Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

При этих словах содрогнулся не только Джермэйн, но и глава рода — лорд Хавелок Флэтворфи.

— Отдаю, — прошипел Томми.

— Не возражаю, — подтвердил Хавелок.

— Пиздец тебе, сука, — тихо прошептал я.

Комментарий к Глава 47

Завтра вечером будет совершеннолетие Хель.

========== Глава 48 ==========

Саймон Честертон был в шоке. Только хороший самоконтроль, выработанный многочисленными судебными процессами, не позволил ему со всей дури приложиться лбом об стол. Новый род и ритуальный камень, призванный до становления магии, отступили на второй план перед новостью о триаде со Слизеринами. Что? Он раньше считал, что влип со своим знанием о родстве с Гриндевальдом? Мелочи жизни. Это сейчас он встрял по-полной. Честертон откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

Саймон Честертон учился в Хогвартсе на три курса младше Поттера. И первое, что он узнал, придя в магический мир — это историю Мальчика-Который-Выжил. И если бы ему в тот момент сказали, что в тридцать лет он станет родственником Волдеморта, то специально для этого человека он бы осилил Круциатус.

— Саймон? Что случилось? — тронул его за плечо любовник, хотя нет, уже жених.

— Ларс, ты хоть представляешь, что это за люди?

— Ну, я видел Драко. Симпатичный парень, только холодный какой-то. Как Снежная Королева.

— Сын лорда Люциуса Малфоя — самого богатого представителя магического мира. Никто точно не считал, но есть мнение, что Малфои богаче даже Слизеринов.

— А вот второго жениха я не видел… — задумчиво хмыкнул Ларс.

— Я бы сказал, что тебе повезло. Томарис Слизерин, в прошлом известен как Волдеморт. Человек, которого лет двадцать назад боялись даже назвать по имени. Не то, что встретиться с ним.

Саймону так было проще: безэмоционально отвечать на вопросы, как в суде. Потому что на осознание всего сказанного требовалось время. Он уже дал согласие на вхождение в род. Правда, в тот момент Саймон был уверен, что придётся зубами выгрызать себе место в магическом мире. Что сменится несколько поколений, прежде чем Милтонам перестанут напоминать, что первый глава их рода — магглорожденный. Но родство со Слизеринами?

Это было похоже на то, что купив копеечный лотерейный билет, вы видите сумму выигрыша — миллиард. Первой реакцией будет удивление, а потом скептицизм и понимание, что это шутка. И тут вам заявляют: нет, не шутка. Поздравляем, вы миллиардер. И ты держишь билетик в руках и понимаешь, что привычный мир рухнул и твоя жизнь никогда больше не будет прежней.

— Саймон, ты считаешь, что это не лучшая партия для Хельгерта? — нахмурился Ларс.

— Я, наверное, не смогу тебе правильно объяснить… Лорд Слизерин, хоть и занимает пост министра, но фактически он — единоличный правитель магической Британии. А твой внук — простой мальчик самого низкого происхождения. И пусть он сумел создать род, но это никогда не поставит их на одну ступень. Сам думай, как относиться к этому.

— Ну, Хель не так уж и прост, — хмыкнул Ларс, вспоминая то, что рассказывал ему внук в одиннадцать лет при первом посещении Косой аллеи. — Он мне рассказал об этом давно и случайно. Пересказывать без его разрешения не буду, но чую, ваш министр ещё намучается с Хельгертом. А что там с официальным приёмом? Объяснишь, что мне делать надо будет?

— Лично я бы предпочёл молчать, смотреть в пол и не отсвечивать. Но тут надо уточнить у Лорда Милтона, да и просто подумать. Давай не сегодня. У меня голова кругом идёт.

***

Милтон-мэнор — это, конечно, не Блэк-Хаус. Здесь ещё не было величественного алтарного зала, чьим совершенствованием занимались многие поколения. Не было дорогой отделки и ритуального инвентаря. Был только старый подвал и алтарь из чёрного нуумита.

— Ну что ж ты не радуешься нашей встрече, Джермэйн? Ты ведь приложил к этому столько усилий. — тихо спросил я пленника. — Да, согласен, обстановка бедновата. Я лишь несколько дней назад призвал алтарь, мне некогда было заняться залом. Ну ничего, ведь если налить коньяк в чайный стакан, он от этого не потеряет градус. Ну что же ты молчишь? Ах да, Силенцио, я и забыл. Ну и ладно, мне не нужны твои ответы, мне нужна твоя смерть.

Я ещё раз обошел алтарь по кругу и остановился сбоку, глядя в побелевшее лицо своей жертвы. Для ритуала я вынул линзу из глаза и теперь поочерёдно рассматривал жертву то левым, то правым глазом. Джермэйн обнажённый был распят на алтаре. Руки по локоть и ноги по колено были утоплены вовнутрь камня, как муха в янтарь. Остальное тело пока лежало сверху. Но это пока.

Джермэйн был в сознании и прекрасно знал, что его ждёт. Ох как он ненавидел меня в этот момент. Именно поэтому я и наложил на него Силенцио. Не имею желания поймать предсмертное проклятие от представителя древнего рода. Обычно для подобных ритуалов жертву погружают в сон, но я хочу видеть понимание происходящего в этих глазах.

Поудобнее перехватив атам, я принялся аккуратно наносить руны на тело, осторожно надрезая кожу так, чтобы кровь выступила на царапинах, но не растеклась, смазывая рисунок. Работал я молча и осторожно. И с каждой нанесённой раной в глазах Джермэйна усиливалась паника.

— О, я вижу, вы разбираетесь в ритуалистике? Прекрасно, рад встретить знающего человека. И понимающего, что его ждёт. Космос, кыс-кыс-кыс! Иди сюда, мой хороший.

Кайт Ши легко запрыгнул на алтарь и потянулся мордой к Джермэйну, будто обнюхивая его, и спрыгнул на пол. Всё, теперь Космос не упустит эту душу. Я легко вонзил атам в грудину, точно в центр, сразу под рёбрами, и отступил назад. Не в сердце, я ведь не собирался так быстро убить свою жертву. Руны, вырезанные на теле, вспыхнули, Джермэйн дёрнулся и его тело начало медленно погружаться в алтарь.

Всё-таки Силенцио я правильно наложил. Мне было достаточно выражения лица, не люблю крики. А они были бы обязательно. Не может не кричать человек, которого медленно растворяют, будто в кислоте, а умереть не даёт ритуал. Алтарь поглощал свою жертву неумолимо. Последней растворилась голова, оставив на чёрном камне лишь атам и тридцать три идеально чистых позвонка. А вот и будущие чётки…

***

Как бы меня не грызло любопытство, но разбираться с наследством Гриндевальда я решил после дня рождения. Неизвестно, что там мне оставил мой печально известный предок, но разгребать очередную кучу дерьма перед самыми экзаменами и не имея нормального статуса я не хочу. Так что я забил на все внешние дела и полностью погрузился в учёбу. Я, конечно, не гений, но получить по СОВам «У» будет стыдно. И перед собой, и перед Драко с Томом.

Конец апреля и май пролетели в бесконечной зубрёжке. Да, есть предметы, где понимание сути вещей важнее точного определения, но моя жопа мне подсказывает, что если я буду отвечать из серии: «берём эту поебень, засовываем в ту хуйню, а потом мешаем вон той пиздюлиной и получаем результат», то хорошей оценки у меня не будет.

Сами экзамены займут две недели июня. Утром — письменная работа, после обеда — практическое применение. Один день — один экзамен. Пятый курс всего Хогвартса будто обезумел. Все старались выучить всё в последний момент. Я только похихикивал с того, как Бирн пытался читать несколько конспектов одновременно. Ага, будто поможет!

— Ворон, — отобрал я у Бирна все конспекты вечером перед первым экзаменом. — Тут не зубрить, тут успокоиться надо и отдохнуть. Стресс убивает нервные клетки вместе с вложенными в них знаниями. Чем больше ты нервничаешь, тем меньше знаешь! — выдал я умную мысль. — Поэтому сейчас ты прекращаешь страдать хернёй, и шуруешь к своему Калену. Пусть он тебя успокоит, как умеет. А ещё лучше — пару раз. А потом ты вернёшься в гостиную, выпьешь зелье сна без сновидений и завалишься спать. Приказ сюзерена понятен?