Навсегда - Джудит Гулд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я помню, как я поднялась с места. Но что я хотела включить? Что я поставила?»
Наконец Стефани со вздохом открыла глаза и откинулась на высокую спинку стула.
— Я не помню!
Полковник Валерио, на удивление спокойный, медленно прохаживался перед картой Ситто-да-Вейга. Он весь был погружен в раздумья. Двенадцать сотрудников отдела охраны ожидали приказаний. Наконец Валерио обратился к ним:
— Ты, ты, ты, ты, ты и ты!
Шесть человек вышли из строя и вытянулись по стойке «смирно».
— Вы будете передовой группой. Вы проходите на этаж под кабинетом и берете эту зону под контроль. Перекройте все выходы. Если там работают уборщицы, тихо удалите их оттуда. И не привлекайте к себе внимания!
— Слушаюсь, сэр! — рявкнул хор голосов.
— Отлично. Только когда я отдам приказ, вы подниметесь по лестнице и задержите их. Вы будете вооружены, но стрелять нельзя.
Полковник указал на самого высокого среди них — человека со шрамом на лице.
— Ты, Куэйрос.
Человек со шрамом, раздувшись от гордости, сделал шаг вперед.
— Сэр!
— Отвечаешь за операцию. А теперь идите.
Полковник посмотрел им вслед. «Кольцо сжимается, — думал он с удовлетворением. — Теперь переходим к самому трудному. Узнать, до чего успели докопаться мисс Мерлин и ее сообщник».
— Эти рекламные объявления в чем-то правы, — сказала расстроенно Стефани. — Это ужасно — потерять рассудок. Ну почему, черт возьми, я не обратила внимания на ее слова? Она ведь заставила меня повторить! Она выложила полный ответ — а я что? В одно ухо влетело — в другое вылетело. — Она с отчаянием взглянула на Джонни. — Слушай, потряси мою память, расшевели ее. Поговори со мной о музыке, Джонни! Поговори о четырех великих «Б».
— Четыре великих «Б»? По-моему, я не слышал о такой группе.
— Я имею в виду Бетховена, Баха, Брамса и Боккерини, — нетерпеливо пояснила Стефани.
— Стеф, ты же знаешь, что в своих музыкальных познаниях я дальше Дерека не ушел.
— Говори о Брамсе!
— Ладно, Брамс. Большой бородатый мужик.
— Правильно. Теперь перейди к тому, что он написал. Может, это что-то вызовет в памяти.
— Так, сейчас, дай подумать. Всякие мрачные симфонии. Песня судьбы. Но мое любимое произведение Брамса…
— Повтори еще раз! — прошептала Стефани.
— Я говорю, мое любимое произведение Брамса… И как только он произнес эти слова, что-то медленно начало всплывать из глубин памяти…
Старушка притянула ее ближе к себе, так близко, что Стефани чувствовала ее дыхание на своей щеке. И теперь она почти явственно слышала голос Зазы: та говорила медленно, подчеркивая каждое слово. Шишковатые пальцы сжимали руку Стефани с такой силой, что той хотелось закричать от боли.
«Мое любимое произведение Брамса — опус Шестьдесят си-минор, квартет номер три».
Вздрогнув, Стефани подалась вперед.
— Опус Шестьдесят си-минор, квартет номер три, — быстро повторила Стефани, боясь, что слова снова выскользнут из памяти. — Вот оно, Джонни! Ну а теперь посмотрим, что нам на это скажет компьютер!
С ликующим криком Стефани подвинулась к столу, и ее пальцы побежали по клавиатуре.
19 Ситто-да-Вейга, Бразилия
Откинувшись на спинку своего вращающегося кресла, полковник Валерио не отводил глаз от экрана компьютера. Это был обычного размера экран, но полковнику было все равно. Как раз заурядность экрана в данном случае отвечала его целям. Казалось, эта старомодная машина способна лишь напечатать письмо или создать черновой график, не более. Но в том-то и было дело. Никто не обращал на компьютер никакого внимания, все относились к нему, как к никчемному хламу.
Когда полковник рассказал про свои нужды лохматому мальчишке-компьютерщику, тот был приятно удивлен.
— Вам, старина, нужны две вещи. Во-первых, встроенный вирус, который пожирает программу, если, например, кто-то из трех-четырех уполномоченных на то людей ежедневно не входит в программу.
— А что значит «пожирает программу»?
— Я имею в виду, что от программы не остается ничего. Я же говорю, если кто-то из трех-четырех человек каждый день не отметится в программе, на нее нападает вирус, и через десять часов — большой привет! Все без исключения биты информации съедены. Их нет.
— И программу уже нельзя будет вызвать?
— Даже хуже. Если что-то нельзя вызвать, то, значит, это что-то все-таки существует. А когда этот вирус подключается, никаких следов не остается, и никто никогда не докажет, что оно существовало.
Полковник Валерио улыбнулся.
— Значит, ты гарантируешь, что, если эта программа исчезает, никто не сможет ее воссоздать?
— Черт побери, полковник, даже я не смог бы этого сделать — а я могу делать с этой машиной почти все.
— Ну что ж, верю на слово.
— Теперь насчет второго. Мы это называем «окно», или «ловушка». Это команда, которая позволяет проникнуть в программу, обойдя все ее секретки. Понятно?
— А я смогу увидеть на своем экране, что делает кто-то другой на своем компьютере?
— Слушайте, вы же со специалистом говорите! Конечно, сможете, если мы все наладим, как надо. Все, что для этого требуется, — собственный тайный код, и, когда мы вставляем ловушку, ваше дело уже, как вы ею воспользуетесь.
Полковник Валерио наклонился вперед, включил компьютер и набрал код ловушки:
ОРЛИНЫЙ ГЛАЗ ОДИН.
Дальше он впечатал:
ПОИСК ИНФ. ЛИМИТ — ИСП. ОДИН.
«Исп. один» — это был номер главного компьютера в пирамиде. Полковник подождал, и, когда экран мигнул — вот оно! — он подсоединился к терминалу в кабинете Эдуардо, за которым сейчас сидела Стефани. Он видел то же самое, что видела она на экране своего компьютера, эту мигающую надпись:
ВВЕДИТЕ НОМЕР ОПУСА.
Валерио закинул ноги на стол, руки за голову и стал наблюдать. Скоро он узнает, что она задумала.
Стефани действовала разумно и расчетливо. С каждой минутой ее движения становились все увереннее. Она уже совершенно не волновалась.
«Слава Богу, что у меня есть эта информация, приобретенная таким необычным способом». — Она мысленно благодарила Зазу.
— Хочешь номер опуса? — бормотала Стефани. — Ну-ка, мальчик, примерь-ка этот. — И она впечатала: «60».
После небольшой паузы на экране появилась надпись:
ВВЕДИТЕ ТОНАЛЬНОСТЬ.
Стефани напечатала: «Си-минор».
Опять пауза, опять новый вопрос:
ВВЕДИТЕ НОМЕР КВАРТЕТА.
— Три, — подсказал ей Джонни. — Квартет номер три.
Немедленно появился ответ:
НОМЕР ОПУСА ПОДТВЕРЖДЕН. ПРИСТУПАЙТЕ.
— Черт возьми! — крикнул Джонни. — Ура! Ты победила!
— Рано еще радоваться, — охладила его Стефани.
— Да ладно. Моя девочка знает, что делает.
— В таком случае твоя девочка просто обязана добиться победы.
С этими словами Стефани напечатала:
ДЖОНС, ВИНЕТТ.
После долгой паузы появилась надпись:
ИДЕТ ПОИСК В ФАЙЛЕ АНГЕЛ.
— Джонни? — Стефани как-то странно посмотрела на него.
— В чем дело, детка? — Он обогнул стол и наклонился к компьютеру.
Стефани дрожащим пальцем указала на слово «ангел».
— Вот, — хрипло прошептала она, задыхаясь. — Как? Как они смеют? Какое кощунство!
Он взял ее руку и сжал ее своими ладонями. Рука была холодна. Он тихо поцеловал ее пальцы.
— Не надо так себя травить.
Глаза Стефани наполнились слезами.
— Это от меня не зависит! Да как же так можно!
Заносить имена убитых ими детей в файл «Ангел»!
Не отвечая, Джонни продолжал крепко держать ее руку, чтобы она знала, что он с нею.
— Если бы я хотя бы догадывалась, — тихо продолжала Стефани, — что я обнаружу… — Ее передернуло. — Я не уверена, стала ли бы я этим заниматься.
— Ерунда. Стала бы. Только с еще большей яростью…
Стефани устало улыбнулась.
— Как ты хорошо меня знаешь, Джонни. Может, потому мы с тобой всегда и цапаемся? Потому что так хорошо друг друга чувствуем? — Она наклонила голову и посмотрела вниз. Потом, помолчав, добавила: — Не знаю, почему так получается, но самую сильную боль мы причиняем тем, кого любим.
Джонни вскинул голову.
— Эй, это что, ты таким образом признаешься мне в любви?
— Ох, Джонни, — Стефани попыталась оттолкнуть его.
На экране появилась надпись:
УМЕРШИЕ ВОСПИТАННИКИ ПРИЮТОВ ПД.
— Черт возьми! Ты знаешь, как отвлечь женщину от дела!
Быстро освободившись от рук Джонни, Стефани запросила дополнительную информацию у компьютера.
И тут же по экрану с бешеной скоростью понеслись столбцы букв и цифр. Наконец мелькание остановилось. Стефани прочитала:
