История Киева. Киев советский. Том 2 (1945—1991) - Виктор Киркевич

В торговле в советские времена было даже введено ограничение (не больше 10 рулонов в одни руки), и купить туалетную бумагу считалось удачей. Типичная картина тех лет – идет человек по улице, а на шее у него, как ожерелье, висят на веревке рулоны туалетной бумаги. Над этими гирляндами могли потешаться, но иначе, чем нанизав рулоны на бечевку, их было нести неудобно, и, отсмеявшись, народ срочно бежал туда, откуда шел этот гражданин, чтобы самому занять очередь за заветными рулончиками.

Теперь о политической составляющей. Тогда бытовала присказка: «Сегодня носит «Адидас», а завтра родину продаст!» – но в случае с появлением в СССР туалетной бумаги готов согласиться, что это повлияло на прочность советских государственных устоев, и самым непосредственным образом. Судите сами: заходя в туалет и располагаясь в нем надолго, гражданин самой читающей страны в мире брал в руки подвешенную в туалетах и уборных советскую газету и поневоле вычитывал из нее несколько идеологически правильных фраз о преимуществе социалистического строя над капиталистическим. И происходило это не на партийных собраниях – а в момент особо трепетного состояния души.

И вместе с типографской краской в задницу советского гражданина втирались вся газетная мудрость марксизма-ленинизма и руководящей и направляющей силы советского общества – КПСС. А с появлением туалетной бумаги стали нежнеть задницы советских людей и рушиться идеологические установки… Так что, когда вы слышите фразу о том, что мы «просрали СССР», можете смело воспринимать ее не в переносном, а в буквальном смысле!

Киевские записки потребителя. «Хто з’їв моє м’ясо?!»

Транспарант с такой кричащей надписью держал один из митингующих в 1990 году в Чернигове. Сразу хочу сказать, что на протяжении всей моей жизни мне с продуктами везло. Во-первых, я большей частью был возле кормушки (папа – крупный чиновник, второй тесть – главный бухгалтер объединения «Универсам» – крупных гастрономов). А в зрелые годы во мне развился нюх поисковика! Как заядлый кулинар я мог облагородить любой продукт, перевести его в другую качественную категорию рангом повыше. К тому же мои постоянные разъезды позволяли мне знать «хлебные места».

В конце 1970-х, когда на улицах стояла эпоха всеобщего счастья и полной эйфории, в магазинах ничего не было. Ну как – ничего? А вот так! Ничего! То есть огромные кубы маргарина и комбижира, конечно, были. В 3-литровых банках предлагался томатный или сливовый сок, а также подсахаренная вода под названием «Березовый сок». Были дешевые очень полезные консервы (по 32 коп.) «Морская капуста». Плавленый сырок «Дружба» (14 коп.) – лучшая закуска после бутылки «бормотухи». И много чего еще, такого же «полезного и питательного». Но чтобы так, просто зайти в любой магазин и купить что-нибудь поесть, – вот этого не было. Это надо было «достать». Как писал один американский велосипедист, выехавший из Владивостока, в городах на сотни километров ничего съедобного он не встретил, кроме «Пищевого… уксуса».

1980-е годы. Знатный чайновод, депутат Верховного Совета тов. Гогия женит сына. Все у него есть, но нет мяса. Идет он к секретарю райкома. Тот: «Здравствуй, тов. Гогия! Что привело ко мне?» – «Сына женю!» – «Ой, как хорошо! Мы ему квартиру подарим!» – «Не нужно квартиру, дом есть! Мяса – нет, баран нужен!» Тот ответил: «Ай-я-яй! Нэт у меня барана, но я тэбэ дам совет. Поезжай в Тбилиси к Шеварнадзе, он недавно про тебя спрашивал…» Гогия едет в Тбилиси. «Здравствуйте, Эдуард Амвросиевич!» – «Здравствуй, дорогой Гогия! Какими судьбами?» – «Сына женю!» – «Ай, как хорошо! Мы ему машину выделим!» – «Не нужно машину! Баран нужен, мяса – нет!» – «Ты понимаешь, что нет сейчас барана, но я тебе дам совет. Лети к Георгадзе, в Верховный Совет, он тебе поможет». Гогия летит в Москву. Георгадзе: «Ты по какому вопросу? Сессия не скоро…» – «Сына женю!» – «Как хорошо, мы ему орден дадим!» – «Не нужен орден! Мяса – нет! Баран нужен!» – «Я тэбэ не дам барана, я тэбэ дам совет». – «Вах! – вскричал Гогия. – Мне не надо совет, мнэ надо барана!» Георгадзе помрачнел и сквозь зубы произнес: «Так ведь у нас Страна Советов, а не страна баранов».

В столичных магазинах мясо иногда продавалось, но в первой половине дня. А потом оставалось некое костяное чудо, называвшееся «суповой набор». В других городах СССР и этого не наблюдалось. В Одессе как-то спросили: «А как у вас в Одессе с мясом?» – «С мясом хорошо, но его нет!»

Молоко – был такой период! – выдавали беременным женщинам и детям до 8 лет по талонам. И занимать за ним очередь надо было часов с пяти утра, потому что магазин открывался в 8, а завозили молока очень мало, поэтому оно могло кончиться, несмотря на талон. Куриц тоже «выбрасывали». В смысле продавали, но называлось это так. Синие, сморщенные, с остатками перышек, с беззащитными гребешками на обтянутых пергаментной кожей головах, с грустно закрытыми навсегда глазками. Особенно печально выглядели коготки на их ножках. Из ножек можно было сварить холодец, а головы приходилось выбрасывать навсегда. Это их, а не баклажаны называли «синенькими»!

Гражданам, что еще 35 лет назад подтирались газетами с токсичной типографской краской, а теперь тоскуют по советской колбасе, – напомню. Почему-то модно сегодня вспоминать советскую колбасу и треклятые советские ГОСТы, которых вы, престарелые романтики, не читали. Качество продуктов советских – миф. Страна была бедная, кругом дефицит – откуда бы взяться качеству? По ГОСТу в сосисках было от 5 % мяса (остальное допускалось заменять), колбасы сдабривали для сохранения цвета селитрой. Пальмовое масло, кстати, и тогда ввозили. На производстве картофельных чипсов (длинные пластинки, «Для тучных» назывались) масло для жарки заменяли раз в 8 месяцев, тоже по ГОСТу. Сливочное мороженое встречалось разве что в мегаполисах – остальные довольствовались молочным с растительным жиром, в лучшем случае оно было двух сортов – в стаканчике и на палочке, порой шоколадного или ягодного окраса (иногда пополам, называлось «Забавой»). За пирожным «Картошка» и тортом «Полено» гонялись, а лепили их из оставшихся на конвейере бисквитных крошек, перемешанных с маргарином и сгущенкой. Ингредиентов, заметьте, на упаковке не указывали. И вся эта дрань была жутко дорогой по тем меркам. В Киеве средняя зарплата инженера составляла 120 рублей, а килограмм сливочного масла в/с оценивался в 3 рубля 40 копеек, колбаса высшего сорта – тоже в 3,40, и конфеты в шоколадной глазури «Пилот», «Ласточка», «Буревестник» – по 3,40. Шоколадные конфеты стоили до 15 рублей за килограмм и появлялись пару раз в год. В стране существовали три ценовых пояса и специальные коэффициенты для каждого вида продукции: грубо говоря, чем глубже в лес, тем цены были