На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

— Что за день, что за проклятый день, — причитает пилот, пока седовласая мадам деловито щупает его во всех местах, подтыкивая копьем, чтобы поворачивался живее, значит. — Я уж и забыл, когда меня в последний раз так осаждали…

— А лет так сорок назад, на Деллиане, — вдруг подает голос капитан. — Что, забыл уже ту свою фанатку с водометом?

Ксенакис содрогается всем телом, а потом задумывается:

— Нет, кажется, не на Деллиане… вроде в колонии на Новой Венере. А может, и не там. Но точно было в ней что-то такое… венерическое.

— Девочки, — снова врубаю я переводчик. — Может, полюбовно договоримся? Мы в самом деле прилетели с неба и можем быть вам полезными. Хотите любви? Да ради богини этой вашей Праматери, вот наш командир не против. Только давайте без насилия. Развяжите уже, ну все тело затекло. Поболтаем о том о сем, выпьем самогоночки, гару-гару там… а дальше само пойдет как по маслу.

— В жизни не встречать такой болтливый адам, — оглянувшись на меня, кривится высоченная амазонка с замысловатой прической, нетерпеливо отпихивающая с дороги пенсионерку, дабы лично провести смотр Басовых достоинств. — Может, заклеить ему рот соком карагуса?

Большая часть толпы так и клубится вокруг Одноглазого Дьявола, и на мои слова вообще не реагирует. Шрамированной мордой через забрало любуются. Им таких экземпляров, похоже, раньше не попадалось.

— Из город, сразу видать, — констатирует другая. — Смотри, на тот похож, который семнадцать лето назад Элизка себе притащить. Конопатый такой же. Адам у нее тогда родиться. Говорит, смешной быть, ласковый. В город ее сильно звать, про любовь тоже что-то все плести, ха.

Метеоритный рой мне в корму! Как это до меня сразу не дошло, что и здесь моих каких-нибудь внучатых племянниц, должно быть, полно! Я и так не горю желанием насильственным путем размножаться, а уж при мысли о возможном инцесте мне вовсе дурно становится. До чего ж хорошо и бестрепетно мне жилось безо всяких этих родственников! Права была Соколова, одни трабблы от них. Как и от сексуальных домогательств!

Альфа, припомнившая Никова папаню, заинтересованно ощупывает мое уже по десять раз обмацанное туловище, и я в отчаянии вываливаю свой последний козырь:

— Со мной делать детей бесполезно! Я стерильный. Не будет от меня ни адамов, ни ев, ни альф.

Даже врать не приходится, укольчик от незапланированного потомства еще лет пять действовать будет. Рано мне еще детей. Я сам только из коротких штанишек вырос.

На мурзиле у дамочки отражается неимоверное разочарование, и она тут же теряет ко мне всяческий интерес. Так и знал, что сам я как мужчина и личность в ее глазах не привлекательнее сырого топинамбура. Что б вы понимали в рафинированных столичных инженерах! В академии у меня от девчонок отбою не было. Даже один пансексуал за мной увивался.

Бас продолжает вертеться, как центаврийский поползень, застрявший в дюзе, пока дамы проверяют его тушку на качество, а вот Рекичински и тут не теряет хладнокровия. Он стоически терпит, пока его крутят, лапают и разочарованно прицокивают языками, завистливо косясь на счастливиц, дорвавшихся до капитанского тела. После прогулки по Ксене без скафандра ему это приключение, наверное, не кажется таким уж пугающим. А Варг все флиртует в своей брутальной манере с претендентками на его мускулы. Жалко, хвоста у него нет, как у лакийца.

— Если девочки устроят дуэль, то можете быть спокойны — престарелой распутнице вы точно не достанетесь, тут у молодости все шансы на победу, — успокаивает Ксенакиса суперкарго. — Вряд ли выиграет мудрость: судя по здешним нравам, интеллектуальные викторины у них не в почете.

— Эти барышни все равно не в моем вкусе, — угрюмо огрызается пилот.

— Ну, еще несколько часов назад к вам приставала та, что в вашем, а теперь уж придется брать, что дают, — язвит Рекичински и тут же сдавленно ойкает, когда особо ретивая амазонка без всяких там прелюдий мускулистой ручечкой берется оценивать его собственную сексуальность.

— Что, страпельки тырить было не так возбуждающе? — мрачно интересуюсь я, припомнив, благодаря кому мы сюда загремели. А за кокетку-капитана меж тем разгорается настоящая свара — видно, его многозначительные взгляды и ухмылочки чье-то недостаточно отдрессированное презрением к адамам сердечко таки зацепили. В толпе нарастает гул, который уже через каких-то полминуты сменяется звуками смачных оплеух и затрещин. Сцепившиеся в яростной схватке дамы катятся в пыль, от души молотя друг друга тяжелыми кулачищами. В драку с азартом включается почти все племя, от подростков до бабуль. Немногочисленные болельщики совсем юных или преклонных лет радостно орут и топают ногами, подбадривая своих. Говорят, раньше, в старину, кулачные бои девушек в грязи пользовались популярностью, но меня это зрелище что-то совсем не заводит. Я за здоровый профессиональный спорт. Представляю, как такая милашка в сопелку зарядить может, если в постели что-то двинется не по ее сценарию… А вот Варгу это побоище явно по вкусу. Может, у них что-то подобное на Варгане тоже есть? Надо будет Цилли потом спросить.

Самая здоровенная деваха с щедро раскрашенным лицом ввинчивается в кучу малу, раздавая поджопники и подзатыльники всем без разбору. Наконец ей удается водворить относительный порядок. Разнятые дамы зло зыркают на соперниц, потирая свежеобретенные шишки и синяки.

— Так дело не пойти! — заявляет здешняя вождица, обводя суровым взором свое одурманенное капитанскими чарами племя. — Нам нужен совет мудрый оракул. Ты, — ее палец тычет в ближайшую претендентку на самого знойного адама, — и ты, — кивок в сторону второй альфы, — сейчас же отправляться в священная пещера. А этих — запереть, и ключ храниться только у меня!

Нас, и не подумав снять чертовы сетки, запихивают в какой-то пустой сарай, побросав прямо на пол, точно бревна, и так и оставляют.

— Ну что, справились своими силами? — ехидно интересуюсь я у Варга. — Кэп, вы если по женской ласке истомились — то и оставайтесь на недельку-другую, кто же против? А я вот чего-то домой хочу. Меня эта толпа сестричек Цецилии, свихнувшихся, точно опоенная Врагусиком Соколова, уже утомила.

— Тут лаской пока и не пахнет, — хмыкает Рекичински. — Но в целом — любопытно, что дальше будет.

— Потому и хочу!

— Чего-чего… Разыграют в какие-нибудь кости — и всех дел, — ворчит Бас. — Спасибо, если все племя ублажать не заставят, а только по одной.

— Отставить панику, — отрезает Вегус. — Рано или поздно они нас развяжут. Бластеры заряжены. Отобьемся.

— Они не выглядят такими же тупыми, как их адамы, — возражаю я, усиленно ерзая в стягивающих тело веревках в надежде их порвать или хотя бы растянуть. — Наверняка сначала бластеры отнимут, допрут, что это оружие.

Все, что у меня получается — лишь хорошенько вспотеть под термаком. К черту все… в черную дырищу. Если план Варга не выгорит — вызову подмогу без его светлейшего повеления. Нарядом больше, нарядом меньше… все лучше массового изнасилования здешними скороспелыми подростками.

Из сарая нас выколупывают довольно скоренько — или посланницы так торопились, или таинственный оракул живет где-то неподалеку. Передравшиеся за кэпа альфы толпятся в первых рядах, жадно тянут шеи, дабы услышать божественную волюшку.

— Великая Многоокая Праматерь принять ваши дары, сестры, и сказать — Великие Игры решат, кому достаться могучий адам! — возвещает посланница. — И эти двое тоже. Второй-третий место получать их.

Ну хвала великой гравитации, хоть групповой секс тут не приветствуется. Хотя бы до тех пор, пока все не перепьют местной самогоночки… Что-то опасаюсь я за нашего пилота — не выдержит сердце нагрузки, и рыдван мне придется водить.

— А я? — уточняю свою судьбу, и огорченный, и обрадованный собственной неликвидностью. Точно соплячкам задарят в виде первой секс-игрушки!

— А ты валить на все четыре, бесполезный адам, не дающий семян, — бескомпромиссно заявляет глава альф. — Для работа не годишься, так что альфа тебя милостиво отпускать.