Равника - Грег Вайсман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне не нужна символическая охрана. Я способна о себе позаботиться. Вы все упускаете…
— Пожалуйста, гильдмейстер. Мы настаиваем. Не правда ли?
Главный десятинник Золтан и понтифик Моров подтвердили, что они настаивают, а вампир добавил, что «ваше положение обязывает сопровождать вас хотя бы до дверей Зала заседаний Сената».
И не дальше…
Госпожа Кайя так распалилась, что в любой момент могла вспыхнуть. — Слушайте, — сказала она, стараясь охладить свой гнев. — Мне кажется, вы не вполне осознаёте, какая опасность угрожает всему миру.
— Полагаю, если всё и впрямь настолько серьёзно, — заметил понтифик, — Живой Договор должен, наконец, перестать прятаться и найти решение.
— Белерен и не прячется. Он здесь, сражается плечом к плечу с остальными. Как оказалось, он состоит в организации под названием Дозор, которая, насколько я поняла… защищает Мультивселенную от опасностей вроде Боласа. Вместе с другим мироходцем, Гидеоном Джурой, он делает всё возможное, чтобы оказать Боласу достойное сопротивление. Но как Живой Договор, он утратил свою власть, свою силу. Он не может просто взять и всё исправить. Теперь это зависит…
Ангел нахмурилась и сказала: — И какой же нам прок от этого человека, если у него нет ни власти, ни силы?
— Действительно, — поддакнул вампир. — К чему нам следовать за тем, кто упустил такие возможности?
Их коллега-человек добавил: — Пожалуй, разумнее было бы отвести наши войска на оборонительные позиции здесь, в Соборе Роскоши, и переждать. Возможно, уже через несколько дней ситуация будет выглядеть совсем иначе.
— Через несколько дней, — вспылила госпожа Кайя, — «ситуация» станет непоправимой.
— Что ж, — подытожил понтифик, — полагаю, очень скоро мы сами всё увидим, гильдмейстер.
Мы покинули кабинет все вместе. Более-менее. Члены Триумвирата явно горели желанием поскорее отправиться по своим делам, но их задержало то, что трулли понтифика и главного десятинника спутались поводками.
Пока они разбирались с этим, — прилагая почти комичные усилия, — за моей спиной раздался громкий топот. Обернувшись, я увидела, что к госпоже Кайе подошёл великан в доспехах — двенадцати футов ростом и в глухом шлеме, который полностью скрывал его лицо.
— Гильдмейстер, — пророкотал он сквозь шлем, — Я Билагру, старший пристав Церкви Воинствующей. Мне сказали, что вам могут понадобиться мои услуги.
— Что ж, гильдмейстер, возможно, этот могучий столп сможет стать основой вашего почётного караула, — заметила госпожа Маладола.
Ни госпожа Кайя, ни великан не обратили на неё внимания. Она сказала: — Значит, твоя задача — взыскивать долги перед Синдикатом?
— Именно так, гильдмейстер.
— Тогда ты, верно, согласишься, что взыскивать долги перед гильдией будет гораздо труднее, если Вечная армия дракона перебьёт всех должников в Равнике… вместе с их потомками — не говоря уже о самих членах Синдиката?
Господин Билагру кивнул ей и проворчал: — Духи и призраки заправляли всем в Оржове так долго, что все забыли о живых, которые приносят большую часть дохода. Я могу вывести на улицы своих вышибал — и солдат Синдиката, сколько получится — чтобы… «защитить» оржовские инвестиции.
— За это, старший пристав, твоя гильдмейстер будет искренне тебе признательна.
— Я живу, чтобы служить.
Понтифик Моров начал было возражать, но госпожа Кайя резко развернулась к нему: — Есть, конечно, и другой вариант: я могу одним махом решить все споры о взыскании долгов, сию же минуту простив все долги до единого.
Понтифик, слегка запаниковав, немедленно (и буквально) пошёл на попятную — при этом едва не споткнувшись о собственного запутавшегося трулля. — Что вы, гильдмейстер. Уверен, нам не понадобится прибегать к столь крайним мерам.
— Уверена, нам придётся прибегнуть к самым крайним мерам ещё до того, как закончится этот день, — возразила госпожа Кайя, когда Триумвират — наконец-то распутав своих труллей — удалился.
Затем она повернулась к нам с Тейо: — Пора идти.
***
Я ощущала себя очень важной, — и очень одинокой, — когда вошла в Зал заседаний Сената вместе с госпожой Кайей и Тейо. Больше всего мне хотелось, чтобы в толпе сейчас показалась Гекара, чтобы всё это оказалось какой-то чудовищной ошибкой, чтобы она была жива.
Но здесь не было не только её — вообще никто из Культа Ракдоса не явился на собрание. Нам сказали, что владыка Ракдос винит в смерти посланницы Гекары мастера Зарека, госпожу Кайю, госпожу Лавинию и госпожу Враску (которой здесь тоже не было), и в знак протеста отказался присылать своих представителей.
Точно так же без госпожи Враски некому было представлять Рой Гольгари. И уже пошли слухи о том, что Тупица Домри мёртв. Оказывается, он был мироходцем, и его Искру похитили вечные (Акамал и двойняшки ушли с ним. Интересно, они тоже мертвы?). В любом случае, от Кланов Груул здесь тоже никого не было. Поскольку Гольгари и Груул остались без лидеров, и никто не захотел брать на себя ответственность, — а может, наоборот, желающих оказалось слишком много, — полагаю, они просто не смогли отправить кого-нибудь на встречу.
Дом Димир, видимо, тоже решил не показываться, а Конклав Селезнии укрылся на своих территориях. Это означало, что ровно половина гильдий не желала помогать общему делу.
Слушайте, если неприкаянная я — единственный человек, способный худо-бедно сойти за представителя Груула, Ракдоса или Селезнии, то у нас большие проблемы. Ну какой из меня представитель…
С другими гильдиями дела обстояли немногим лучше.
Гильдмейстер Сената Азориус, и без того печально известный Довин Баан, всё это время — как и госпожа Враска — работал на Боласа. Он не явился на встречу, хотя она проходила у него под боком. Госпожа Лавиния и ещё несколько азориусов старой школы пришли, публично осудив Баана и его правление, но, по правде сказать, никто из них не обладал настоящей властью. По всем нормативным актам Азориуса Баан был законным гильдмейстером. А азориусы очень любили свои нормативные акты.
А что Синдикат Оржов? Ну, госпоже Кайе всё-таки выделили почётный караул, о котором она не просила, и, думаю, пристав Билагру вывел своих вышибал на улицы, чтобы те убивали вечных. Но в остальном преданность матриарха Карловой и Триумвирата своему гильдмейстеру гроша ломаного не стоила. Как с грустью заметил мастер Зарек, оржовам нужно было «предложить что-нибудь подороже ломаного гроша».
Короче говоря,
