На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

Возвращаться обратно с пустыми руками мне не хочется, поэтому в слабой надежде продолжаю прочесывать заросли — вдруг паразит просто замаскировался? Не достигнув успеха на этой ниве и все еще буквально клокоча от ярости, решаю прошвырнуться в одиночестве, лелея мечты об изощреннейшей мести дьяволову семени. Конечно, разумнее было бы вспомнить, что я абсолютно не экипирована для разведки незнакомой планеты, а моцион без оружия и напарников по чужому миру чреват кучей неприятностей, но… Как-то само собой получается, что я уже пробираюсь по леску, глазея по сторонам. А посмотреть тут есть на что — от причудливых растений, даже не пытающихся, хвала космосу, отжевать от меня кусочек, до диковинных птиц с ярким оперением. Эти, к счастью, тоже не из породы пташек-птеродашек, которые не прочь полакомиться гомо сапиенсом — самая крупная из них чуть крупнее земного голубя. Зато горланят эти пернатые оглушительнее, чем стая очумевших центаврийских лягушек, в чью родную зловонную трясину, если верить байкам, и ухнулся корабль первых колонистов.

Я довольно долго пробираюсь через лесок, сожалея, что не прихватила с собой ни одного контейнера для образцов — попадаются весьма любопытные экземпляры флоры. Фауну, должно быть, распугал тот шум, с которым я преследовала Вражоныша, только птицы и голосят среди голубой листвы. Постепенно деревья редеют, и до меня начинает доноситься какой-то слабый звук. По мере продвижения вперед удается различить, что это плеск бегущей воды. Тут я натыкаюсь и на недурно утоптанную тропинку. Может, по ней вольные сестры Кларочки на водопой шастают или еще кто. Хотя вряд ли псевдолягушачьи лапки проложили бы столь добротно утрамбованную дорожку. Пожалуй, больше смахивает на дело чьих-то копыт. На всякий случай схожу с тропы и дальше шагаю параллельно ей, прислушиваясь к каждому шороху.

Еще не хватало разозлить каких-нибудь местных носорожков, которым может и не понравиться, что их дорогу посторонние гуманоиды топчут. Или, того хуже, раззадорить амазонок, про которых упоминал Ник. Вдруг как раз они тут обретаются и каждую субботу стройными рядами самцов на помывку к реке водят? Или когда там у них по здешнему календарю банный день… Внезапно оказавшись на краю почти отвесного обрыва, едва успеваю притормозить. Мелкие камушки осыпаются из-под гравиботинок и с шуршанием устремляются по крутому склону. Река и в самом деле имеется — метрах в тридцати внизу. Это кто ж сюда на водопой-то ходит? Летающие парнокопытные? Однако тут я замечаю, что тропы, вдоль которой все время шла, здесь как раз и нет. Должно быть, пропустила какой-то неприметный поворот.

На время, впрочем, я об этом благополучно забываю — больно уж вид красивый передо мной сейчас расстилается. Внизу, перекатываясь по порогам, бежит шумная, бурливая река, по правую руку тянется зеленовато-голубой лес, а слева возвышается нависающий над водой утес. Сбоку его очертания напоминают ощерившуюся драконью морду. Правда, не благородного мудрого мега-ящера из земных сказок и мифов, а той гнусной всеядной и дивно тупой твари, что водится в Деллианских ущельях. Все, что ее интересует — хорошенько набить свое чешуйчатое брюхо, и каждая местная домохозяйка непременно держит на кухне водомет, чтобы отпугивать падкого на вкусняшки хвостатого мародера. Там к ним относятся со стоическим равнодушием — примерно, как земляне к надоедливым осам, норовящим облепить банку с вареньем.

Решив поближе рассмотреть утес, топаю к нему вдоль обрыва. Вблизи, правда, он не слишком впечатляющ — просто серые камни, между которыми пробиваются блеклые колючие кустики и практически бесцветная травка. Почти тут же я спотыкаюсь о какой-то булыжник и, в последний момент выбросив вперед руку, успеваю ухватиться за небольшой, поросший сизым мхом выступ. Неожиданно часть скалы бесшумно отъезжает в сторону. Опаньки! Осторожно заглядываю внутрь. К моему удивлению, там вовсе даже не кромешная тьма, как следовало бы ожидать. Даже вроде откуда-то слабый рассеянный свет пробивается. Само собой, лезть туда — полное безумие, особенно учитывая, что я понятия не имею, как открыть каменную панель изнутри, если она захлопнется. Но дурные папины гены снова дают о себе знать, и любопытный нос уже влечет остальной организм в загадочную пещеру.

Глаза быстро привыкают к полумраку, но рассматривать, как оказалось, особо и нечего: помещение, размером с пару кают на «Дерзающем», пустует, если не считать какого-то причудливого углубления в дальней стене. Шагнув вперед, замечаю падающие оттуда тонкие лучики света. В это мгновение за моей спиной раздается щелчок, и дверь закрывается. Внутри сразу темнеет, и теперь единственным и довольно хилым источником освещения остаются отверстия в странной штуке. Пока я ощупываю камни, вдруг приходит в голову, что смахивает это на гигантскую голову какого-то каменного идола. Правда, повернутого ко мне отнюдь не ликом. А эти отверстия, по всей видимости, его очи.

Чтобы проверить догадку, осторожненько заглядываю в один глазок. Через него видна вторая часть пещеры, освещенная падающими откуда-то сверху солнечными лучами, и выступающее рыльце непонятной каменной твари. Ясненько, туземная священная каракатица. Ей, поди, еще и дары приносят. Ну… или жертвы. Пошарив еще, натыкаюсь на что-то гладкое. Стоит пальцу ткнуть туда, как света становится больше — каменный идол начинает разевать весьма объемистую пасть. Теперь я могу в подробностях рассмотреть его обиталище — это неглубокая пещера с круглым входом. Пол аккуратненько посыпан белым песочком. Ну, то есть надеюсь, что песочком, а, скажем, не костной мукой из местных еретиков. А на добросовестно отшлифованных камнях, которые изображают, должно быть, нижнюю челюсть божка, и впрямь лежат подношения.

Из природной любознательности поддеваю накрытую листьями глиняную миску и подтаскиваю поближе к себе. Ага! А пахнет-то весьма аппетитно. Особенно если вспомнить, что обед или ужин был давно и, кажется, где-то в прошлой жизни. Пешие прогулки по незнакомым планетам — чертовски энергозатратное мероприятие. И погони за подлючими верткими тварями тоже. Снова с сомнением сую нос в миску, источающую уже знакомые ароматы свежезажаренного гару-гару. А каменных идолов тут балуют! Не какие-нибудь засохшие объедки недельной давности приволокли. Желудок тут же начинает выводить требовательные горестные рулады.

Конечно, стоило бы лучше подумать над тем, как открыть панель и выбраться из пещеры… но ведь сытый организм функционирует не в пример лучше, так что есть смысл перекусить. Нет, это все же неосмотрительно — сидеть запертой в темноте и трескать сомнительные дары сомнительным божествам. Еще разок ткнув в кнопку, возвращаю челюсть каменной головы на место и уже собираюсь было вплотную заняться поисками выхода, как вдруг слышу приближающиеся голоса. Затаившись, напрягаю слух и быстро понимаю, что мне светит знакомство с теми самыми альфами, которые внушают священный трепет Нюкову дикому родичу. Интересно бы взглянуть на этих легендарных дам хоть одним глазком! Хотя… за чем дело-то стало? У меня тут этих глазков аж два. Привстав, прикладываюсь к отверстию и вижу, как в пещеру, толкаясь и переругиваясь, норовят одновременно протиснуться две широкоплечие девы с весьма суровыми лицами.

Булыжник, о который я оперлась коленом, вдруг предательски уходит из-под ноги, и я с треском на что-то приземляюсь, обмирая от неожиданности. А ну как сейчас дамы услышат и заподозрят что-то неладное? Но те слишком заняты перепалкой, которая из них занимает высшее место в племенной иерархии и кому надлежит первой ступить в священную пещеру оракула. Сижу в чертовски неудобной позе, боясь шевельнуться — как бы еще чем не загрохотать. Пальцы натыкаются на миску с подношением, и почти машинально я отправляю кусок мяса в рот. Что поделать, ожидание всегда давалось мне неважно, а когда нервничаю — во мне просыпается аппетит, точно в подгулявшем горном тролле. А ведь вкусно, черная дыра дери! Даже, пожалуй, лучше, чем гару-гару от Ника и его племени.

— Великая Многоокая Праматерь всех женщин, внемли нам! — взрявкивает басом голос за стеной так, что я аж чуть мясом не давлюсь. Чего ж так орать-то? И почему праматерь многоока? Или, помимо двух сквозных глаз, идолица располагает еще кучей обманок?