Завет - Эрик ван Ластбадер

Движение справа привлекло его внимание. Не поворачивая головы, он краем глаза наблюдал, как двое тех самых худых и бородатых мужчин опустились на молитвенные коврики у противоположной стены мечети, чуть ближе к входу, чем он, и прижались лбами к пестрому ворсу. Теперь они выглядели еще мрачнее, чем раньше. Ковры переливались в свете ламп яркими, глубокими оттенками. Что-то было не так, и это «что-то» лежало буквально на поверхности, но Браво никак не мог понять, что именно он упускает. Что происходит?

Он ощутил легкое покалывание у основания шеи; оно спускалось все ниже, ядовитой змей ползло по позвоночнику. Ловушка, где-то рядом ловушка, он слышал лязг смыкающихся огромных челюстей… Он оглянулся. Все спокойно.

Нужно как можно быстрее разобраться со следующим шифром и выбираться отсюда, решил Браво. Опустив глаза, он принялся рассматривать мозаичный пол в основании лестницы. На первый взгляд никаких отличий от узора, повторяющегося по всей мечети. Браво наклонился ниже. Различия все же были. Одна зеленая плитка заменена голубой. Восемь красных подряд, а в других местах они уложены по четыре… Кое-где вместо оранжевых плиток были белые. Браво всмотрелся и понял, что эти небольшие аномалии ограничены прямоугольником, причем в точности такого же размера, как вписанное в полукруглую апсиду изображение Златоглавой Богородицы, называемое так из-за позолоченного покрова Девы Марии.

Три замены цвета: красный, синий, белый. Браво вытащил значок с изображением американского флага, найденный среди прочих вещей на яхте в Вашингтоне. К этому времени он уже успел подробно рассмотреть значок и выяснил, что число звезд и полосок было неправильным.

Он поднял глаза. В поле его зрения появился человек в длинном одеянии с капюшоном, перепоясанный широкой полосой материи. Он разговаривал с двумя бородачами, прервав их молитву. Имам? Точно Браво не знал. Все трое выглядели мрачно, точно служители похоронного бюро при исполнении обязанностей. В облике священника было что-то знакомое… то ли в фигуре, то ли в походке, то ли и в том, и в другом… Браво рискнул и окинул его беглым взглядом, но в этот самый момент священник отвернулся. Капюшон надежно скрывал его лицо. В общем-то, Браво мог ошибаться.

Он вернулся к своему занятию, превозмогая тревогу. Найдя центр прямоугольника с измененным мозаичным рисунком, он отсчитал пять плиток наверх — число недостающих звезд на значке — и три вправо — число недостающих полосок. Плитка цвета желтой охры. Ничего интересного. Он попробовал другую последовательность: пять плиток наверх, три налево. Зеленая плитка. Снова ничего. Пять вниз, три направо. Черная плитка. Пять вниз, три налево. Коричневая. Ни одной красной, белой или синей, как он предполагал. И что теперь? Браво шевельнулся, его тень сдвинулась вместе с ним. Центр прямоугольника теперь был на свету. Взгляд Браво невольно снова притянула черная плитка. Он провел по ней пальцами. Она была не плоской, как остальные, а слегка выпуклой.

Почти касаясь лбом пола, наподобие набожных бородачей на молитвенных ковриках, Браво пристально рассматривал черную плитку. Ему показалось, что она изготовлена из другого материала.

Подцепив ногтем за край плитки, Браво неожиданно легко вытащил блестящий каменный квадратик. Он потер его поверхность подушечкой большого пальца, а потом поднес к полу. Пылинки поднялись с плиток, покрыв камешек тонким слоем. Статическое электричество.

Браво сделал это, чтобы подтвердить свою догадку. Он держал в руках кусочек гагата, черного янтаря, точнее, одной из его разновидностей, называемой здесь oltu tasi. С этим камнем работали монахи в мастерских Сумельского монастыря, расположенного в горах неподалеку от Трапезунда: его использовали в ювелирном деле и для изготовления декоративных предметов. Из образовавшегося на месте вынутой плитки небольшого углубления Браво вытащил тщательно сложенный много раз листок бумаги.

Краем глаза он уловил движение справа. Священнослужитель в длиннополой накидке, оставив своих вновь погрузившихся в молитву собеседников, определенно направлялся в сторону Браво. На ходу он поднял руку и откинул со лба капюшон. Браво удивленно прислушался. В мечети стояла неестественная тишина. Кроме него и этих трех посетителей, здесь никого не было. Неправдоподобно.

Священник вошел в косую полосу света, и Браво узнал его. Калиф! Зачем он беседовал с теми двумя людьми? На чьей он стороне? Трапезунд, казалось, принадлежал Картли, хотя это Калиф, а не он, был местным жителем.

Словно в подтверждение этой гипотезы двое бородачей поднялись с колен и принялись сворачивать молитвенные коврики. Свет снова заиграл на красочном узоре, искусно выполненном в сочных, ярких тонах. В одно мгновение ока Браво понял, что именно сразу насторожило его: ковры были шелковыми, чересчур дорогими и ценными. Их явно использовали не по назначению. Эти люди пришли в мечеть вовсе не для молитвы. Шпионы Картли, торговца коврами. Адем Калиф сделал единственный разумный выбор в сложившейся ситуации. Он выбрал Картли. Этого Браво и боялся. Теперь его преследовали не только враги, но и союзники, на чью помощь он должен бы был рассчитывать.

Браво повернулся и побежал, услышав, как кричит ему что-то вдогонку Калиф. Но он уже завернул за колоннаду — все звуки позади отрезало, как ножом, — и помчался к выходу. Бородачи бежали наперерез, намереваясь перекрыть выход.

Браво метнулся направо, налево, пытаясь сбить их с толку, но они неумолимо приближались. Бросив взгляд через плечо, он понял, почему: с другой стороны к дверям бежал Калиф в одеждах имама, снова что-то крича, но Браво не стал прислушивался. Он не даст себя одурачить. Нужно сосредоточиться на главном. Он обязан выжить, а сейчас это означало одно: вырваться из западни.

Огибать деревянную скамью не было времени, и Браво прыгнул через нее, но в последний момент зацепился носком ботинка за спинку. Извернувшись, он тяжело приземлился на ноги, запнулся, потеряв несколько драгоценных мгновений. Один из его преследователей, воспользовавшись этой заминкой, живой ракетой взвился в воздух и ударил Браво по пояснице. Браво упал на колени. Бородач потянулся вперед, намереваясь схватить его. Браво выкинул назад локоть и ударил противника по переносице. Брызнула кровь, бородач разжал пальцы, и Браво вскочил на ноги.

К нему подскочил Калиф, что-то крича, но Браво молча заехал ему кулаком в солнечное сплетение. Турок охнул и согнулся пополам. Браво перепрыгнул прямо через него и помчался дальше. Он миновал обрамлявшие вход колонны-близнецы, выскочил из дверей на лестницу и сбежал вниз по ступеням.

Оказавшись на свободе, окруженный синевато-серыми сумерками, он смешался с толпой и почти сразу же перестал ориентироваться в пространстве. Он позволил людскому потоку увлечь его прочь от мечети, словно балласт, сброшенный с корабля. Сейчас его не интересовало, куда именно он движется, главное — прочь от врагов. Плывя по течению, Браво смотрел на окружавшие его яркие краски, вдыхал запахи специй, крепкого кофе, опасений и тревог. День подходил к концу, люди вспоминали сегодняшние маленькие удачи и будничные поражения. Перекликающиеся ритмы нескольких языков и местного уличного жаргона врывались в уши боем ритуальных барабанов.

Блаженное ощущение затерянности в толпе быстро прошло, утекло песком между пальцев. Браво увидел невдалеке одного из бородатых преследователей, чуть дальше — второго. Тот зажимал перепачканным рукавом рубашки сломанный нос, пытаясь остановить кровь.

Заметили они его или еще нет? Этого Браво не знал, но двигались преследователи в верном направлении. Он резко свернул направо, выбрался из плотного потока людей. Конечно, несколько мгновений он был на виду, но ради того, чтобы оторваться от погони, стоило рискнуть.

Он шел теперь по узкой боковой улочке, подлаживаясь под темп прохожих, стараясь не сорваться на бег и шагать более или менее размеренно. Непростая задача, учитывая, что сердце у него колотилось как бешеное и в крови бурлил адреналин. Беспокойно оглянувшись, Браво увидел, как те двое вынырнули из толпы, точно акулы из морских волн, и безошибочно свернули на нужную улицу.

Браво шмыгнул в грязный темный переулок, где воняло тухлыми отбросами и креозотом. Залаяли, почуяв чужака, собаки. Браво увидел уставившуюся на него треугольную морду одной из них; подумав немного, дворняжка снова зашлась лаем.

Он упорно двигался вперед, мысленно приказывая себе не останавливаться, несмотря на терзавшие его сомнения в правильности выбранного маршрута. Ни магазинов, ни гостеприимных дверей, за которыми он мог бы искать спасения… Оглянувшись, он увидел, как скользнули в переулок темные тени, и тлеющие в груди угли страха взметнулись ярким пламенем. Это они! Браво услышал торопливые шаги. Кто же еще, как не его преследователи?!