Собор Святой Марии - Ильденфонсо Фальконес

Сейчас доминиканец погрузился в осмысление доктрин епископа Гинкмаро, Льва Великого, маэстро Грациано, изучал послания святого Павла и многих других.

Только плотские отношения между супругами, coniunctio sexuum, могут сделать брак между людьми тем союзом, который освящен Церковью, ибо главная цель таинства — carnalis copula, и без этого не существует брака — так говорил Гинкмаро.

Только когда в браке происходит плотское соитие, он считается истинным перед Церковью, утверждал Лев Великий.

Грациано, его учитель в Болонье, придерживался той же доктрины: брак зиждется на согласии, которое супруги дают перед алтарем, и половом соитии мужчины и женщины, ипа саго. Даже святой Павел в своем знаменитом Послании ефесянам говорил: «…любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь… Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; и я говорю по отношению к Христу и Церкви».

Когда наступила ночь, брат Жоан, погруженный в изучение доктрин великих, продолжал свои поиски.

Открыв один из трактатов, монах подумал: до каких пор он будет отрицать истину? Элионор права: без соития, без плотского единения не бывает брака. «Почему ты не сошелся с ней, Арнау? Ты живешь во грехе. Церковь не признает твоего брака». При свете догорающей свечи он перечитал Грациано, медленно водя пальцем по буквам и в очередной раз делая попытку обнаружить то, чего, насколько ему было известно, не существовало. «Воспитанница короля! Сам король передал тебе свою подопечную, а ты пренебрег ею. Что скажет король, если узнает? Все твои деньги… Ты нанес оскорбление королю. Он сам подвел Элионор к алтарю, а ты оскорбил милость, которой тебя удостоили. А епископ? Что скажет епископ? И все из-за мужской заносчивости, которая не позволяет женщине выполнить предназначение, данное ей Богом…»

Жоан часами просиживал за книгами: его мозг был занят планом Элионор и возможными вариантами, которые следовало обдумать. Иногда монах представлял, как он сам сидит перед Арнау, нет, лучше стоит или они оба стоят… «Ты должен переспать с Элионор. Ты живешь во грехе», — скажет он ему. А если брат взбунтуется? Арнау — барон Каталонии, морской консул. «Кто я такой, чтобы ему указывать?» — думал Жоан, вновь обращаясь к книгам. И зачем только Арнау удочерил девочку! Именно она стала причиной его семейных проблем. Если Элионор говорит правду, Арнау, скорее всего, поддержит Мар, а не своего брата. Это Мар во всем виновата, только она. Девушка отказала всем претендентам, чтобы соблазнить Арнау и удовлетворить свою похоть. Какой мужчина это выдержит? Она — дьявол, дьявол в женском облике! Она — искушение и грех! Почему он должен рисковать привязанностью своего брата, если эта девушка была дьяволицей? Только Христос устоял перед искушением. Но Арнау не Бог, он обычный человек. Почему люди должны страдать из-за дьявольских наваждений?

Жоан с еще большей настойчивостью принялся перелистывать свои книги, пока не нашел то, что искал:

«Смотри, как впечаталась в нас эта дурная наклонность, что человеческая природа теперь сама по себе и по своей изначальной порочности, без прочего постороннего мотива или побуждения, стоит на этой низости. И если бы доброта Господня не подавляла эту естественную наклонность, весь мир целиком скатился бы в грязь этой низости. Читаем, как маленький чистый отрок, воспитанный одними святыми отшельниками в пустыне, никогда не видевший ни одной женской особи, был отправлен ими в город, где жили его отец и мать. И как только отрок пришел в то место, где жили его отец и мать, и увидел то новое, чего ему ранее не приходилось видеть, он обратился к тем, кто его привел. А поскольку юный отрок видел красивых девушек, хорошо одетых, он спросил, что это было, и святые отшельники сказали ему, что это были дьяволы, которые возмущают весь мир. И так как они были в доме отца и матери, то святые отшельники, которые привели ребенка, сказали ему:

«Смотри, сколько прекрасного и нового ты видел, и что из того, чего ты еще никогда не видел, понравилось тебе больше всего?» И ребенок ответил: «Из всего красивого, что я увидел, больше всего мне понравились дьяволы, которые возмущают мир». Тогда они ему сказали: «О несчастный! Разве ты не слышал и не читал о том зле, которым являются дьяволы? Разве тебе не говорили, что их очаг есть ад? И как же они тогда могли тебе понравиться, если ты увидел их в первый раз?» Говорят, что ребенок ответил: «Хотя дьяволы такие плохие, и такое зло делают, и в аду находятся, мне безразлично все это зло. Я не боюсь находиться в аду и жить с такими дьяволами, как эти. И теперь я знаю, что дьяволы из ада не такие уж плохие, как о них говорят… И теперь я знаю, что лучше бы я был в аду, потому что там есть такие дьяволы, и с такими я должен находиться. Так я и буду с ними. Да будет это угодно Богу»».

Брат Жоан закончил чтение и захлопнул книгу, когда уже начало светать. Не следует рисковать. Не следует становиться святым отшельником, чтобы столкнуться с ребенком, который предпочтет дьявола. Он не собирается превращаться в того, кто назовет своего брата несчастным. Так говорили его книги — те, которые для него купил сам Арнау. У него не могло быть другого решения. Жоан опустился на колени, на подставку для молитвы, которая стояла в его комнате под самым распятием, и стал молиться.

В ту ночь, прежде чем уснуть, он почувствовал странный запах, запах смерти, наполнивший всю комнату и чуть было не вызвавший у него удушье.

В день Святого Марка Совет Ста и старшины Барселоны единогласно избрали Арнау Эстаньола, барона де Граноллерс, Сант-Висенс дельс Орте и Кальдес де Монтбуй, морским консудом Барселоны. В процессии, как требовалось по уставу Морского консульства, Арнау и второй консул, советники и старшины города прошли по Барселоне до самой биржи, где находилось здание Морского консульства, возвышавшееся на том же берегу, что и церковь Святой Марии и меняльная лавка Арнау.

Миссаджи, солдаты консула, отдали почести, и процессия вошла во дворец, где советники передали здание вновь избранным. Как только советники ушли, Арнау приступил к исполнению своих новых обязанностей.

Один торговец требовал возмещения за тюк перца, который упал в море, когда его разгружал молодой лодочник. Перец был доставлен в зал заседаний, и Арнау лично проверил, насколько он испортился.

Затем он выслушал доводы купца и лодочника, а также свидетелей, которых привела каждая из сторон. Он лично знал и купца, и молодого лодочника. Не так давно последний просил кредит в его меняльной лавке. Он только что женился, и Арнау поздравил его, пожелав ему всех возможных благ.

— Решение! — объявил Арнау, заметив, что его голос дрожит. — Лодочник должен возместить стоимость испорченного по его вине перца. Таков порядок! — Арнау зачитал выписку из книги морских обычаев, которую ему пододвинул секретарь, и задумался. Лодочник недавно женился в церкви Святой Марии, как подобало людям, связанным с морем. Его жена, должно быть, уже беременна. Арнау вспомнил огоньки в глазах молодой женщины в тот день, когда он их поздравлял. Новоиспеченный консул закашлялся.

— У тебя есть?.. — Он снова поперхнулся. — У тебя есть деньги?

Арнау отвел взгляд от лодочника. Он только что дал ему кредит. Может, тот взял его для покупки дома, одежды, мебели или этой лодки… Услышав отрицательный ответ, Арнау растерялся.

— Тогда я осуждаю тебя на… — Комок подкатил к горлу, мешая ему продолжить. — Я осуждаю тебя на пребывание в тюрьме до тех пор, пока ты не выплатишь свой долг.

«А как он выплатит долг, если не сможет работать?» — подумал Арнау, забыв стукнуть по столу деревянным молотком. Миссаджи подсказали ему взглядом. Он ударил. Молодого человека вывели из консульства и отправили в карцер. Арнау опустил голову.

— Это необходимо, — сказал ему секретарь, когда все заинтересованные лица покинули суд.

Внешне Арнау оставался невозмутимым, но на душе у него скребли кошки. Он сидел справа от секретаря, в центре огромного стола, стоявшего в зале.

— Послушай, — настаивал секретарь, кладя перед ним новую книгу, регламент консульства. — Что касается приказов тюремного заключения, то здесь написано, что так «демонстрируется власть старшего к младшему». Ты — морской консул и должен демонстрировать свою власть. От этого зависит процветание нашего города.

В тот день Арнау никого больше не отправил в тюрьму, но в дальнейшем ему пришлось принимать подобные решения много раз. Юрисдикция морского консула распространялась на все дела, касавшиеся торговли, и он решал проблемы, от которых зависели цены, зарплата моряков, безопасность кораблей, товаров и всего прочего, что так или иначе было связано с морем. С тех пор как он вступил в эту должность, Арнау превратился в независимую от судьи и викария власть. Он выносил решения, накладывал аресты, взимал имущество у должников, отправлял виновных в тюрьму, контролируя исполнение своих приказов.