Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника - Леонид Кавелин

По выходе из Иерусалима Яффскими воротами дорога в Вифлеем тотчас спускается в Гигонскую долину и идет мимо Сиона по берегу верхнего Гигонского водоема с одной стороны и каменной ограды дачи английского банкира (еврея) Монтефиоре с другой, потом снова подымается на взгорье и мимо горы Злого совещания следует через долину Рафаимов (долину Великанов), славную в Священном Писании тем, что на ней Давид и его преемники не раз сражались с филистимлянами. Это почти единственный клочок земли вблизи Иерусалима, на котором можно видеть обработанные поля. На обработанных полях кроме посевов видны местами плантации тутовых и масличных дерев.

Проехав некоторое расстояние от горы Злого совещания, увенчанной развалинами, которые местное предание называет монастырем Св. Модеста, вы увидите в левой же стороне от дороги старую квадратную наполовину разрушенную башню. На этом месте, говорят, стоял дом праведного Симеона, которому было обещано не видеть смерти, пока не увидит Христа Господня. И вот приведенный Духом во храм Иерусалимский, куда в сороковой день Младенец Иисус был принесен Матерью, старец Симеон взял его на руки и воспел ту пророчески возвышенную песнь, которая повторяется нашею церковью при каждом вечернем богослужении: «ныне отпущаеши раба твоего, Владыко, по глаголу твоему с миром, яко видеста очи мои спасение твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, свет во откровение языков, и славу людей твоих Израиля». Эту вдохновенную песнь мне было также мило повторять у этих развалин, как, сидя под вечер на Елеонской горе, воспевать другую трогательно-возвышенную песнь вечернего богослужения: «Свете тихий, святыя славы… видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святого Духа Бога. Достоин еси во вся времена пет быти гласы преподобными», – песнь, которая, по преданию, излилась здесь впервые из сердца престарелого Патриарха Иерусалимского Софрония, снедаемого скорбью о пленении Святого Града. В башне, стоявшей на месте дома Симеонова, была прежде церковь во имя святого Симеона Богоприимца. По правой стороне дороги несколько поодаль находится глубокий и довольно широкий дол, одетый зеленью и деревьями, а на покатостях прилежащей горы виднеются славная долина Теревинфов и селение довольно людное Беджалла, место своего рода подвигов нынешнего Латинского Патриарха г. Валерги, плодом коих было насильственное завладение участком земли, принадлежавшей православным жителям этого мирного селения, и построение на этом участке замка, зубчатые стены и островерхая крыша которого резко напоминают феодальные замки рыцарских времен, может быть по сходству подвига г. Валерги с хищно-рыцарскими наездами средневековых баронов. Окруженная виноградниками, вилла Патриарха Латинского высится так же гордо, как он сам на чуждоименном троне. Здесь он отдыхает, утомленный интригами, окружающими его в Иерусалиме, и здесь же пребывают постоянно воспитанники арабско-латинского высшего духовного коллегиума, на которых Патриарх возлагает особые надежды в исполнении глубоко задуманного им плана: духовно-политического завоевания Палестины. Воспитанники этого коллегиума (число их пока еще не велико) находятся под бдительно зорким надзором своих наставников-иезуитов. Заведение – замкнутое для прочнейшего усвоения тех ложных начал, которым воспитанники должны будут следовать в своей будущей миссионерской деятельности, преходя сушу и море, чтобы сотворить хотя единого пришельца… Мне, как нередко проезжавшему Вифлеемскою дорогою, не раз случалось видеть переодетых в европейские костюмы клириков г. Валерги, которых в тот же день случалось видеть на городских улицах в сутане. Такое переодевание тоже считается в числе средств, оправдываемых целью, которая состоит в совращении православных жителей Палестины в латинство всевозможными средствами и ухищрениями.

Дорога из Иерусалима в Вифлеем

Тяжелые мысли, на которые наводит вид этого замка, далеко видного отовсюду, много портят приятное впечатление Вифлеемской дороги для знающих хищническую историю его построения (см. выше в статье «Латины»). Русские простые поклонники называют Беджаллу по-своему «село Бежалово» и посещают ее на пути из Вифлеема в православный Георгиевский монастырь, находящийся по ту сторону горы.

Недалеко от башни праведного Симеона, по сказанию паломников-писателей XVI века, росло теревинфовое дерево. Предание говорит, что Божия Матерь, идя со святым Иосифом в Иерусалим для посвящения Богу своего Единородного Сына, ибо по закону еврейскому «всяк мужеский пол ложесна разверзаяй свят Богу», отдыхала под этим деревом и кормила Богомладенца и что во время отдыха здесь Святого Семейства дерево, склонивши вниз свои ветви, образовало над ним беседку и совершенно укрыло его от палящего зноя. Нет никакой нужды утверждать достоверность этого предания, но нельзя пройти его молчанием, как прекрасный образ природы покорной и услуживающей Божественному Младенцу – Творцу своему. Тевенот говорит, что дерево это было сожжено турками за три года перед его прибытием в Палестину. Позже здесь посадили маслину, но теперь нет и ее и только простой камень означает это место.

Далее возвышаются понемногу по обеим сторонам дороги два небольшие каменные холма; как бы умышленно расступились они, чтобы дать дорогу спешащим в Вифлеем на поклонение Божественному Младенцу. По правой стороне дороги у самого подножия горы находится древняя систерна округлой формы и сверху обделанная камнем. Она называется систерною (кладезем) трех волхвов или звезды, ибо в этом месте, по словам предания, появилась снова на небе звезда, провожавшая волхвов до Вифлеема, которая скрылась во время их пребывания в Иерусалиме. Остатки развалин свидетельствуют, что прежде над этим кладезем была часовня.

Несколько далее на той же самой стороне, на покатости скалистой горы, видны развалины; это – место, на котором, по преданию, Ангел восхитил пророка Аввакума, несшего обед жнецам, и перенес его в ров львиный, куда был ввержен Даниил.

Далее начинается подъем на гору, покрытую по обеим сторонам дороги прекрасными маслинами, среди которых на левой стороне возвышается греческий православный монастырь с церковью во имя святого пророка Илии, а на правой также в тени олив и других деревьев – загородный дом, который служит в летнее время убежищем семейству иерусалимского паши, хотел было сказать – нанимающего оный у греков, но вспомнил, что в Турции считается за счастье, если начальник удостоит воспользоваться собственностью подчиненного бесплатно.

На правой же стороне дороги против самых ворот монастыря показывают камень, называемый ложем пророка Илии. Это камень довольно большой в форме седалища, на котором виден как бы вытисненный след лежавшего человека; маслины и другие деревья роскошно осеняют этот древний камень, а журчащий близ его, под навесом каменной часовни, источник, который также носит имя Илии, довершает восточный образ места приятного отдыха. Предание соединяет с этим камнем воспоминание о следующем библейском событии: пророк, бегая от мстительной Иезавели в пустые места, прибыл именно туда, где ныне стоит упомянутый монастырь (Св. пророка Илии), и седши на камне под шелковицею в печали, желал себе смерти. Утружденный путем, он уснул под деревом, и вот Ангел Господень коснулся его и сказал: «встань, ешь и пей». И когда он осмотрелся вокруг себя, увидел у возглавия своего теплый опреснок и ковш воды и восстав подкрепил себя пищею и питием и уснул снова. И Ангел Господень вторично коснулся его, говоря: «востань, ешь и пей, ибо предстоит тебе дальний путь». И восстав он ел и пил и, подкрепясь таким образом, шел 40 дней и 40 ночей до горы Божией Хорив и обитал там в вертепе, быв собеседником Господу Богу, который явился ему «во гласе дыхания тонка» (3 Цар 19, 2). Этот оттиск на камне предание называет оттиском Илии, прибавляя к библейскому сказанию еще то, что пророк, отдыхая здесь, смотрел на Вифлеем и Иерусалим, которые действительно можно отсюда видеть, и пророческим духом прозирал сквозь тьму веков рождество и смерть Мессии. Монастырь Св. пророка Илии – древнее здание, построенное в виде замка, как и все монастыри Святой Земли. Он возобновлен и переделан почти заново в 1858 и 1859 годах заботливостью второго патриаршего епитропа архиепископа Герасима, скончавшегося в 1860 году. Время основания этой обители положительно неизвестно. Греческий писатель Фока в 1185 году говорит, что здесь в его время был весьма древний храм, но в землетрясение совершенно развалился. Потом Мануил Комнин воздвигнул вновь монастырь во имя этого пророка, память которого из всех имен Ветхого Завета наиболее живет в преданиях народа. Церковь пространна и хорошей архитектуры, но убога; на левой стороне ее у стены гробница; в ней почивают остатки Иерусалимского Патриарха Илии (из числа Патриархов арабского племени), которого местные христиане-арабы почитают святым. Над гробом его древнее изображение (икона) пророка Илии, питаемого враном в пустыне, а в иконостасе есть древний образ сего святого. Над дверьми извне церкви находится прекрасный обломок древней резьбы, представляющий два венца. Монастырь этот находится в ведении казначея Патриархии архимандрита Вениамина; он, как и прочие иерусалимские городские монастыри, лишь носит имя монастыря, но монахов в нем нет. Проживает лишь один иеродиакон и несколько служек для присмотра за зданием, а главное за окружающею его масличною рощею, которая дает значительный доход.