Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

— Останется мало, но с плюсом, — хмыкнул я.

— А может дело в самой родовой магии. Не захотел тебя отпускать род. Ведь кровный вассалитет ты не просил — он сам на тебя лёг. Значит, были причины. Возможно, они и сказались в этот раз.

С Драко мы просидели до поздней ночи. Уже в первом часу не пьяный, но хорошо поддатый, я заявился к себе в комнату.

— Ну вот, Йорик, а ты говорил, что я сам не справлюсь! — усмехнулся я, доставая череп из ссылки в чемодан.

— А ты сам и не справился, — ворчливо заявил ворон. — Ты остался привязан к роду Блэк.

— Уничтожу! — зло пообещал я. — Это твоих глазниц дело?!

— Разве? Я тебе хоть слово сказал об алтаре Блэков? Ты сам додумался. Как и то, что не захотел подчиниться Слизерину.

— Но ты знал… Разве я мог оказаться в вассалитете?

— Мог, но это не принесло бы магическому миру ничего хорошего. Поэтому за тобой оставили роль сюзерена.

— Кто?

— Магия.

— Зачем?

— Безумие. Роду Блэк нужен якорь.

— Но вассалитет лишь временный. Неккар станет главой и род получит независимость.

— Дурррак, — каркнул ворон. — Кто ж тебя отпустит?

— Кому ты служишь, Йорик? Блэкам?

— Никому. Я сам по себе. Я не могу влиять на ход событий, не могу лгать и не могу молчать, когда спрашивают. Я лишь вижу вероятности. Одни сильнее, другие слабее, но говорю я только то, что их объединяет. То, что произойдёт в любом случае.

***

Брюс Робертсон вернулся сегодня домой позже обычного. За вчерашний день выпало много снега, и работы для констеблей прибавилось. Как на самый низший полицейский чин, на констеблей ложилась помощь населению. Это инспектора и детективы могли себе позволить сидеть в кабинетах, а Брюс Робертсон и его коллеги целый день помогали владельцам обледеневших автомобилей, патрулировали улицы и вызволяли попавших в снежный плен питомцев.

Констебль Робертсон жил в маленьком доме старой постройки, что достался ему от бабушки. Совсем крошечный, он был зажат с двух сторон такими же старыми квартирными домами. Фасад совсем узкий: только одно окно и входная дверь, что вела в узкую кухню-гостиную. На втором этаже спальня и кабинет. Вот и вся обстановка. Да ещё крохотный задний двор с одним раскидистым дубом и скамейкой под ним.

Устало скинув отсыревшую куртку, Брюс прошел в кухню, оглядел мрачным взглядом оставленный с утра беспорядок и привычно плеснул в блюдце молока. Едва он сделал шаг к двери, чтобы вынести его за порог, как услышал ворчливый голос.

— Тут оставь. Неча кормить дармоеда. Бесполезная скотина, даже мышей ловить не умеет.

Робертсон оглядел пустую кухню и вдруг заметил на подоконнике маленькую женщину ростом с ладонь с копной каштановых волос и яркими, будто светящимися голубыми глазами, одетую в старомодное платье и фартук.

— Простите? — замер от удивления Брюс.

— Говорю, тута поставь. Вон, под печку, — махнула она рукой на газовую плиту.

В этот момент нижний поддон чуть отъехал в сторону и из щели выбрался такой же маленький человечек в коричневых штанах и клетчатой рубашке.

— Понаделають печи, поди разберись, — ворчливо произнёс он. — Ну чаво зыркаешь? Ставь молоко и улепётувай спать. Сами тут разберёмся.

— Хм, с кем имею честь? — вежливо спросил Робертсон, подсовывая блюдце поближе к плите.

— Я — Джек, — представился маленький человечек. — А это — моя жена Эмили. Жить тут будем. Давай уже, шуруй отсюдова.

Поднявшись к себе в спальню, Брюс наскоро принял душ и завалился спать. Завтра снова на службу. Следующее утро встретило констебля Робертсона непривычной чистотой в холостяцкой берлоге и завтраком, накрытым белоснежным вышитым полотенцем, которого у него отродясь не водилось.

После встречи с семейством Блэк и тем странным юношей с разными глазами, Брюс окончательно уверился в существовании потустороннего мира. Поэтому позавтракал он без удивления, поблагодарил маленьких помощников и собрался на выход.

— Метлу принеси, — догнал его в спину ворчливый, но довольный голос. — А то дом пустой совсем. И мяту!

Такую просьбу Робертсон забыть просто не мог. Поэтому после работы забежал в супермаркет и приобрёл синтетическую метёлку, а в аптеке нашел сушеную мяту.

— И чё ты приволок? — встретила его на пороге Эмили, воинственно уперев в бока руки. — На улице эту дрянь оставь. Пойдёт крыльцо мести. А енто чаво? Мята чтоль? Такой только котов гонять по весне, чтоб в дом не лезли!

— Ох-ох-ох, — вздохнул Джек. — Позабыли всё люди. Всяму учить надобно. Шуруй на речку и нарежь орешника. Верёвку возьми пеньковую, да черенок дубовый. Ня тот, что на лопате у тебя — сам подбери. Метлу свяжи по прутику, да в углу возле двяри поставь.

С метлой Брюс Робертсон провозился все выходные. Для этого ему пришлось прогуляться в парке у пруда, а для черенка спилить ветку с того самого дуба, что рос на заднем дворе. Дольше всего он искал настоящую пеньковую верёвку. Но к воскресному вечеру метла была готова.

— Сойдёть, — вынес вердикт Джек. — Ставь в угол. Дык, кто ж помелом вниз ставит, неуч! Переверни, а то денег не будет.

К весне дом Робертсона приобрёл украшения в виде сплетённых из сушёных трав фигурок Джека и Эмили в лоскутной имитации одежды; корзинки с маленькими полешками из дуба, ясеня, тиса и пихты; ну и конечно, стоящая возле входной двери метла стала привычным предметом интерьера. Теперь старый домик сиял чистотой и в нем всегда пахло свежей выпечкой и ягодами.

В начале апреля констеблю Брюсу Робертсону поступило предложение сдать экзамены на должность сержанта. И уже через две недели он занимался мелкими хищениями, вроде кражи фигурок садовых гномов из палисадника или оставленной без присмотра детской коляски.

В этот раз сержант Брюс Робертсон выехал не на вызов пострадавших, а на жалобу соседей. Старушка-сплетница написала жалобу, что ей не даёт спать кошачий мяв из соседнего дома. Хотя кошек там отродясь не водилось. Постучав в неприметную, крашенную синей краской чуть облупленную дверь, сержант Робертсон ожидал встреть такую же древнюю старушку, что и написала заявление. Вот только открыла ему симпатичная молодая девушка в длинном платье и косынке.

— Чем могу помочь, сержант? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Брюс Робертсон, — представился он. — На вас жалоба поступила, мисс…

— Хант. Сьюзен Хант. А в чём дело? Я только месяц назад переехала к тёте и ещё не знаю местных порядков.

— Соседка ваша на кошек жалуется. Позволите?

— Да, конечно, проходите, — шире распахнула дверь девушка, приглашая в дом.

Брюс зашел в светлый просторный холл и огляделся.

— Ну кто ставит метлу помелом вниз? Денег не будет, — вздохнул он и привычно повернул стоящую у дверей красивую полированную метлу древком вниз.

— Ой! — неожиданно удивилась Сьюзен Хант.

========== Глава 47 ==========

В выходные, когда Анну уже выписали из больницы, я наведался к ним домой. Отец был хмур, но нервничал тихо. Мать тоже психовала, но громко и со слезами.

— Хель, мы думали, ты в школе, — растерянно сказал отец, когда заметил меня, спускающегося по лестнице.

— Был, но пришел поговорить на интересующую всех тему. Итак, господа мои родители, давайте-ка присядем и кое-что обсудим.