой строчки до последней. А то, видишь, природу загадили, людей губят»…

Лис встрепенулся. Молчание в салоне.

— Братцы, — несмело начал он. — Всё нормально будет.

— Что «нормально»? — удивлённо обернулся к нему Ворон.

— Кто-то влепит Беляку по первое число, вот увидите! И свалку ликвидируют.

— И откуда, позволь спросить, такая уверенность?

Юноша закусил губу. Сказать, что вдруг, ни с того ни с сего, увидел какую-то сценку из будущего? Или из настоящего? А может быть уже из прошлого?

— Эй, Гамаюн.

Лис чуть было не подпрыгнул. Ворон, прищурясь, смотрел на младшего брата. В бороде Тура играла то ли усмешка, то ли улыбка.

— Не знаю откуда, — торопливо ответил парень. — Просто знаю.

— Ладно, принято, — неожиданно подытожил Ворон и, закинув локоть на спинку сиденья, развернулся к Лису лицом. — Кажется, Гамаюн — женский образ. Или я ошибаюсь?

Лис отвернулся.

— Ну, женский, и что?

— Почему отец дал тебе это имя?

Лис насупился пуще прежнего.

— За определённые качества, я думаю, — произнёс Тур, наблюдавший терзания младшего брата через зеркало. — Надеюсь, смертоносным вихрем ты летать не умеешь?

— А? — Лис выпрямился.

Ворон засмеялся.

— Эх ты, спец по славянской мифологии. Словари читать внимательнее нужно.

— Между прочим, это свойство данного мифического персонажа трактуется не однозначно, — буркнул юноша. — Традиционно ему приписывают только способность петь вещие гимны тем, кто способен услышать тайное.

— Ты, главное, не ошибись, кто способен «услышать тайное», а кто нет, — серьёзно сказал Ворон. — И кстати, не пора ли тебе сосредоточиться на экзамене?

Лис покорно опустил взор, полагая, что на сём разговор закончен. Но брат продолжил.

— На сегодня план таков. Ты сдаёшь свою историю чего-то-там…

— …России, — автоматически вставил студент.

— Историю России. Наш доктор разбирается со своей пациенткой, а я ищу подступы к прокурору. Вечером мы вдвоём с Туром попытаемся вызвать её на доверительную беседу.

— Кого «её»? — встрепенулся Лис.

— Её — прокурора. Или ты полагаешь, что в погонах ходят только мужчины?

— Нет, конечно, — юноша потряс головой. — А зачем? Ведь всё уладится и так.

— Малыш, будущее строится в настоящем, — вступил Тур. — Нельзя сидеть сложа руки и ждать разрешения проблем свыше. Кто знает, быть может, без разговора с человеком, от которого зависит «мусорное дело», не будет будущего, виденного тобой.

— Короче, — подхватил Ворон, — сдашь экзамен, возьмёшь такси и отправишься домой. Нам не звони, мы временно отключимся. Сиди на телефоне дома. Уловил?

— А…

— Никаких «а». Лис, пожалуйста.

Тлеющие угли под чёрными арками бровей источали домашнее тепло. Ни малейшего нажима, ни блика ярости. Заворожённый, Лис подался вперёд.

— Хорошо, — пробормотал он, жадно ловя отблески необычных искр, зародившихся в глазах старшего брата.

Чёрные стёкла очков отсекли наваждение.

— Тогда конец дебатам.

* * *

На экзамен Лис опоздал. Не обнаружив свою группу в аудитории, указанной в расписании, он кинулся на кафедру в поисках преподавателя.

— Что ж вы так, Полозов? — снисходительно спросила экзаменатор, приняв торопливые извинения.

— Семейные обстоятельства, — срывающимся голосом объяснил Борис. — Я могу без подготовки, хоть на все вопросы подряд. Только, пожалуйста, не направляйте на пересдачу!

Серьёзная девушка, разговор с которой историк прервала ради нерадивого студента, многозначительно вздохнула.

— Оксана, это не займёт много времени, — обратилась к ней преподаватель. Та, крайне недовольная оборотом дела, привстала со стула. — Нет, нет, подождите здесь. Десять минут, не более.

Девушка по имени Оксана вызывающе отвернулась к окну.

Борис Полозов ожидал самых неприятных вопросов, памятуя о бурном коллоквиуме, на котором между ним и этой преподавательницей разгорелся нешуточных спор. Однако обошлось. Историк попросила рассказать об особенностях религиозных верований на Руси в Петровское время и, на радость студенту, позволила ему от души высказаться по поводу староверов и языческих древностей, ассимилированных в христианстве. Даже строгая Оксана, изображавшая ледяное безразличие, стала с интересом вслушиваться в пространные ответы юноши.

— Очень хорошо, — историк улыбнулась. — Я не сомневалась, что вы успешно сдадите экзамен, Борис Васильевич.

Лис насторожился: по имени-отчеству его называли крайне редко. В следующую секунду он догадался, что несвойственная преподам реплика прозвучала исключительно для недовольной Оксаны. Лис украдкой бросил взгляд в её сторону. Девушка держала на коленях объёмную папку, скромно озаглавленную «диссертация». Лис тут же представил, как деловитая Оксана шествует по коридорам, как бы невзначай выставив на обозрение подписанный корешок. Вот, мол, смотрите, какая я.